Резидент внешней разведки - Сергей Донской

Недостатков, которые находят друг в друге женщины, всегда больше, чем достоинств. Незамеченными остаются только собственные изъяны.

– В чем проявлялась эта вульгарность? – спросил Нолин, упорно не замечая полосатых ног под столом.

– Приличная девушка не станет спать с мужчиной только из-за того, что он ее шеф, – охотно пояснила Марго. – Месье Витков был вдвое старше и, прямо скажем, не герой-любовник.

– А если они не занимались ничем предосудительным? Если работали над документами?

– В два, а то и в три часа ночи?

– Всяко бывает.

– Жанна Комар… Кармо… – Так и не сумев выговорить трудную фамилию, Марго нахмурилась. – Жанна и вас успела очаровать? Я вижу, вы решили выступать в роли ее адвоката.

– Наше знакомство впереди, – сказал Нолин, рассматривая комнату, вернее, ту часть интерьера, которая находилась выше стола.

– Тогда будьте осторожны.

Заурядная ревность к потенциальной сопернице? Предупреждение об опасности?

– Сотрудники фирмы ничего не говорили мне о ночных встречах Александра Борисовича и Жанны, – произнес Нолин.

– Нормальные люди в такое время спят, – заявила Марго.

– Ночью такая тишина, что слышен каждый скрип, каждый шорох…

Развить мысль до конца помешал заглянувший в кабинет Банщиков.

– Вы скоро, Юрий Викторович? – спросил он.

– Не знаю, Петр Семенович, – сухо ответил Нолин. – Если вам надоело ждать, оставьте ключи в машине и ступайте к себе.

– Но мне тоже нужно в город, – запротестовал Банщиков.

– Чем чаще вы будете меня отвлекать, тем позже вы туда попадете. Неужели не ясно?

– Да ясно мне, ясно…

Что-то бурча себе под нос, Банщиков удалился. А Нолин впервые позволил себе проследить за происходящим под столом. При появлении постороннего Марго не просто подтянула ноги, а опасливо поджала их под себя. Поза, которую инстинктивно принимают, когда видят перед собой мышь, а то и крысу.

5

После этого характер и тон беседы изменились. Неожиданно для Нолина и, похоже, для себя самой Марго пошла на попятный. Если пять минут она чуть ли не обвиняла Виткова и Жанну в разврате, то теперь всячески уклонялась от прямых ответов.

– Послушайте, – не выдержал Нолин. – Никто не тянул вас за язык. Вы сами сочли нужным сообщить мне о визитах переводчицы. Она бывала здесь, так?

– Я ее наверх не провожала, – сказала Марго.

– Хорошо. Она поднималась к Виткову самостоятельно. И что происходило дальше?

– Не знаю.

– Вы слышали возню? Шум? Разговоры?

– Ничего я не слышала.

– Как часто бывала здесь Жанна?

– Я вам не калькулятор.

– В котором часу она уходила?

– Откуда мне знать? – замкнулась Марго.

Нолин перевел дух. Закрадывалось подозрение, что Банщиков каким-то образом повлиял на хозяйку пансиона, перешедшую в глухую оборону. Не подал ли он ей какой-нибудь тайный знак, заглянув в комнату? Или это был угрожающий жест? Или само присутствие Банщикова заставляет Марго держать язык за зубами? Спросить напрямик? Бесполезно. Когда женщина начинает юлить, то лучше временно оставить ее в покое, как машину, идущую юзом. Пытаясь рулить, тормозить или газовать, ты только ухудшаешь положение.

– В таких маленьких гостиницах не бывает интимных тайн, – сделал последнюю попытку Нолин. – Те более что у горничных существует одна характерная особенность. Почему-то они непременно убирают возле тех дверей, за которыми происходит что-нибудь любопытное.

Марго отвела взгляд и сунула ладони между коленей.

– Вот и беседуйте об этом с горничными.

– Обязательно, – сказал Нолин. – А о том, в котором часу вернулся Витков в четверг и вернулся ли вообще, мне следует справиться у Кабира, верно? Ведь ворота открывает и закрывает по ночам он?

– Вы очень сообразительны.

– Тогда как насчет утра пятницы?

Марго заерзала, отчего положение ее ног сделалось не столь изящным, как до сих пор.

– В пятницу я Виткова не видела, – сказала она. – С восьми до десяти я обычно работаю с документами. – Она ткнула пальцем в стопку бумаг на столе. – Что касается Кабира, то на рассвете он открывает ворота и занимается хозяйством. Месье Витков вполне мог появиться ранним утром, подняться к себе и удалиться незамеченным.

– А завтрак? – напомнил Нолин.

– А если дело происходило до завтрака? И вообще…

– Что – вообще?

– Я раз десять рассказывала об этом полицейским. – Спохватившись, Марго сдвинула ноги так резко, что едва не раздробила коленные чашечки. – Как и о том, что не обращаю внимания на машины постояльцев, стоящие у входа. Если, конечно, они не портят газоны.

Нолину захотелось немедленно сесть за руль и прокатиться по этим газонам, чтобы проучить хозяйку за увиливание от вопросов. Хотя, с другой стороны, увиливание само по себе тоже являлось ценной информацией.

– Впервые вижу такую ненаблюдательную и такую несловоохотливую женщину, – посетовал Нолин, уставившись не на колени Марго, а на свои собственные, обхваченные переплетенными пальцами. – Может быть, Жасмина окажется сговорчивее?

– Попытайте счастья, месье.

– Где я могу ее найти?

– Здесь, – насупилась Марго, вставая. – Я сейчас ее приведу. Вам будет удобно беседовать в моем кабинете?

Ее тон был полон язвительности. Тем не менее она почему-то не выпроводила Нолина и не потребовала, чтобы он прекратил свои допросы. Это могло быть связано с опаской потерять всех русских постояльцев, работающих в одной фирме. Но у опасений бывают самые разные причины. Некоторые люди боятся разоблачений. Некоторые запуганы шантажом. А многие не хотят упускать возможность подзаработать. Люди, как это ни прискорбно, продаются и покупаются. В том числе и русскоговорящие француженки с красивыми ногами и оригинальными прическами.

– Мне будет более чем удобно, – улыбнулся Нолин, утопающий в дурацком низком кресле.

Марго смерила его высокомерным взглядом и вышла.

6

Коротая время в одиночестве, Нолин прошелся вдоль стены, на которой были развешаны фотографии в рамочках. Марго фигурировала почти на всех, но ничего похожего на семейную идиллию обнаружить не удалось. Ее окружали сплошные друзья и подруги. А среди них не было ни одного шпиона, демонстрирующего перед фотообъективом удостоверение сотрудника ЦРУ или пистолет с глушителем…

Или зажигалку с выдвижной иглой…

Нолин присел перед тумбой, на которой стоял маленький телевизор с DVD-плеером. Указательный палец медленно пополз вдоль корешков коробок с дисками, наугад выдвигая некоторые из них. В домашней видеотеке мадам Марго преобладали даже не русские, а советские фильмы. Это была в основном классика, от уморительной «Бриллиантовой руки» Гайдая до героической эпопеи Бондарчука «Война и мир». Между ними вклинивались не менее значительные и знаменитые киношедевры французов, подаривших миру Алена Делона, Пьера Ришара и Жана Марэ. Рассматривая пестрые обложки, Нолин не сразу сообразил, что именно его удивляет, а когда сообразил, не замедлил проинформировать об этом вернувшуюся Марго.

– У вас нет ни одного американского фильма, – сказал он, вставая.

– Это обвинение? – спросила она, приподняв угольную бровь.

Из-за ее плеча выглядывала порядком смущенная Жасмина, позабывшая снять резиновые перчатки, делающие ее похожей на гусыню, нервно шевелящую красными перепончатыми лапами.

– Это недоумение, – срифмовал Нолин.

– Чему вы удивляетесь? – Марго шевельнула обеими бровями одновременно.

– Все поголовно смотрят голливудскую продукцию.

– Я не «все». А слово «поголовно» звучит как «поголовье», не находите?

– А ведь и правда, – усмехнулся Нолин.

– Буду счастлива, если это открытие поможет вам в жизни.

Сарказма, заложенного в эту реплику, хватило бы на открытие нескольких язв поджелудочной железы.

– А вы не очень-то любите американцев, – поделился своими наблюдениями Нолин.

– За что мне их любить? – поморщилась Марго. – У меня русские корни, не забыли? Корни, а не корешки, как вы изволили выразиться при нашем знакомстве. И соответствующий менталитет.

– И загадочная русская душа?

– Только последний пошляк сводит высокое к низкому, – провозгласила Марго, и ее брови резко упали вниз, сойдясь на переносице, как стрелки часов. – И учтите, я использовала наиболее мягкую формулировку.

Нолин только крякнул и почесал лоб.

– Мадам, – пролепетала Жасмина по-французски, – может быть, мне зайти позже?

– Погоди, – отмахнулась Марго. – Я не закончила. Вот вы спрашиваете, почему я не люблю американцев…

– Нет, – поспешил вставить Нолин, – не спрашиваю!

– А я вам отвечу! У них есть все: сила, власть, деньги. Так почему они не удовлетворятся этим и не оставят остальной мир в покое? Зачем постоянно давят силой, властью, деньгами?

– На кого? Или кого?

– Да хотя бы на меня, – ткнула себя в грудь Марго. – Причем не в первый раз. Но я не подданная Соединенных Штатов Америки. И не сотрудница…