Список убийств - Фредерик Форсайт

Этот генерал морской пехоты поселился здесь лет пять назад, вскоре после того как его жена умерла от рака.

— Семья? — осведомился Халл.

Он перебирал содержимое ящиков стола в поисках писем и страховых полисов, указывающих на наличие хоть каких-то близких родственников. Похоже, генерал был из тех, кто самые приватные свои документы хранит у юриста или в банке. Между тем управляющий созвонился с близким приятелем генерала из числа соседей — пенсионера-архитектора, который жил здесь с женой и частенько зазывал к себе друга-отставника отведать истинно домашней вкуснятины.

Взявший трубку архитектор потрясенно выслушал известие и засобирался тотчас, без промедления ехать прямиком в ту больницу, но тут трубку перехватил детектив Халл и отговорил его от этого поступка: к раненому все равно не пустят. «Но, быть может, у генерала есть какие-нибудь близкие родственники?» — поинтересовался детектив. «Есть две дочери где-то на западе, — прозвучало в ответ, — и еще сын, служит в морской пехоте в звании подполковника». Но где именно, архитектор понятия не имел.

У себя в отделе Халл воссоединился с Линди Миллз и своим автомобилем без опознавательных знаков. А заодно с последними новостями. Найденный скутер пробили по компьютеру. Он принадлежал двадцатидвухлетнему студенту с явно арабским — или во всяком случае ближневосточным — именем. Сам молодой человек был гражданином США и раньше проживал в Дирборне, штат Мичиган, а теперь — точнее, до этого дня — обучался в технологическом колледже в двадцати километрах от Норфолка. Бюро транспортных средств переслало фото с выданных ему прав.

На нем не было кустистой смоляной бороды, а лицо было в целости; совсем не то, что Рэй Халл увидел на траве лужайки. Там лицо было страшно искажено ударом пули и давлением пороховых газов, начисто снесшими затылок. Тем не менее сходство было налицо.

Халл связался со штабом Корпуса морской пехоты США, что расположен по соседству с Арлингтонским кладбищем, буквально через реку Потомак от Вашингтона. В разговоре детектив проявил упорство, заявив, что будет ждать на проводе, пока с ним не заговорит офицер, отвечающий за связь с общественностью. Им оказался какой-то майор. Ему Халл объяснил, кто он, откуда звонит, и вкратце то, что произошло пять часов назад на площадке гольф-клуба Принцессы Анны.

— Нет, — сказал он, — до понедельника я ждать не буду. Не могу. Где он, мне без разницы. Мне просто нужно его слышать. Сейчас, майор, сейчас. Вы поймите: будет чудом, если его отец дотянет до рассвета.

Последовала долгая пауза. Наконец голос на том конце произнес простую фразу:

— Будьте на проводе, детектив. Я или кто-то от моего имени выйдет на вас сразу, как только появится возможность.

Звонок последовал через пять минут. Голос был другой: еще один майор, на этот раз из отдела кадров.

— С офицером, которого вы желаете слышать, нет связи, — коротко сообщил он.

Халл начинал понемногу вскипать:

— Послушайте. Если он не в открытом космосе и не на дне Марианской впадины, то связь с ним есть. И мы оба это знаем. У вас есть мой номер мобильного. Прошу вас передать его ему, вместе с просьбой перезвонить мне, причем как можно скорее.

С этими словами он повесил трубку. Пускай теперь морпехи шевелятся.

Прихватив с собой Линди, он выехал из отдела, на перекус прихватив шоколадный батончик и банку колы. До свидания, здоровое питание. По Первой Колониальной он свернул на боковую дорогу со странным названием Болотные Огни и по ней доехал до больничной травматологии. Первой остановкой стал морг, где патологоанатомы уже заканчивали работу.

На стальных лотках лежали два прикрытых простынями тела. Ассистент как раз собирался отправить их в холодильное отделение. Медэксперт остановил его и отдернул простыню на одном из них. Детектив Халл пристально вгляделся в молодое лицо — жутко обезображенное, но все же узнаваемое и сличимое с присланным из бюро фото. Спутанная борода торчит чумазым веником, глаза прикрыты.

— Вы успели выяснить, кто это? — спросил медэксперт.

— Да.

— Получается, вы знаете больше моего. Но все равно мне кажется, что я могу вас удивить. — Он стянул простыню до щиколоток. — Что-нибудь замечаете?

Рэй Халл всмотрелся еще раз долгим изучающим взглядом.

— На теле нет растительности. Только борода.

Медэксперт снова набросил простыню и кивнул ассистенту: можно отправлять труп в холодильник.

— Сам я этого никогда не видел, только на экране. Два года назад на семинаре по исламскому фундаментализму. Знак ритуального очищения, подготовка к переходу в мусульманский рай.

— Бомбист-убийца?

— Киллер-самоубийца, — поправил медэксперт. — Погуби какого-нибудь важного прислужника Большого Шайтана, и врата вечного блаженства откроются входящему в них мученику-шахиду. Мы в Штатах об этом постулате особо не знаем, но он довольно распространен на Ближнем Востоке, в Пакистане и Афганистане. У нас об этом в рамках семинара была лекция.

— Но он родился и вырос здесь, — заметил Халл.

— Значит, его кто-то обратил, — парировал медэксперт. — Кстати сказать, ваши криминалисты уже сняли и забрали отпечатки пальцев. Кроме этого, на нем ничего не было. Кроме пистолета, который сейчас, я полагаю, у баллистиков.

Следующая остановка у детектива Халла была наверху. Доктора Алекса Маккрэя он застал в кабинете, за остывшим столовским сэндвичем с сыром и тунцом.

— Что хотите знать, детектив?

— Всё, — ответил Халл.

Хирург так и сделал: взял и все выложил.

Когда тяжелораненого генерала внесли в реанимацию, доктор Маккрэй распорядился насчет немедленного внутривенного вливания. Затем он замерил основные показатели состояния организма: насыщение тканей кислородом, пульс и давление.

Анестезиолог проверил и счел хорошим венозный доступ через яремную вену, куда тут же был подведен большого сечения катетер с капельницей, а следом два пакета крови первой группы отрицательного резус-фактора для медицинской поддержки. Затем образец крови пациента был направлен в лабораторию для перекрестной пробы.

Неотложной задачей доктора Маккрэя при кратковременной стабилизации пациента было выяснить, что происходит у того внутри грудной клетки. Было ясно, что пуля угнездилась там: входное отверстие раны четко различалось, в то время как выходного не было видно. После коротких дебатов, использовать лучше рентген или томограф, решено было тело с каталки не снимать и использовать рентген, сунув пластину под бесчувственное тело и сделав снимок сверху.

Выяснилось, что пуля попала генералу в легкое и застряла вблизи хилуса (корня легкого). Это открывало три варианта, все три из них рискованные. Можно было сделать операцию с использованием искусственного кровообращения, но от этого могло еще сильнее пострадать легкое.

Второй вариант — срочная инвазивная операция с целью извлечения пули. Но она также подразумевала большой риск (истинный масштаб повреждения был все еще не ясен) и могла оказаться фатальной.

Доктор остановился на третьем: сутки подождать без дальнейшего вмешательства в надежде, что, хотя на данный момент восстановление жизненных функций налагает на организм старика тяжелейшее бремя, при дальнейшем реанимировании и стабилизации он все же сможет слегка окрепнуть. Тогда инвазивную хирургию можно будет применить с большей надеждой на выживание пациента.

Когда решение было принято, генерала перевели в интенсивную терапию, где он на момент разговора детектива с хирургом и лежал, опутанный гирляндой трубок.

С одного бока к шее подходила система для внутривенного вливания, с другого крепился катетер. К ноздрям были подведены кислородные трубки, постоянно подающие кислород. На прикроватном мониторе, пульсируя в такт сердцу, виднелись показатели кровяного давления и пульса.

Наконец, под левой подмышкой, между пятым и шестым ребром, помещался грудной дренаж. Он перехватывал постоянный отток воздуха из проколотого легкого и направлял его в большую, на треть заполненную водой стеклянную колбу на полу. Таким образом вытесненный воздух, покидая грудину, попадал под воду и пузырями поднимался на поверхность. При этом он не мог возвращаться в плевральную полость, поскольку это разрушило бы легкие и убило пациента. А так раненый мог продолжать вдыхать кислород через приставленные к ноздрям трубки.

Получив заверение, что в ближайшие дни легче попасть живьем в рай, чем повидаться с генералом, детектив Халл покинул здание больницы. На парковке возле приемного покоя он попросил Линди повести машину: надо было сделать кое-какие звонки.

Первым делом Халл позвонил в колледж Уиллоуби, где обучался Мохаммед Барре, давешний убийца. Детектива соединили с деканом факультета. На вопрос, действительно ли мистер Барре является студентом Уиллоуби, та сказала, что безусловно да. Когда же ей было рассказано о происшествии на площадке гольф-клуба Принцессы Анны, декан ошеломленно смолкла.