Лапочка для Демона (СИ) - Зайцева Мария

Хочу увидеть его, хочу поблагодарить. Поцеловать его хочу, Но. Это как получится. Он холодный, жесткий немного.

Но. Это ничего. Он всегда такой, если не ошибаюсь.

Но на самом деле, я больше чем уверена, убеждена, что Игорь очень добрый! И благородный! И красивый! И.

Черт.

Надо как-то умерить свой восторг, а то решит, что я на него.

Хватит, надо заняться делом.

В холодильнике, к глубочайшему удивлению, не нахожу продуктов, из которых можно что-то приготовить. Исключительно готовые блюда, отдельно запакованные. Но, кроме этого, есть сыр, зелень и яйца. Немного нарезки. Практически целая яичница!

Дальше сложнее, оказалось, нет сковороды. Я облазила все ящики, заполненные специями, чаями, кофе и непонятными травами в упаковках не на русском языке. Кастрюлю и сковороду я все же нашла в духовке под газовой панелью. В упаковке.

Распаковала. Под мойкой выехало ко мне мусорное ведро, стоило только нажать на дверцу.

Одно удовольствие готовить на такой кухне! Почему Игорь этого не делает? Или просто… Некому?

Он одинокий, Это понятно… Но неужели даже девушки его не готовят?

Черти что в этой Москве и происходит.

Пока чистая сковородка разогревается, я с трудом разбираюсь с вытяжкой. Ух, сложная! Но красивая.

Пританцовывая, жарю яичницу с зеленью и сыром. Попутно читаю найденную в одном из ящиков инструкцию по эксплуатации к огромному кухонному гаджету. Кофемашине с чаеваркой и невероятным количеством функций.

Я приготовила чашечки, тоже приятного сине-зеленого цвета. И уже загружаю все необходимое для варки кофе, как слышу строгое:

— Отойди и не трогай!

Вздрагиваю в первый момент. У Игоря голос басовитый и сильный. А потом улыбаюсь, поворачиваясь к нему и нервно поправляя волосы и импровизированное платье.

Я опять что-то натворила?

Игорь выглядит злым. Он оставляет небольшой ноутбук рядом с кофемашиной. Быстрым шагом идет к плите, отключает ее и мою яичницу выкидывает в мойку вместе со сковородкой!

И, пока я немо раскрываю рот, говорит жестко и убедительно:

— В моей квартире не готовят! Если голодная, разогрей, холодильник забит едой! И не смей подходить к машине, он стоит ко мне спиной, опирается сильными руками на столешницу, сжимает ее крепко. Глубоко вдыхает и выдыхает.

Потом медленно поворачивается ко мне.

Его лицо совершенно безэмоционально, настолько, что мне не по себе даже.

Я сильно накосячила?

Вообще ничего трогать нельзя? Но я же ничего не сломала, и просто хотела… Завтрак.

Игорь отводит от меня взгляд, нажимает какие-то кнопки за кофемашине. Она сразу же начинает шипеть.

Мне раньше казалось, что блондины не такие красивые, как брюнеты. Никогда не цепляли белые мужчины. Но Игорь, он особенный. Не просто привлекательный, от него взгляд не оторвать. Высокий и плечистый. Руки у него такие, что каждую мышцу видно. Очень сильные руки, которые два раза мне уже жизнь спасли. И лицо у Игоря симпатичное, брови широкие, тени создают над глазами загадочные. Волосы густые, с меловыми прядями. Скулы острые… Ему бы в модели пойти, а он программист.

И я на него пялюсь.

Нет обиды за то, что забраковал завтрак, нет недовольства.

Смотрю и насмотреться не могу.

А он. Это замечает, ловит мой поплывший взгляд, Но вообще никак не реагирует.

Только смотрит на меня пронзительно серыми глазами, не улыбается и не хмурится.

Как робот. Изваяние.

— Мне вот очень интересно, говорит неожиданно Игорь, забирает чашку, полную кофе, и мне предлагает.

Я смотрю на яичницу, вздыхаю. Конечно, его дом, его правила, Но все же… Мог бы быть полюбезней.

— Что? спрашиваю я, отходя подальше.

Я знаю, что не подарок, что со мной даже мне трудно. В этом мире только Лада и могла меня выносить.

— Как часто ты вляпываешься?

— Вот так сильно? опускаю глаза и замечаю, что Игорь, как и я, стоит босиком.

— Да, в голосе холод. Я так понимаю, ты жива только потому, что Лада за тобой присматривала.

Иначе не объяснить, как ты до двадцати пяти дотянула.

Он не издевается. Он словно факты неоспоримые констатирует.

Ну что тут скажешь?

Можно было бы обидеться, Но ведь прав.

— Это правда, признаю я и смотрю на него.

А лицо его ничего не выражает. Он пьет свой кофе. Такой сильный, такой большой и бесконечно холодный в своем одиночестве. Я не напрашиваюсь, Но мне бы так хотелось, чтобы он не был так суров и жесток со мной.

— Ну, про последний раз ты мне подробно расскажешь еще, а пока что жду информацию, сколько раз ты так вляпывалась?

— Этот третий.

— Маловато, неожиданно усмехается Игорь. Но ухмылка как появляется, так и исчезает, он задумчив.

— Рассказывай, когда и как.

— Зачем? удивляюсь я.

— Хочу насладиться тобой в полном объеме, Лапа. Так сказать, осознать, насколько ты безнадежна.

— На все сто, со вздохом отвечаю я, поджимаю губы от досады. Руки на груди складываю. Я хочу позвонить Ладе.

— Не получится. Деньгами ты уже не поможешь себе. Людям, которые тебя купили, теперь деньги не нужны, они пошли на принцип.

— Как? обмираю я от ужаса, понимая, что в таком случае, я лучше умру, чем Ладу впутаю.

— По порядку, ты и так в мою жизнь хаос внесла, будь любезна рассказать, когда ты начала так попадать.

У него явно садистский интерес. Потому что свой кофе он закусывает моими эмоциями, что естественно вырываются наружу. Я всплескиваю руками, пожимаю плечами, слезы сдерживаю. Ведь все свои случаи, когда влетала и осознавала, насколько сильно, бесповоротно и, самое главное, глупо до невозможности, очень сильно меня травмировали. Но наверно, нужно ему рассказать, пусть жует, раз так хочет.

— Первый раз в университете.

— Так поздно? вскидывает белую бровь Игорь.

— Да, киваю я и погружаюсь в свои личные воспоминания. После пожара, где сгорели наши с Ладой квартиры, нам была выделена с мамой развалюха в резервном фонде. Но мама предпочла уехать в старый дом в деревню, где родилась. Там она сразу нашла себе мужа. Отчим плохо ко мне относился, и мама считала, что я сама виновата. После окончания школы, она дала мне ключи от жилья в городе и отправила в свободное плаванье. Без приключений доплыла до Лады. Она уже тогда родила Богданчика. И я стала ей помогать. Мы вместе снимали жилье, следили вместе за ребенком. Работали, учились все вместе. Лада ненамного меня старше, Но мне иногда кажется, что на целую жизнь.

Выдыхаю. Смотрю в окно, на панораму города. Господи, как красиво, словно летишь.

— Корицы не хватает, пью кофе, держа чашку двумя руками. Со сливками, вкусное. Как так угадал, что я люблю со сливками? И продолжаю.

— Не то, чтобы ситуация в университете была критической, просто я чуть не умерла от горя в тот момент. У нас было что-то вроде выставки студенческой… Приезжали спонсоры, дизайнеры, специально, чтоб себе кадры отобрать. Одна очень интересная дизайнер из Москвы меня заметила и предложила показать ей свои работы. Я и показала. Создала портфолио «warm frankensteining», шикарно получилось. Я специально от руки рисовала, в комп не выкладывала, чтобы она оценила мои способности. От руки рисовать уметь надо, и многие профессионалы. Это ценят. Она забрала мои работы и сказала, что позвонит. Но не позвонила. А через месяц я свои работы увидела в ее коллекции.

— Ладе говорила об этом? строго спрашивает Игорь.

— Конечно нет. Корицы не хватает, рассеянно отвечаю я. Нищета такая была, Лада на двух работах, я с учебой и подработкой, Богдан уже взрослый, нужно заниматься, чтобы не упустить. Я, в общем, забила на. Это дело. Горько, конечно, Но после этого я почти ни с кем не общалась, никому не доверяла.

— «Warm frankensteining». Это что? уточняет он равнодушно, что-то быстро печатая в маленьком ноутбуке.

— Это сленг. Теплые тона в сочетании хороших элементов в нескольких концепций в одну супер концепцию, торопливо пояснила я.

— А я не в курсе таких тонкостей, усмехается Игорь.