Рождённый под властью Марса - Джон Браннер

Мысли сделали резкий скачок.

Отправиться на Землю! Отправиться на Землю? Я никогда в жизни не собирался туда! Я хорошо представлял себя среди толпы землян, сгорбленного, нервозного, неловкого великана - забавную фигуру для развлечения детей и зевак. В земноподобных мирах других систем я сталкивался с таким отношением к себе. Суровое центаврианское воспитание и дисциплинированная вежливость не позволяли проявиться открытой насмешливости даже у детей. А дружелюбные медведиане, как правило, беззлобно улыбались, разглядывая марсианскую каланчу.

Возможно, сон был причиной этого странного желания. Я нахмурился, обеспокоенный мыслью, что сон был вызван реальными событиями моей жизни. И неудивительно, что мое подсознание могло интерпретировать мое вынужденное пребывание на Дарисе, утомляющее действие гравитации и неспособность избавиться от него как разновидность психологической аналогии моего негодования по поводу легального земного гражданства. И все-таки я лежал на нуль-гравитационной кровати: превосходные вещи были на этой упадочно-расточительной планете, на которую я не хотел бы вернуться.

Но было ли это на Хариголе?

Да, там была медведианская девушка, высокая для своей нации, именно по этой причине я и выбрал ее.

- Конечно же, она была высокой! - сказал я вслух, внезапно испуганный тем, что в моей памяти она возникла совсем крошечной.

Наверное, мое сознание сохранило неточный образ:

Ведь он сложился из воспоминаний о запрокинутом ко мне лице, о необходимости склоняться к ней, о всегда присутствующем рывке гравитации, не ощущаемой ею...

Нет, конечно же, она была высокой, та девушка, с которой я делил нуль-гравитационную кровать. Решив убедиться в этом, я потянулся к выдвижному ящику, где хранил своеобразные сувениры - память о тех, с кем я уже не предполагал увидеться снова. На глаза мне попались часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, они показывали без пяти минут полдень.

Если я спал так долго, то неудивительно, что моя голова была тяжелой. Дома, на Марсе, я всегда поднимался с рассветом, и только усталость, вызванная высокой гравитацией, могла заставить меня спать утром так же хорошо, как и ночью.

Я проверил показания других приборов, стоявших рядом с часами: счетчик давления - на десяти, счетчик влажности - на "малая", температура - около 21 градуса на теплой стороне.

Я вспотел во сне. Только сейчас я обратил на эту деталь внимание. Простыня, которой я укрывался, была холодной и влажной. При высокой температуре и влажности моя потливость не была бы странной, однако к ней добавлялся еще и беспорядок в мыслях... Лихорадка?

Разумнее всего было немедленно проверить себя и убедиться, что не подцепил какой-нибудь вирус. Но меня совсем извели ощущения, связанные с нуль-гравитационной кроватью, которые я никак не мог объяснить. В большой груде разных памятных вещиц я принялся искать стереокуб, чтобы проверить свое предположение о той девушке с Харигола. Она была высокой - не для марсианки, естественно (что-то около шести с половиной футов), но исключительно высокой для своей нации, с золотистой кожей, черными волосами, миндалевидными глазами. Очень привлекательная. Я сделал этот снимок после полудня в карнавальный день у входа в сад того дома, где сдавались в аренду номера с нуль-гравитационными кроватями.

Верхняя солнечная сторона стереокуба блеснула среди разнообразного хлама. Я взял его и мгновенно почувствовал полное разочарование.

Девушка была высокой, все правильно. Мы стояли рядом, и моя рука обнимала ее за плечи. Но она не была черноволосой, золотокожей, с миндалевидными глазами. Она была смуглой блондинкой, с карими глазами скандинавкой с примесью ватусси, ответственной за ее высокий рост и светло-коричневую кожу.

Несколько секунд я изумленно таращился на куб, не веря стереоизображению; затем швырнул его назад в ящик, встал с кровати и направился в ванную. Ванна - еще один заимствованный у Земли термин. Марсиане придумали лучший способ использования воды, нежели в громадном количестве нагревать ее, сидеть в ней, развалившись, и затем куда-то выливать. Водяная пыль из воздушных распылителей более эффективно очищает кожу и удаляет запах. При этом не надо суетиться с полотенцем или осушающим устройством.

В ванной я держал хороший набор медицинских аппаратов и препаратов. Космонавты, путешествующие по разным мирам, находятся в зависимости от медицинского удостоверения, поэтому они постоянно следят за своим иммунитетом. Я исследовал себя более тщательно, чем всегда. Когда из аппарата выскользнула диагностическая карта, я положил ее на светящийся экран.

Симптомы: ночная испарина, долгий сон, нерациональное восприятие, путаница в памяти. Я прибавил к этому перечню растущее напряжение, хотя и не знал, было ли оно естественной реакцией на мое теперешнее состояние или частью синдрома.

Возможные диагнозы: болезнь Лакхмана; лихорадка 3-й группы, сопровождающаяся психическим расстройством (не для самолечения, подумал я); лихорадка 2-й группы, у некоторых сопровождается шоковой реакцией (а это уже обнадеживает). Успокаивающе краткий текст. Диагностические карты были обычного больничного образца, разработанного для дистанционной компьютерной диагностики.

Возможность болезни Лакхмана обеспокоила меня. Если коротко, то это означало карантин с длительным лечением - не менее трех месяцев. Я смочил слюной специальную регенерирующую облатку и полминуты почти со страхом ждал реакции, то есть ее позеленения. Она осталась белой.

Лихорадка? Нервное возбуждение? Во всяком случае, совсем не то, что я проверял. Температура тела отличалась на пятнадцать сотых градуса от обычного утреннего уровня, но день уже далеко продвинулся вперед, и я, вероятно, был в начале амплитуды моего вечернего подъема.

У некоторых шоковая реакция... Я внимательно просмотрел контрольный лист и нашел себя во второй субсекции.

Какого рода шок я мог получить, чтобы так нарушился ход моих мыслей? Я мучительно пытался вспомнить события вчерашнего вечера. Я выходил в город, обедал в маленьком ресторане, где было несколько центавриан или, возможно, медведиан.

Такого еще со мной никогда не случалось! Я не смог бы перепутать центаврианина и медведианина даже на темной стороне Плутона! Тем не менее я не мог вспомнить, кто из них был в ресторане.

Оба? Мысль казалась вполне приемлемой, тем более я не знал другого ответа и решил вспоминать дальше. Из-за встречи с таким количеством инопланетян в марсианском районе я решил сделать то, что как марсианин должен был делать часто, но не делал уже несколько лет. Я пошел к Старому Храму.