Побег из нубятника (Огрызок) - Саша Токсик

нём указывались места, где путешественники могут перекусить. Сейчас три звезды Мишлена — высший статус для ресторатора.)

Макс, видимо, что-то такое прочитал в моём взгляде. Он подобрал слюни и нашёл в себе силы отвернуться:

— Ну что, го на Крока?

— Мне доработать надо. И в реал выскочить хоть ненадолго.

Я сообразила, что не выходила из игры со вчерашнего вечера. Поесть, наверное, надо. Или что там ещё в реале делают?

— Оке, — не сильно расстроился МегаКиллер. — Давай через два часа у колючек.

Ловко, словно уж, он ввернулся в толпу и двинулся, конечно же, к новой знаменитости. Разглядеть поближе. А зная Макса, возможно, ещё и пощупать.

— Угу, — кивнула я ему вслед и побрела дорабатывать.

Широкую спину орка я заметила издалека. Задумчиво покачиваясь с пятки на носок, он разглядывал что-то на стене возле двери Трактира. Даже мои шаги — а топала я громко — не заставили его обернуться. Афиша. Скромный листок с нескромным содержимым.

СЕГОДНЯ И КАЖДЫЙ ВЕЧЕР!

СУСАННА НЕСРАВНЕННАЯ!!!

С ЭКЗОТИЧЕСКИМ НОМЕРОМ:

"ТАНЕЦ СТРАСТИ"

Ниже изгибалась сама Сусанна. Одежды на ней нарисованной было ещё меньше, чем вживую. Хватило одних цепочек. Товар лицом. Даже босоножки где-то потеряла. Зато на моське красовалась золотая полумаска, словно эту прошмандовку с площади трудно опознать по другим приметам.

— А-а-а, Мариша, — заметил меня Жакоб и смутился — это его смущение особенно выбесило. Возникло чувство, что мы стоим втроём, и Сусанна на афише подмигивает своим блядским глазом. Орку призывно, а мне издевательски.

— Да, милый, — я по-хозяйски поцеловала орка в щёку, игнорируя назойливую дрянь.

— Я что-то хотел сказать тебе, и забыл, — взгляд Жакоба стал задумчивым. Он точно не был похож на взгляд мужчины после долгой ночи любви.

Мужчины, не все из них, а только самые наглые и умные, чувствуют этот момент. Когда ты не просто позволяешь любить себя. Когда отпускаешь вожжи. Начинаешь нуждаться в нём. Отдаёшься полностью. Бой окончен. Победа. Можно рисовать звёздочку на фюзеляже.

— Что я самая прекрасная, и ты восхищаешься мной? — я уже шла с козырей.

— И это тоже, конечно. — Орк вытащил из инвентаря какую-то бумажку, заглянул в неё и продолжил уже более уверенно. — Вижу, с эликсирами у тебя получается. Но нам надо ещё и ингры закупать. Ты уже думала об этом?

Нам. Тим-билдер, блядь! "Нам надо хорошо потрудиться, чтобы я смог купить себе Бентли". Я чувствовала, как нарастает во мне бешенство. Как огненной волной оно прокатывается по телу, как пылает в мозгу, выжигая все разумные мысли и доводы. Потрахались, теперь пора и поработать. К станку, Мариша, давай, трудись. А для развлечений найдётся кто-нибудь посвежее и поинтересней.

Стоп. Это как раз то, чего все от тебя ждут. Сорваться, закатить истерику. Выставить себя неадекваткой. Ждут ДуреВар с Пузаном. Ждёт рыжая дрянь, чтобы я сама расчистила ей дорогу. Возможно, где-то внутри ждёт и сам Жакоб. Для него это всё упростит. Поиметь тёлочку с афиши — что может быть приятнее для самолюбивого орка! А я в этом только помеха. Колоссальным усилием воли я взяла себя в руки. Не дождётесь.

— Дай сюда, я погляжу. Обмен. — Я забрала список прямо у орка из рук. Как ни странно, это сработало.

КРИВКА РЖАВАЯ (суш.) — 500 шт.

ВЬЮНЕЦ СТРЕКУЧИЙ (суш.) — 500 шт.

СОПЛИВКА ДОННАЯ (суш.) — 1000 шт.

… и ещё три десятка наименований. При взгляде на список меня замутило. И это не образное выражение. Перед глазами всё поплыло, а земля закачалась под ногами.

— Мариша, ты чего? — забеспокоился Жакоб.

— Я офлайн, срочно, — проговорила я, судорожно вдавливая кнопку "Выход".

* * *

Говорят, от хорошей водки не бывает похмелья. Чушь. Всё зависит от количества. Мне хватило. Вирт спас от утреннего пробуждения. Но организм достучался до меня даже в прекрасном далёко. Болело всё. Затёкшая шея, поясница, почему-то ноги. Раскалывалась голова. Но хуже всего другое…

Я ринулась в туалет, сдирая с себя на ходу костюм. Он облепил меня, как любвеобильный осьминог, и никак не хотел расставаться. Когда организм исторг из себя всё лишнее, я переползла в душ и долго сидела под струями ледяной воды. Когда кожа посинела и покрылась крупными мурашками, ко мне вернулась возможность соображать.

Айфончик разрывался от звонков. Пока я была в душе, он голосил трижды. Вытираясь на ходу большим махровым полотенцем, я отправилась на его поиски. Мобильник обнаружился на зарядке в спальне, куда я вчера так и не добралась. Тоня выслуживается. Двенадцать пропущенных. Девять — от Таты. Тут айфончик завибрировал прямо у меня в руках. На экране Натали Ремизова отправляла мне воздушный поцелуйчик. Не слишком актуальная фотка по нынешнему времени.

— Алло?

— А ты в курсе, что у него семья?! У него ребёнок маленький! Сука бессердечная! — с ходу напустилась на меня Тата.

— У кого?

— У Лёши Ветрова!

— А кто это? — я вложила в голос всё возможное удивление.

— Мой сотрудник, — нахрапом меня взять не удалось, и Тата заговорила спокойнее.

— Соооотруууудник, — протянула я ехидно. — Ты чё, на работу устроилась? В офисный планктон? Жизнь дала трещину, денег остался последний мешок?

— Ты дуру из себя не строй, всё равно не поверю. Его изуродовали, понимаешь?! Врачи сказали, что он останется калекой!

Пронзительный голос Таты вкручивался в мозг, как перфоратор воскресным утром. Нахрена она мне звонит? Чтоб пришить меня к этому делу? Вряд ли. В ментовку она не побежит, тогда и её делишки вскроются. Выяснить, что я знаю? Раз её Лёша в больнице — значит, достаточно. Тогда просто давит на психику, заставляет паниковать, совершать ошибки. Любимая Таткина тактика. Брякнуть что-то, замутить воду и глядеть, как остальные барахтаются.

— Ты плати сотрудникам лучше, чтоб на хороших врачей хватило. А то жадничаешь, небось. Набираешь по объявлению. Они и дело запарывают, и травмы на производстве получают.

— Всё, что надо, он сделал. — воткнула шпильку Тата. Не удивлюсь, если ради этой фразы и затевался весь разговор.

— Тогда в следующий раз нанимай холостых и