Зеркало судьбы - Татьяна Митрофановна Никифорова

ход, ведущий к дверям кузницы, дверь которой охраняли огнедышащие драконы. Кузнецы ковали стрелы и поддерживали огонь в горнах и под стрелами. Когда стрел накапливалось много, Огней из летающей громовой колесницы ради удовольствия метал их на землю или в то, что плавало по воде, и, когда огненная стрела попадала в живую или неживую цель, случалась беда или разрушение. Сами кузнецы были слепые, а Огней от яркого пламени со временем стал хуже видеть.

– Как мы возьмём стрелы, если у нас нет рук? – прокричал Медян.

– Что-нибудь придумаем! – прокричал в ответ Зменей и велел ползти на вершину горы. Оставшись один, он с помощью магии сдвинул камни с места, и перед ним открылся коридор. В сторону от основного хода шло небольшое ответвление.

– Наверное, это выход к вершине горы, – отметил для себя Зменей, принял облик человека и пошёл по тёмному коридору вперёд. Чуткий слух драконов уловил звук приближающихся шагов, и из их пастей навстречу Зменею вылетели два снопа огня. Зменей пассом руки загасил пламя, а драконы замерли с открытыми пастями. Извергавшийся из них огонь осветил входную дверь кузницы.

Огней ходил вдоль наковален и железным прутом подгонял мешкающих кузнецов. Зменей выхватил из частокола две стрелы и выскочил из кузни. Драконы по-прежнему неподвижно стояли на своих местах и только поводили глазами. Зменей щёлкнул их по носу, и они рассыпались на множество ярких угольков. Угольки несколько раз вспыхнули и погасли. Обратный путь был свободен. Зменей побежал по потайному ходу к вершине горы, куда должен был приползти Медян. Медян не удивился его человеческому облику, так как знал, кто перед ним, лишь сказал:

– Плыть со стрелами нельзя. Они погаснут в воде.

– Мы не поплывём! Мы полетим на колеснице Огнея. Она понадобится ему не скоро. Стрел заготовлено мало, но мы постараемся вернуть ему колесницу вовремя, – сказал Зменей и, держа стрелы перед собой, уселся в летающую повозку. Медян свернулся у него в ногах. По взмаху огненных стрел колесница взмыла в воздух. Зменей направил стрелы в сторону своего замка…

Впереди показался остров. На вершине горы в лучах солнца сверкала груда осколков обвалившейся крыши замка. Гороподобные волны яростно хлестали по острову. Неподалёку от берега сизо-серебряным комом ваты клубилось большое туманное облако, скрывающее от дива корабль с людьми на борту. Корабль бросало из стороны в сторону, но благодаря чарам качка была не особенно сильной и не причиняла людям особых неудобств. Туманное облако с рваными краями понемногу расползалось, и скоро внутри него обозначились контуры корабля. Макус стоял на развалинах замка, и обе головы его высматривали то, что было скрыто за туманной завесой.

Зменей оценил обстановку, и в голове его созрел новый план.

– Сейчас я опущусь ниже, а ты ныряй в воду. Передай Исею, что мне нужно зеркальце Теи, которое див подарил ей на нашу свадьбу. Зеркальце ослепит дива и лишит его взгляд магической силы. Если Тея не отдаст зеркальце добровольно, пусть Исей заберёт его у неё силой. Затем ты отдашь зеркальце Элсу и скажешь, чтобы он, когда колесница будет пролетать над дивом, поймал зеркальцем солнечный луч и ослепил им Макуса. Див на короткое время потеряет способность видеть, и я успею бросить в него стрелы. Торопись! Скоро туман рассеется, и прежде чем я наложу новые чары, див увидит корабль, и тогда находящимся на его борту людям не поздоровится.

Медян нырнул в воду и поплыл к замку Исея. Тея, узнав, для чего понадобилось зеркальце, безропотно отдала его змею и крепко прижала Нису к себе. Медян с зажатым в пасти зеркальцем подплыл к кораблю и по не убранному веревочному трапу взобрался на борт.

У Гонтаря при виде переползающего через борт огромного гада глаза расширились от ужаса, и, мыча, что-то нечленораздельное, он показал на змея Марину.

Марин выхватил из ножен кутлас, намереваясь изрубить змея на куски, но Элс закричал:

– Не трогайте его! Это посланец учителя! Видите, у него в пасти зеркальце Теи. Змей принёс зеркальце мне. Отойдите подальше или лучше спрячьтесь внизу. Сейчас чары развеются, и див увидит корабль. Если я не успею ослепить дива, он потопит корабль вместе с нами.

– Зачем ему топить нас? Мы не сделали ему ничего плохого и даже не видели ни разу! – дрогнувшим голосом спросил, побледнев, Гонтарь.

Марин презрительно посмотрел на перетрусившего горшечника и, потеряв над своими эмоциями контроль, забыв о предупреждении старца, закричал:

– Рано праздновать труса! Див – враг твоего сына и его учителя, значит, он и наш враг! – и обернулся посмотреть, не услышал ли слова подкидыш, но тот убежал с зеркальцем на бак корабля и за воем ветра не расслышал слов Марина, сказанных им в сердцах Гонтарю.

Не желая смотреть на дрожащего от страха горшечника, Марин стал наблюдать за действиями Элса, готовый по первому зову прийти ему на помощь.

Туман рассеялся, и див понял, где до этого времени прятались люди. Он направил на корабль четыре горящих чудовищной злобой глаза, чтобы магической силой взгляда погрузить судно вместе с людьми в морскую пучину, но Элс поймал зеркальцем луч солнца и как огненным мечом полоснул им по глазам Макуса. Макус взвыл от дикой боли и схватился за обожжённые волшебным зеркальцем глаза. Зменей метнул из колесницы в дива огненные стрелы и угодил ими в обе его головы. Макус вспыхнул ярким пламенем, и через мгновение его не стало.

Зменей облегчённо вздохнул. Сердце его возликовало, когда с корабля до него донеслось троекратное «ура»…

Марин и Гонтарь бросились обнимать Элса. Вопя от радости, взявшись за руки, они вместе закружились в дикой пляске. Вдруг Элс оставил пляску, подбежал к змею и обнял его. Из глаз юноши потекли слёзы, и несколько слезинок упало на голову Медяна. Элс почувствовал, что под его руками уже не змеиная кожа, и в изумлении отпрянул назад – перед ним сидел незнакомый человек и улыбался.

Зменей парил на колеснице и с улыбкой взирал на них. Насладившись зрелищем победы, он опустил колесницу на корабль и сказал:

– Медян, ты помог нам победить дива, и в благодарность я вернул тебе облик человека. Отправляйся к моему отцу рассказать про нашу победу, а я верну колесницу законному её владельцу.

С гибелью Макуса бушевавшая стихия пошла на убыль, и вскоре всё стихло. Море успокоилось.

Корабль поплыл к берегу, который Марин и Гонтарь не узнали. Не было того великолепия, которым остров поразил их в первый раз. Вдоль всего видимого берега валялись вывороченные с корнем деревья.