Посмотреть в послезавтра - Надежда Молчадская

Медленно шел по туннелю домой. Интересно, как идут дела у Володи? Вернувшись из металлического шкафа, увидел Володю, сгорбившегося над микроскопом.

– Ну как успехи? Володя вздрогнул.

– Пока ничего не могу сказать определенного, но мысль появилась.

– Мысль – это хорошо, через полчаса приду за вами, будем ужинать.

– Хорошо-хорошо, – не отрываясь от микроскопа, ответил ученик. Моя школа, узнаю себя в молодости. Поднялся к себе, сел в кресло… Что-то я устал сегодня. Откинув голову на спинку, закрыл глаза и провалился.

СОН ВЯ

Я совсем маленький, стою на берегу. Цвет моря необыкновенно бирюзовый, вода на солнце переливается, как конфетные фантики, мне очень жарко, я хочу пить. Оборачиваюсь, и оказывается, что я совершенно один. Начинаю кричать «Мама, мама!», но никто не отвечает. Мне страшно. Я бегу, мои ноги отрываются от земли, я начинаю махать руками, как птица. Я лечу, у меня получилось! Посмотрел вниз: море стало маленьким, похожим на лужу. Как я высоко взлетел, страшно смотреть вниз. Руки у меня устали, боюсь упасть. «Мама, мама!», – закричал опять, но меня никто не слышал, от обиды я зарыдал и полетел вниз…

Проснулся от собственного плача. Ну и сон… Вытирая слезы, вспомнил, что последний раз так рыдал, когда умерла мама. Те же ощущения одиночества и полной беспомощности. Давно не был на кладбище, проклятая работа отнимает все время. Посмотрел на часы – прошло два часа; надо же, а показалось, что только вздремнул. Позвал Володю, впервые за многие годы буду ужинать не один, и это обстоятельство меня радовало.

– Приготовлю Вам любимую яичницу, – с выражением объявил ученику.

– А Вы умеете еще и готовить?

– Нет, только ее и могу, но она у меня особенная.

– Я не против, только я не предполагал, что профессора еще и кулинарами бывают.

– Это громко сказано про меня.

ВЯ достал из холодильника сливочное масло, докторскую колбасу, лоток яиц, кусок голландского сыра и банку консервов «Печень трески». «Не остаться бы мне голодным», – подумал я. Но, как оказалось, не все было так плохо. Профессор достал из пенала коньяк и разлил по рюмкам.

– Ну что, Володя! Поднимая рюмку вверх, я пью за новые свершения! – Не чокаясь, ВЯ осушил рюмку. Я повторил за ним.

– Вот Вы сейчас подумали про меня: выпил коньяк, как водку, залпом, да еще отравой закусывает, а коньяк следует пить маленькими глотками и мурыжить под языком, да неплохо шоколадом горьким закусывать.

– «Мурыжить» – интересное слово.

– В данном случае – мучить. Это Дотин лексикон, понравилось мне это слово, так точно описывает действие.

– Ну, примерно так я и подумал, профессор.

– Вот, Володя, взяли и повторили за мной, а может, Вы любите по-другому, а повторили инстинктивно, потому как, по вашему мнению, я не могу ошибаться. Я же непререкаемый авторитет для Вас. И яичница – просто гадость, а Вы едите, давитесь, но не хотите меня обидеть. Не бойтесь, Володя, людей, которые спорят с Вами, бойтесь тех, которые все время с Вами соглашаются.

ВЯ отправил яичницу в мусорное ведро, достал палку сервелата и банку с черной икрой.

– Сегодня будем ужинать, что Бог послал, а назавтра дам распоряжение Валентине – нам нужно хорошее питание. – ВЯ заулыбался. – Вы еще выпьете?

Мне хотелось, но я не знал, что ответить: может, опять «тест на вшивость».

– С удовольствием, – ответил я.

– Ну, давайте еще по одной, и будем отдыхать.

– А как же работа?

– Весь свой запал сохраните на завтра. Возьмите тетрадку и записывайте все приходящие идеи. Ночь – это лучшее время суток для открытий, уж поверьте мне на слово.

Он собрал посуду и поставил в раковину.

– Все, Володенька, спокойной ночи, постель в шкафу найдете. ВЯ ушел к себе в опочивальню. Достал постель, стелить не хотелось, улегся в одежде. Ноги мои не помещались, придвинул кресло, тем самым удлинив ложе. «Володенька!» – мысленно прошипел и тут понял, что меня завело. Терпеть не могу это уменьшительно-ласкательное имя. Родители до сих пор называют меня сокращенно Водя – это имя из детства. Когда мне было четыре года, папин друг протянул мне руку и спросил: «Ну, и как вас, профессор, величают?». Я не знал, что ответить, громко выкрикнул: «Я Водя» и убежал. Все рассмеялись, так это имя закрепилось в доме. С «Володенькой» мои воспоминания унесли меня в юность.

ВОЛОДЕНЬКА!!!

А все это из-за моей первой школьной любви. В нашем классе было много симпатичных девчонок, но Эльвира казалась мне особенной. Во-первых, она была круглой отличницей, высокой, стройной, с большими зелеными глазами. Голос ее меня просто завораживал, такой нежный, и всегда она выглядела чрезвычайно спокойной. Ничто не могло ее вывести из себя. На любую глупую выходку со стороны мальчишек она реагировала одинаково: поворачивалась к раздражающему объекту спиной и ничего не отвечала. Либо с ухмылкой, смотря прямо в глаза противнику, удалялась – так она обезоруживала обидчика. Была в ней какая-то загадочность. Ну вот, начал я ей уделять знаки внимания, рассыпал перед ней комплименты. Она только ухмылялась и ноль реакции на меня, но это равнодушие заводило. И вот я решился подкараулить ее после школы и предложить дружбу и сердце. Жили мы с ней по соседству, и дорога домой вела через парк. Сел на скамью, достал книги из портфеля – в общем, делал вид полной занятости, в то же время не оставляя наблюдательный пункт. Она все не появлялась, это меня бесило, потому что мое волнение меня больше и больше накрывало. Про себя репетировал вопросы, которые буду задавать. В голове, в конечном итоге, все перемешалось. Увидел ее на горизонте, да еще с подругой Катькой: «Зачем она с ней поперлась, ей же идти в другую сторону», – злость нарастала. Весь мой «план Барбаросса» провалился с треском. Я и так Катьку недолюбливал, а тут сразу возненавидел. Меня это всегда поражало – как два абсолютно разных человека могут дружить. Катька – некрасивая, маленького роста, с широким носом и маленькими глазками. Но не это главное – у нее был совершенно отвратительный характер. Все время подлизывалась к учителям, строила гримасы, ехидничала постоянно, умом не отличалась вовсе. Знала все про всех и плела интриги. А моя-то – совсем другая. В общем, стал я торопливо собирать все обратно в портфель, делая вид, что никого не замечаю. Как внезапно подбежала Катька и гавкнула мне в ухо.

– Ты че, Вовка-морковка, здесь делаешь? – Я сделал глубокий вдох и парировал:

– Видите ли, Катерина… не знаю вашего отчества. Собственно говоря, я дожидался вашу подругу. Но так как она занята вами, я откланиваюсь. – Катька заржала.

– Эль, ты слышала этого Онегина? Не «откланиваюсь», а «кланяюсь», нам такие балаболы, как ты, не нужны. Правда, Эль? Эльвира захохотала. – Я готов был провалиться сквозь землю. Она подхватила Катьку под руку, и подружки убежали.

Я поплелся домой… Да ну их всех, дуры малолетние, злился теперь на себя. Завтра весь класс будет гудеть, что я в женихи напрашивался, уж Катька постарается. Решил отменить посещение храма знаний; завтра пятница, впереди два выходных. Пусть информбюро пройдет без моего участия. На следующий день проснулся как обычно, в 7:30, оделся не спеша, умылся, позавтракал и пошел якобы в школу. Дождался, когда родители выйдут из подъезда и удалятся на приличное расстояние. Через пять минут я уже был дома. Включил телик, там ничего интересного не вещали. Выключил развлекательное устройство и решил что-нибудь почитать. Первая книга, что бросилась в глаза, – Маркес, «Сто лет одиночества». Прочитал несколько страниц, но никак не мог сосредоточиться. Эльвирин смех стоял у меня в ушах, и от этого чувство стыда меня не покидало. А все эта Катька-свинья, теперь в ее сторону не посмотрю. Так себя грыз полдня. Надо как-нибудь отвлечься. Решил все негодование излить на бумаге. Взял лист и красным карандашом крупными буквами вывел слово «СВИНЬЯ». На этом моя фантазия оборвалась, свинья и Катькин образ в моем случае идеально совпали. Что может быть еще? Ненависть? Тоже чувство, но и этого она не заслуживает. По-моему, я слишком много уделяю внимания этому персонажу. Просто плевать мне на нее… И тут мой воображаемый плевок прервал телефонный звонок. Поднять трубку или нет? Я засомневался: может, это родители проверяют мою школьную посещаемость? Так и не решился. Звонок умолк, холодный пот выскочил на лбу. Что я так нервничаю, ну не убьют же меня за это? Если что, скажу, заболел живот или голова, отпросился с уроков. Через пять минут звонок повторился. Нет, это точно не родители.

– Алло! Слушаю!

– Слушай, слушай, Володенька, это Эльвира. Ты что, заболел?

– Да нет, просто проспал, все банально.

– Ты знаешь, я отпросилась с уроков. Что-то голова заболела. Домой идти не хочется, моя маман меня залечит…

– Ну, приходи ко мне. Знаешь, где я живу?

– Ну как ты думаешь? У меня же Катька – городской справочник. Через пять минут буду. До встречи!