Ангел. Ты моё безумие (СИ) - Фокс Юля

— Я помогу, — глажу Варьку, пытаясь успокоить, — давай попробуем. В конце концов, никто же нас не убьёт, — улыбаюсь ей, — по крайней мере, бегаем мы быстро. Сможем слинять отсюда быстрее, чем кто-нибудь что-то поймёт.

Слышу лёгкий смех Муравьёвой и успокаиваюсь.

— Подожди, еще же хотела спросить, — оживает подруга, — если Влад - это блондин, то кто тогда тот брюнет. Парень Сони?

— Я, если честно, пока сама не знаю кто он ей. Не хочется лезть в душу. Думаю, если она решится, то сама всё расскажет.

— Просто мне кажется, что я его где-то видела, — Варька щурит глаза, пытаясь что-то вспомнить.

— О-о, поверь, тебя еще ждёт много сюрпризов. И приятных и не очень, —  беру подругу за руку и и тащу к поляне, ехидно улыбаясь, а она пытается узнать о чём я только что сказала.

Интересно, как она отреагирует, если узнает, что это и есть тот парень, оставивший на ее ноге послание.

По дороге звонит телефон. Достаю мобильник из заднего кармана джинс, всё еще не отпуская руки Муравьёвой. На экране вижу знакомые цифры, и улыбаясь беру трубку.

Несколько минут разговариваю по телефону и только потом кладу его обратно в карман.

— Кто звонил, — спрашивает Варька, — у тебя улыбка сейчас, как у чеширского кота.

Несколько секунд смотрю на подругу и всё-таки отвечаю.

— Брат звонил. Он всё-таки приедет на Новый год. Даже лучше. Он скоро приедет сюда к нам. А еще он сказал, что у него для меня есть сюрприз, — искренне улыбаюсь, ведь очень сильно соскучилась по родному человеку.

Больше часа прошло с того момента, как мне позвонил Лекс. И всё это время я провела, словно на иголках, в предвкушении встречи с братом. Ведь больше года мы могли только созваниваться по телефону, иногда разговаривая через видеозвонок. Но это совсем не сравнится со временем, проведенным рядом. Мне было жизненно необходимо увидеть его, подойти и обнять, как делала это раньше каждый день. Да, многие считают не здоровой мою любовь к Леше. Некоторые вообще не понимают, как можно так скучать по брату. Но только самые близкие знают насколько я люблю этого человека, и как дорожу отношениями с ним. Ведь однажды, он заменил мне родителей, став моей семьёй.

Все думают, что один плюс один равно два. Но это неправильная математика.

Один плюс один равно семь-я.

Одна Геля плюс один Лёша равно семья.

Семья, расстояние между которой, не значит ничего. Ведь любовь в ней справится с любым расстоянием, каким огромным оно бы не было. 

Ребята вокруг веселились, Варька ушла вместе с Тимом, Соней и еще несколькими парнями смотреть на водопад около леса, некоторые уже сидели возле костра, девчонки готовили угощения и тихонько переговаривались за столом, а парни громко смеялись и спорили о чём-то. Мне хотелось быть с ними, смеяться и веселиться, но моё настроение, душа и сердце уже мысленно были в будущем, представляя, как я увижу брата после долгой разлуки, обниму и не отпущу до тех пор, пока не пойму, что это и вправду сейчас происходит с нами.

— Лен, — подхожу к девушке, стоящей около дерева и смотрящей куда-то в сторону леса, — у тебя что-то случилось?

Брюнетка медленно разворачивается, прикрывая глаза длинным рукавом кофты, и немного отступает в сторону поляны, зовя меня за собой.

— Ты почему плачешь, — начинаю переживать, но тут же отдергиваю себя, понимая, что может быть, лезу не в своё дело, — прости, я немного не могу быть лояльной, когда вижу чьи-то слёзы. Я, наверно, не должна…

— Всё хорошо, — мило улыбается девушка и рукой предлагает присесть на камень, лежащий около берега речки, — просто, как бы я не пыталась быть сильной и не поддаваться эмоциям, всё равно в какой-то момент я ломаюсь и уже плачу, как последняя истеричка, — Лена пытается улыбаться, но глаза тут же выдают её. Не знаю что вижу в них. Что-то, похожее на отчаяние вместе с восхищением, страстью и счастьем. Что-то, что обычно принято называть безответной любовью.

— Это ведь из-за Игоря, — больше не вижу причины, кроме этой, — ты когда-нибудь пыталась поговорить с ним? Может, не всё так плохо. Может, ты тоже ему симпатична.

— Бред, — грустная ухмылка озаряет лицо девушки, но она уже не плачет, — ты думаешь, я не вижу как он смотрит на Варю, какие взгляды, полные нежности бросает ей вслед, и как смотрит на меня… так, будто я пустое место. Но ведь отчасти так оно и есть. Мы ведь совершенно не знаем друг друга, однако это не помешало мне влюбиться в него. Я понимаю, что мучаться из-за этого глупо. Нужно либо что-то делать, либо просто вычеркивать человека из своего сердца. Но я боюсь. Ведь сейчас у меня есть хотя бы надежда. А потом, может не стать и её, — грустно выдыхает.

Хочется обнять девушку. Хочется как-то помочь, успокоить, дать ей возможность на то, чтобы быть любимой, но понимаю, что это не в моих силах. Никто не может заставить любить кого-то. Как и ненавидеть.

Я молча обнимаю Лену за плечи, притягивая к себе. Глажу ее по волосам, пытаясь хотя бы так помочь.

— Лен, может уже пора, может настало то время. Ведь чем дольше ты будешь молчать о своих чувствах, чем дольше будешь прятаться от парня, тем больше велик шанс на то, что Игорь найдёт себе девушку, и ею окажешься не ты. Прекращай ныть и начинай действовать. Да, это сложно. Иногда кажется невозможным, но как ты хотела. Жизнь вообще сложная штука. А любовь и вовсе усложняет жизнь. Но это не повод сидеть тут, поджав лапки и молча ждать, когда парень обратит на тебя внимания. И в конце концов, — всё еще обнимая девушку, привожу последний аргумент, — если гора не идёт к Магомеду, то Магомед придет к горе.

— Ты права, — девушка медленно поднимается с камня, сладко потягиваясь, — ведь ехала я сюда именно с таким  настроем, только потом он куда-то исчез. Спасибо, что помогла вернуть его мне. И просто спасибо, что оказалась рядом.

Улыбаюсь красивой девчонке, радуясь в душе, что, может быть, помогла кому-то разобраться в своих чувствах. Ухожу глубоко в свои мысли, пока Ленин голос не вырывает меня из них.

— Гель, — девушка касается моих плеч, — кажется, это к тебе, — и рукой показывает куда-то за спину.

Я тут же разворачиваюсь и вижу перед собой улыбающегося русоволосого парня, заметно возмужавшего за этот год, держащего букет конфет в руках. Лёшка. Взрослый и серьезный парень с ехидной улыбочкой в уголках губ. Коротко-стриженные волосы и легкая небрежная укладка еще больше подчеркивают красоту этого взрослого молодого мужчины. Не знаю, что на меня находит, но моя прежняя решимость со всей одури подлететь и обнять человека куда-то исчезает. Хочется просто стоять напротив, смотреть в такие родные черточки лица, хоть и немного изменившиеся за этот год, и улыбаться…

— Ну что, — улыбается парень, — так и продолжишь стоять, как истуканка, или всё-таки обнимешь своего любимого братика, — и раскрывает руки, зазывая в свои объятия.

Улыбаюсь и шагаю навстречу, а уже в следующую секунду оказываюсь прижатой к мужскому плечу. Долой все проблемы и страхи. Только в этих объятиях я чувствую себя спокойной, только в них я могу быть слабой, не боясь, что ударят в спину. Когда-то я чувствовала это с Ильей. А сейчас...сейчас я не знаю, что чувствую.

— Я скучала, — единственное, что могу сказать, но в большем и не вижу смысла, — и почему ты так долго не приезжал?

— Ты ведь знаешь, — успокаивающе шепчет Лекс, — я не мог по другому.

— Знаю, — тут же подтверждаю его слова, — только разве это знание поможет избавиться от ноющей тоски по родному человеку, — поднимаю голову и смотрю в глаза человека, продолжающему обнимать меня.

— Моя маленькая умная сестренка, — не прекращает гладить по голове, — именно поэтому я к тебе с приятными сюрпризами. Не мог же я приехать просто так. Хотя я и знаю, что тебе бы хватило и меня.

Тут же отрываюсь от брата и замираю в предвкушении, как маленькая девочка, от подарка, который приготовил Лёшка.

— Пам пам парам, — торжественно произносит брат и отодвигается на несколько шагов в сторону. Так, что теперь я могу увидеть человека, стоящего до этого за спиной брата. И то, что я чувствую - не сможет понять никто. Потому что я сама ничего не понимаю. Грусть и радость одновременно. Радость от того, что наконец-то спустя месяц вижу перед собой человека, о котором не прекращала думать всё это время. Но грусть всё равно сидит где-то глубоко в душе вместе с задетой женской гордостью.