Россия. Путь к Победе. Горбачев–Ельцин–Путин–? - Алексей Кофанов

Но Хрущев Сталина оклеветал! И отнял у нас эту возможность.

А значит, вынудил искать нечто совершенно новое, да еще и плавно, без потрясений переводить на эти новые рельсы страну. Для этого надо быть гением. Оного в брежневской команде не нашлось…

И страну постарались законсервировать: авось явится пророк новой веры. А пока не явился, надо сохранить статус-кво. Старики это умеют.

В 1979-м неприлично юного, сорокавосьмилетнего, М. Горбачева (на 21 год младше среднего возраста элиты!) приняли кандидатом в члены Политбюро. Видать, от безысходности он показался пророком…

Давайте поглядим, откуда он такой взялся.

Горбачев: предыстория

Миша родился 2 марта 1931 года в селе Привольное Ставропольского края. Отец русский, мать украинка. Вроде все хорошо. Только вот Меченым он был всегда, хоть пятно до поры таилось под прической.

Деталь: его дед по матери Пантелей Гопкало был троцкистом. Как и троцкист Хрущев, помилован[86]. Так что Миша — духовный правнук Троцкого.

В войну полгода жил под немцами. Само по себе это ничего не значит. Но, глядя из будущего, можно предположить, что травма вражеского вторжения сформировала у Миши «стокгольмский синдром». Неосознанно хотелось повторить ощущение, вновь отдать страну оккупантам.

Затем он играл в школьном театре. «Трудно сказать, что его притягивало больше: возможность перевоплощения, смены масок, лицедейства или внимание публики, устремленные на него глаза, аплодисменты. Во всяком случае, какое-то время он всерьез подумывал об актерской карьере»[87]. Что же, мечта сбылась: аплодисментов он таких достиг, что актерам не снилось! О лицедействе же, смене масок… как это реализовалось, скоро увидим.

С 15 лет Миша работал помощником комбайнера, за что спустя два года получил орден Трудового Красного Знамени. При Сталине труд щедро поощрялся, но юным такой орден все-таки давали нечасто. Возможно, тут и коренится чувство собственной исключительности: другим нельзя, а мне можно! Чувство энергоемкое, вдохновляющее. Мог вырасти великий человек! А не то, что вышло…

Везунчиком был Миша, все у него складывалось само собой. В 19 лет он стал кандидатом в члены КПСС и поступил на юрфак МГУ. Без экзаменов. Сработали серебряная медаль, кандидатство и орден.

В 21 год вступил в партию и познакомился с Раисой; она училась на соседнем факультете, философском. Два женских начала ворвались в Мишину жизнь и начали конфликтовать («партия» все-таки женского рода…). В итоге одно из них пересилило: Раиса убила партию. Ревность — страшная штука.

Неудивительно. «По твердости характера, методичности, организованности, граничившей с педантичностью, Раиса во многом превосходила мужа»[88].

Чету выпускников выдавили из Москвы в убогий Ставрополь, где не было даже водопровода и канализации. Вроде плохо, но зато Михаил бодро начал карьеру: стал заместителем завотделом пропаганды крайкома ВЛКСМ. На этой трудновыговариваемой должности не задержался, шагал дальше, и в 1961-м уже возглавлял весь краевой комсомол. Для 30 лет не блестяще, но солидно.

Но и тут сидел недолго: свернул на гораздо более хлебную партийную колею. И всего за девять лет вырос до удельного князя (первого секретаря Ставропольского крайкома). Вот это уже по-настоящему круто! Он попал в высшую управленческую элиту. Сам Брежнев вызвал его на беседу. И вскоре Горбачев стал также членом Верховного Совета и ЦК КПСС.

Везло и дальше. В горбачевской вотчине оказались Минеральные Воды, куда ездили лечиться кремлевские старцы. Хозяин края ловил момент и старцам угождал. «Именно с той поры Горбачевы со многими крупными деятелями были знакомы и даже «дружны семьями»[89]. Охотнее других ему помогали член ЦК Федор Кулаков и шеф КГБ Юрий Андропов. Второе имя подчеркиваю.

Ставропольский царек действовал активно — например… резко увеличил производство алкоголя. Будущий «минеральный секретарь»!

Ой как неожиданно…

Или, напротив, вполне логично? Здоровье народа волновало его в последнюю очередь.

А дальше случилось непоправимое. Статус князька позволил Меченому выезжать в капстраны, и чета начала кататься: 1971 год — Италия, 1972-й — Бельгия, 1975-й — ФРГ, 1976-й — Франция. В 1977-м их возили по Франции аж три недели, на машине с переводчиком. Обхаживали изо всех сил.

Ну и что тут страшного?

Всего лишь то, что в один из этих визитов с ним впервые поговорили… Вряд ли Горбачев напрямую подписался сотрудничать с западной разведкой; на высоком уровне вербуют тоньше. Возможно, ему так промыли мозги, что он до конца воображал, будто стремится к благу России.

Открытых документов об этом, конечно, нет. Когда-нибудь рассекретят.

Федор Кулаков еще раз помог своему протеже: умер в июле 1978-го. Освободилось место секретаря ЦК по сельскому хозяйству, и через полгода его отдали Горбачеву. Он с Раисой переехал в Москву, получил кабинет, охрану, служебную машину, спецквартиру и дачу. Личной власти меньше, чем в Ставрополе, зато открылась дорога на самый верх.

Почему выбрали его? «Орденоносец Горбачев с безупречной анкетой и послужным списком комсомольско-партийного вундеркинда выглядел многообещающим представителем кадрового резерва Партии»[90]. Никто не ждал подляны — кроме одного человека, который с этой целью его и протаскивал…

Что за человек? А вы догадайтесь! Кто имитировал борьбу с диссидой? Кто спас Солженицына от правосудия? Кто продавил решение об Афганской войне?

И еще кое-где обрадовались. «Странным образом, больше эмоций, чем в Москве, сообщение об избрании нового секретаря ЦК КПСС вызвало на Западе. На семинаре в США, посвященном ситуации в СССР, один из наиболее вдумчивых исследователей советской политики оксфордский профессор Арчи Браун сказал: «Вчера в Москве произошло событие исключительной важности: на пост нового секретаря ЦК КПСС избран Михаил Сергеевич Горбачев»[91].

Запад знал о нашем герое нечто, чего не знали у нас. Интересно, что? Вопрос риторический…

Но и тут он не задержался. Спустя лишь два года, в 1980-м, вундеркинд стал членом Политбюро — одним из четырнадцати главных людей страны.

Кратковременные вожди

А Эпоха закатывалась.

В начале 1982-го умер М. Суслов, второй после Брежнева человек элиты. В итоге подковерной возни его место занял Андропов, сделавшись преемником Леонида Ильича, чей земной путь явственно заканчивался.

Андропов покинул КГБ. Но правил он им пятнадцать лет (с 1967-го) и, уж конечно, рычагов не отпустил. «Любой шеф спецслужб располагает лучшими организационными и информационными ресурсами, чем высший руководитель, именно первый поставляет второму информацию, и он же решает, какими сведениями делиться, а какими — нет»[92]. Андропов очень много «весил» даже при власти Брежнева.

10 ноября 1982-го Леонид Ильич умер. На нем держалось подобие стабильности, потому Политбюро и не отпускало его на покой, хотя генсек просил об этом. Перемены стали неизбежны.

Трон занял Андропов. И заявил: «Мы до сих пор не изучили в должной мере общество, в котором живем и трудимся»[93]. Мило? Многолетний шеф КГБ, самый информированный в стране человек! Одно из двух: либо он лукавил, либо руководство полностью утратило адекватность. Лично я склоняюсь к первому. Все он прекрасно знал — и фразу эту в историю бросил для отмазки. Дескать, «хотел как лучше, но…».

Главное, чем запомнилось правление Андропова, — репрессии. По улицам, магазинам, кинотеатрам шныряли сотрудники и проверяли документы любого встречного:

— Где числитесь? Почему не на работе?

Шерстили и наверху. В Москве сменили 30 % руководителей, на Украине — 34 %, в Казахстане — 32 %[94]. Начальника Главного управления торговли Мосгорисполкома вообще расстреляли.

Все напряглись…

Но 9 февраля 1984-го гэбист умер.

Его место занял семидесятитрехлетний К. Черненко, безликая брежневская тень. Облавы кончились, начались разговоры о «реабилитации Сталина». После клеветы, вылитой на Иосифа Виссарионовича, в общественном сознании это означало одно: возврат к кошмарным репрессиям. (В реальности их никогда не было, но промытые пропагандой мозги прочно ассоциировали имя Сталина с ними.)

Зачем это сделали? Чтобы напуганный мнимым «закручиванием гаек» народ бросился в другую крайность, в «демократию».

Черненко вряд ли это понимал. Не факт, что понимал хоть что-то, ибо стар был и хвор, из-под капельниц и «правил». Впрочем, недолго, до 10 марта 1985-го.