Искушение - Елена Усачева

Не буду отвечать. Для меня гармония выглядела несколько иначе. Но в этом мире она была невозможна. Видимо, мы теперь были обречены, каждый раз выходя из дома, встречать очередного гостя. А ведь есть еще Макс. Он тоже захочет меня куда-нибудь перетянуть. Как сказал этот гитарист? «Находиться рядом с тобой сейчас выгодно!»

С парковочной площадки, где мы оставили мотоциклы, долетело тарахтение моторов. Все рассаживались по своим авто и убирались кто куда.

Макс сидел мрачный. Скулы запали, взгляд напряженный. Правой рукой с длинными ногтями он меланхолично собирал в горсть камешки и ронял их обратно на землю. Смотрел перед собой. Губы жал. О чем думает? Вот так глядишь на человека, кажется, теорему Ферма сейчас докажет, а он на самом деле «Чижика-пыжика» про себя проговаривает или какую-нибудь другую прилипчивую песенку твердит.

Под ногой скрипит галька. Холодный ветер теребит распахнутые полы пальто. Лес недовольно ворчит тысячами хвойных макушек.

Я села на землю рядом с Максом.

— Ты знал, что они сюда придут? — Мысли о плохой мелодраме не покидали меня.

— Нет.

Тонкий мальчишеский профиль, собранные в линию губы, чуть вздрагивающие крылышки носа, холодные черные глаза. Да он ведь голоден! Наверняка столкновение со Смотрителями вызвало у него дикую жажду. Как он, бедный, со всем этим борется?

— Макс… — позвала тихо.

Он резко поднялся, прошел передо мной бесшумно, словно не по земле двигался, а по воздуху. Слова роняет злые. Холодные. Все правильно. Мы должны об этом поговорить. Но хочется этот разговор отложить. Хоть на полчаса.

— Вампиры давно искали с тобой встречи. — Глаза на меня не поднимает. Говорит, глядя себе под ноги. — Смотрители тоже. До недавних пор мне удавалось всех разводить, чтобы такой встречи не получилось. Они выследили нас. О поездке никто не знал. Это я предложил Грегору взять мотоциклы и отправиться кататься. А перед этим всю ночь искал Джерома, чтобы открутить ему башку за то, что он тебя напугал. Ты сказала, что я тебя не защищаю. Я не успеваю, события слишком быстрые. Они от меня не зависят. Вампиры теперь будут ходить за тобой по пятам, потому что ты их защита. Если ты выступишь за Смотрителей, вампиры окажутся в слабой позиции, и это будет знаком начала войны.

— Трогательно! — Устала. Зла. Раздражена. Как еще описать то, что поднимается у меня в душе? — Еще скажи, что ты со мной, потому что я такая популярная и могу кого-то защитить!

Черным клинком по мне прошелся взгляд ледяных глаз. Площадка опустела. Макс ушел.

Я метнула в ту сторону, где только что был любимый, горсть камешков. Да катитесь вы все! Подтянула колени, уронила голову на сложенные руки.

В мыслях пустота. Абсолютная. Пульсирует под челюстью жилка, сигнализируя о тревоге.

— Зря ты так. — Грегор скривился, нервно дернул носом — мне было лень, но я все-таки подняла голову, чтобы посмотреть на него. — Макс старается…

— Иди ты, знаешь, куда! — взорвалась я. — Или тоже за автографом прибежал?

Вампира мои слова не задели. Он демонстративно медленно прошел мимо, громко втянул воздух.

— Запах тут противный, — процедил он. — Ein Schmutziger.[3] Еще пристанет.

Перемахнул через парапет. Заработал мотоцикл.

Я снова уронила голову на руки. Так гораздо лучше. Сейчас я зажмурюсь, и весь этот кошмар рассеется. Я больше не увижу никого. А когда проснусь… О, когда я проснусь, все будет иначе.

Добиралась обратно долго. Сначала шла пешком, потом ловила машину. И всю дорогу в голове было пусто. Ни одной мысли. Я только знала, надо дойти до гостиницы, там все определится.

У входа в гостиницу меня попытался остановить хозяин. Наверное, ему что-то не понравилось в моем внешнем виде. Я не стала вникать в его быструю речь. Сегодня слов было сказано достаточно.

За дверью нашего номера было тихо. Прислушалась к колотящемуся сердцу и вдруг испугалась. Макса там нет! Он ушел! Ушел навсегда!

Толкнула дверь.

Комната аккуратно убрана. Уходя, я оставила приличный беспорядок. А теперь — ни пылинки, все вещи на своих местах. На пустом столе лежит фотоаппарат.

— Макс! — позвала я.

Ответа не было.

ГЛАВА IV

ВОЗМУТИТЕЛИ СПОКОЙСТВИЯ

Осталось пройти пару метров по узкому коридорчику, чтобы увидеть всю комнату.

Угол шкафа, стул с брошенным на спинку халатом, край кровати с ровным, как поверхность стола, покрывалом. Покрывало желтое, с золотой вышивкой, тяжелая бахрома касается ворса ковра.

Последний шаг я сделала в пустоту. В вакуум. В бездну.

Макс лежал на своей половине кровати. Поверх одеяла. Неестественно выпрямившись. Положив руки вдоль тела. Белая рубашка, белые брюки, белые носки. Ни единой складочки. Глаза закрыты. Лицо словно мукой обсыпано — бледное. И только темные провалы ноздрей, тень под губами, утопленные в темное полукружье глаза. Графическая линия бровей и ресниц, волна волос ложится на идеально гладкий лоб.

Я не говорила, что белый ему очень идет? Или разговор шел о черном цвете?

Из меня вырвался совершенно неуместный всхлип.

— Ой!

Глаза Макса распахнулись, показались белки, затем радужка цвета неба.

Мои ноги приросли к ковру.

Его взгляд бессмысленно бродил по потолку.

— Ой, Макс, знаешь!.. — выкрикнула я, бросаясь к кровати.

Нога подвернулась, и я должна была упасть, ударившись о деревянный край каркаса, но холодное облако уже подхватило меня, опустило на пол, присело рядом.

Надо было просить прощения. Говорить, что те слова были необдуманными. Что я не ожидала всех этих визитов, а потому несла полную чушь. Что мне тягостно оставаться одной. Что я долго шла пешком. Что меня не пускал хозяин гостиницы. Что все сегодняшние события были настолько головокружительными, что я сама не понимаю, как себя теперь вести.

Но вместо этого сказала всего лишь: «Я так испугалась», — вложив в эту фразу все — и утро, и визиты, и хозяина. А главное — Макса, без которого мне дышать трудно.

— Ну что ты… — Он осторожно притянул мою голову к себе.

— Не уходи, — снова всхлипнула я.

Сколько же пришлось без него прожить? Час, два? Бесконечность. Время с того момента, как я ступила на лестницу замка Лихтенштейн, и до этой секунды почернело и кануло в небытие. Не было ничего. Есть стол, ковер. Есть кровать и дерево за окном. А всего остального — нет. Вымысел. Злая шутка. Дьявольское наваждение. Сотрем ладонью изморозь секунд с окна времени.

Макс застыл, пальцами касаясь моего лица. Брови чуть хмурятся.

— В городе много приезжих. Нас просят освободить номер.