Двойной заслон - Александра Ланина

– Ну вот, наконец-то я вижу вас счастливой, Арина, – комментирует рядом Переяславский. Мышка открывает глаза и глядит на него искоса. Он качает свою термокружку в руках и смотрит в ответ, любуясь так неприкрыто, что Мышке становится неловко. – Вы все время кажетесь напряженной и грустной, мало улыбаетесь. Понимаю, для гражданского человека непривычно жить на таких базах, вдали от семьи, но поверьте, не все так страшно. Вы скоро привыкнете, заведете друзей. И, надеюсь, будете улыбаться чаще.

Мышка чуть расслабляется, действительно улыбаясь. Понятно, все-таки он выполняет свой долг руководителя, приглядывает за слишком напряженным новичком. Это гораздо более безопасно, чем то, что она себе надумала, хотя тоже может сулить некоторые проблемы. Ничего, с ними справиться легче, достаточно пересмотреть линию поведения. Демонстрировать немного больше дружелюбия, побольше улыбаться, побольше общаться с окружающими – и Переяславский успокоится и переключится на кого-то другого.

– Я не очень общительный человек, – признается Мышка и тоже качает термокружкой, поясняя. – К тому же работа не заладилась с самого начала. Но теперь, думаю, все будет в порядке.

– Конечно. Иначе и быть не может, – кивает Переяславский и вдруг меняет тему: – Вы что-то слушали, когда я подошел. Не поделитесь плейлистом?

Какими странными путями ходят его мысли, оцепенело думает Мышка. Зачем бы ему знать, что она слушает – претендует на роль друга, старшего товарища, который будет опекать новенького сотрудника? Или просто поддерживает разговор?.. Как бы то ни было, Мышка не видит причин отказывать – расшаривает для Переяславского свое окружение и включает музыку.

Концерт как раз подошел к кульминации, и Переяславский давится кофе, когда неожиданно громкая мелодия струнных врывается в мерный гул кафетерия. Мышка не выдерживает и смеется, подавая ему салфетки, снижает громкость, а потом и вовсе выключает музыку. Переяславский смеется вместе с ней.

– Ну и ну, – качает он головой. – Вы не выглядите поклонником классики, не ожидал.

Мышка задумывается на миг, как же она выглядит – неужели как любительница попсовых женских песенок? Но решает не уточнять, в том числе для собственного спокойствия.

Они неожиданно легко заговаривают о музыке, Переяславский признается, что классику не до конца понимает до сих пор, хотя некоторые популярные мелодии ему нравятся. Мышка ищет и набрасывает ему интересные исполнения популярной классики, параллельно рассказывает о том, как впервые услышала терменвокс и намертво влюбилась в этот сплав науки и искусства. О музыке она может говорить много и долго, дольше, чем о нанотехнике – просто потому, что музыка ее никогда не разочаровывала, в отличие от профессии. И ее даже не слишком волнует, насколько это интересно Переяславскому. Сам ведь завел разговор? Вот пусть и не сетует. В конце концов, если она покажется ему скучной, больше он с разговорами к ней приставать не будет – тоже хороший результат.

Они как раз обмениваются мнениями насчет модного сейчас направления – ИИ-композиторов, которые создают произведения в стиле известных творцов прошлого, – когда над кафетерием вдруг разлетается:

– Арина! Рогова, ты?!

Мышка вздрагивает и оглядывается. К ней через весь зал, звонка стуча каблуками, мелкими шажками из-за узкой юбки-карандаша бежит… Люда. Люда Лемешева. Разработчик из «Кванта».

Поднимаясь ей навстречу, Мышка думает, что когда-нибудь Звезду обязательно убьет – вместе со всем отделом аналитики. Пятнадцать процентов, да?!

– Как я рада тебя видеть! – щебечет Люда, обнимая ее и обдавая ароматом духов и косметики. – Ты давно здесь? Я только вчера прилетела! Надо же, вот так встреча! Ты так неожиданно уволилась, мы даже проводить тебя не смогли! Что у тебя случилось? Ты в порядке, как живешь?

– Я в порядке, – с трудом умудряется вставить реплику в этот словесный поток Мышка. – Мама заболела, пришлось срочно возвращаться домой, но сейчас все хорошо.

– Как здорово! Я так рада! Нас после твоего ухода сильно потрясло, не знаю, слышала ты или нет – Иноземцева посадили, всю верхушку «Кванта» поменяли, теперь работать там совсем не то, что раньше! Вот и я здесь, – смеется Люда и оглядывается на компанию, которая стоит невдалеке, Мышка опознает нескольких разработчиков – разумеется, мужчин, вокруг Люды их всегда вьется немеряно. – Извини, мне надо бежать, но мы еще поболтаем, да? Ты в какой гостинице? Я в пятой! Давай пересечемся, мне столько нужно рассказать!

Обняв ее еще раз, Люда торопливо убегает обратно, и Мышка с трудом скрывает тяжелый вздох, опускаясь обратно на диван. Люда Лемешева – пожалуй, худшее, что могло с ней здесь случиться. В «Кванте» им пришлось много общаться, и там Мышка, в соответствии с общим темпераментом коллектива, показывала значительно больше дружелюбия, чем здесь, исчерпав его запасы в собственном характере до дна. Через Люду она многое узнавала и в конечном счете именно благодаря ее информации смогла выцепить шпиона. Но благодарность одно, а постоянное общение на новом месте – совсем другое.

Это уже если не вспоминать о том, насколько это плохо – засветить раз использованную легенду и встретиться с тем, кто тебя по ней знает.

– Вы не выглядите радостной, – делится рядом Переяславский. Мышка показательно вздыхает.

– Люда хороший человек, но ее очень много, – признается она. – Как колокольчик: пока звонит раз-два, это красиво, когда целую минуту, уже раздражает.

– Понимаю, – соглашается Переяславский.

Мышка ловит его взгляд – он смотрит на Люду, на то, как она, весело смеясь, умудряется общаться сразу с тремя коллегами, держа двоих из них под руки, деловито цокает между ними, отходя к окну. Объективно Люда очень красива и умеет это подчеркивать: точеная фигура, длинные ноги, широко распахнутые глаза, волнистые волосы – все при ней. Вкупе с уверенностью и легким характером это привлекает мужчин, как фонарь бабочек. Мышка не завидует – она тоже так умеет, если постарается, но очень рада, что на службе ей этого не требуется. Роль тихой незаметной мышки ей гораздо больше по душе.

А Переяславский пусть смотрит, ему полезно. Может, сосредоточится на Люде и перестанет следить за ней самой.

– Что бы ни говорили, а ИИ-Бетховен мне не по душе, – вдруг говорит Переяславский, отрываясь от разглядывания Люды и возвращаясь к кофе, Мышке и их разговору. – Чувствуется вторичность, будто мелодия состоит из кубиков. Вы так не считаете?

Мышка только мысленно качает сама себе головой. Какими путями ходят думы этого человека, ей пока не понять. Кто будет говорить про ИИ-Бетховена, когда тут Люда?.. Впрочем, если он и впрямь хороший психолог, одного взгляда на Люду и ее поведение ему должно быть достаточно, чтобы понять – за этой красивой и легкой маской скрывается циничный и расчетливый человек. Мышка это тоже