Кристмас - Александр Варго

Я пришел в себя только тогда, когда вызванные ямщиком солдаты выводили меня из дьявольского дома.

Оказалось, что в усадьбе уже давно никто не живет и там не могло оказаться ни странного инвалида, ни маленькой девочки. Я был обвинен в умышленном и зверском убийстве трех человек, и не миновать бы мне пожизненной каторги, если бы не врачи, обнаружившие у меня явные признаки помешательства…»

Старинная статья произвела на меня двоякое впечатление: с одной стороны, было лестно, что наша семья поселилась в месте, о котором писали еще сто лет назад, в одной из известнейших по тем временам газет; с другой – гнетущее состояние усилилось. Я обвел взглядом комнату и обратил внимание на старинное ободранное пианино, стоявшее в углу. Его крышка, как и тогда, была открыта. Сохранился с тех пор и стол, покрытый зеленым сукном. Запомнилось место в статье, где говорилось о подвале, и мне захотелось проверить, существует ли он на самом деле. Я прошел за лестницу и в самом углу обнаружил тяжелую деревянную крышку на огромных кованых петлях. На полу и крышке были железные кольца, сквозь которые проходила дужка ржавого навесного замка. В замке торчал длинный ключ. Сердце замерло: дом словно перенес меня в те давние времена, когда призрачная девочка водила сюда незадачливых игроков. Я повернул ключ, снял замок и, поднатужившись, открыл крышку.

Запах старины и пыли из подвала начал обволакивать меня со всех сторон. Электрическую проводку в доме делали, видно, в то время, когда в деревнях и селах выполняли лозунг Ильича: «Коммунизм – есть Советская власть плюс электрификация всей страны», и с тех пор не обновляли. Перекрученные провода проходили прямо по стенам. Я пробежал глазами по желтой длинной змейке и обнаружил старый эбонитовый выключатель. При попытке включить свет он отчаянно заискрил, и вскоре в подвале загорелась тусклая лампочка. Вниз вели деревянные ступени, стершиеся от времени. Я спустился и огляделся. Большое помещение было завалено разным мусором и старыми вещами. С потолка, около лестницы, свисал длинный шнур, завязанный петлей. Вспомнился отставной майор. Внезапно в ушах послышались голоса:

«Здравствуй, Борис, здравствуй. Добро пожаловать в Чертовку».

Волоски на всем теле встали дыбом, появилась ноющая слабость. Ноги сами меня вынесли наверх, хотя внутренний голос убеждал остаться.

Остаток вечера прошел скучно. Я неожиданно сделал для себя вывод, что, несмотря на великолепие здешней природы и спокойную атмосферу, целительный воздух и прочее, Лена с Верочкой как-то незаметно отдалялись от меня. Впрочем, я был настолько поглощен изучением истории этого дома, что не придал этому значения.

Этой ночью я впервые спал неспокойно. Я ворочался, стонал и комкал одеяло, отчего Лена, не выдержав, раздраженно сказала, что я мешаю ей спать. Я выпил стакан воды и, чертыхаясь вполголоса, отправился в другую комнату. Там было прохладней, и я быстро уснул.

А под утро произошло нечто страшное, и мой разум до сих пор не в силах дать адекватную оценку происшедшему. Я отчетливо услышал какой-то неясный скрип, будто кто-то двигается в мою сторону. Вскоре до моего слуха донеслось натужное дыхание, запахло протухшей едой. Все еще думая, что это очередной кошмар, я разлепил веки. Надо мной нависла какая-то сгорбленная фигура, сложив перед собой, как в молитве, скрюченные руки. Моего носа коснулась какая-то тряпка, от которой исходила невыносимая вонь. Я полностью открыл глаза и чуть не закричал от ужаса – надо мной, сидя в инвалидной коляске, склонился седой мужчина с худым, ухмыляющимся лицом, а то, что коснулось моей щеки, было обрывком грязного бинта, мокнущего от незаживающих язв сумасшедшего.

Задыхаясь от вони и ужаса, я перевернулся на бок и скатился с кровати, больно стукнувшись локтем об пол. За спиной раздался тихий смех, за которым последовал скрип – Седой выехал из комнаты.

Меня трясло, зубы выбивали отчаянную дробь. Господи, что это, сон?

Галлюцинации? Ведь только совсем недавно я читал записи о странном седом мужчине! И если я действительно видел этого урода, то куда он поехал?!

Пошатываясь, я встал на ноги. На цыпочках подошел к двери и прислушался. Тишина. Я осторожно вышел из комнаты и направился туда, где спала Лена с дочкой. За окном уже светлело, звонкий птичий щебет возвещал о рассвете.

Жена с дочерью мирно спали, Верочка доверчиво прижалась щекой к плечу Лены. Я глубоко вздохнул и потер лоб. Чертовщина какая-то. Одевшись, я, соблюдая все меры предосторожности, обследовал дом. Никаких следов посторонних не было. Оставалось лишь надеяться, что я действительно видел сон. Я очень хотел в это верить, но образ страшного лица с грязными седыми волосами еще долго стоял перед моими глазами.

Фирма «Информационный центр «Плюс»,г. Воронеж, деревня Алексеевка,деревня Чертовка,Воронежская область,26 декабря 2008 г.

Виктор Бояринов вовсю руководил подготовкой к поездке. Микроавтобус «Мерседес– Бенц», с Мариной за рулем, и Александром Севастьяновым, выполнявшим роль грузчика, сделал уже несколько рейсов по окрестным супермаркетам. Остальные ждали в офисе, не снимая ветровок и пуховиков, причем Евгения даже притащила с собой лыжи. Как только все расположились в салоне машины, директор махнул рукой Марине:

– Поехали обратно, в гараж!

Девушка хмуро посмотрела на него, ничего не понимая. Бояринов развел руками:

– На этом «мерине» только по асфальту в городе ездить. Что-то я сразу не подумал. Застрянем еще в сельской местности на этой технике. Пересядем на «Шевроле».

Необъятных размеров джип, покрытый пылью, томился в просторном гараже Бояринова-старшего. Три ряда сидений, багажник, в котором уместился бы небольшой слон, четыреста лошадиных сил под капотом – американцы уже давно сняли с производства эту модель так называемого семейного автомобиля. Лет десять назад не было в России джипа престижней, чем этот. А теперь те, кто страдает гигантоманией, ездят на монстроподобных «Хаммерах» – гражданских вариантах американских военных машин, которые смотрятся в городе так же нелепо, как танки и бронетранспортеры.

Несмотря на то что автомобиль не эксплуатировался, механик, обслуживающий гараж Степана Михайловича, поддерживал его в работоспособном состоянии. Поворот ключа – и машина завелась. Перетащив свой скарб из «Мерседеса» в «Шевроле», путешественники тронулись в путь.

Джип не был оборудован навигационной системой, и Марина периодически смотрела на карту. Им предстояло попасть в деревню Алексеевку. Дом гостеприимного незнакомца назывался несколько странно: «Алексеевский хутор».

Полтора часа они ехали, практически не разговаривая. Ксения слушала плеер, Макс читал какой-то журнал, Бакунин с безразличием смотрел на мелькающий за окном пейзаж.

Наконец за поворотом, показался, согнувшись в поклоне, старый проржавевший указатель:

АЛЕКСЕЕВКА – 7 КМ

Марина притормозила и свернула на извилистую грунтовую дорогу, протянувшуюся среди бескрайних заснеженных полей. Если в городе снега почти не было, то тут он лежал густым ослепительно-белым покрывалом, сверкая на солнце бриллиантовой пылью. Отсутствие колеи говорило о том, что транспорт проезжает редко.

Скоро стали видны надворные постройки, дома с хвостиками дыма над трубами. Через несколько минут джип ехал по безлюдной деревенской улице, где только собаки сидели у домов и лениво тявкали на проезжающую машину. Наконец из одной калитки выглянула женщина, закутанная в пуховый платок, в телогрейке и валенках. Марина остановилась и, опустив стекло, спросила:

– Не подскажете, где нам найти дом, который называют «Алексеевский хутор»?

Тетка подозрительно оглядела огромную машину и переспросила:

– «Алексеевский хутор»?

Марина кивнула. Женщина в упор смотрела на девушку, и ту явно это смущало.

Подумав, тетка глухо сказала, закрывая калитку:

– Уезжайте лучше отсюда подобру-поздорову.

Марина кисло улыбнулась и нажала на звуковой сигнал. В соседней избе на окне колыхнулась занавеска, и оттуда выглянуло мужское лицо. Недолго думая, Марина повернулась, выхватила из коробки литровую бутылку водки, высунула ее в окно и красноречиво помахала. Занавеска снова колыхнулась, и спустя несколько минут к машине боязливо подошел небритый маленький мужичонка в тулупе и синих кальсонах, заправленных в короткие подшитые валенки. Словно завороженный, он уставился на бутылку и попытался достать ее, встав на цыпочки, наподобие кошки, тянущейся за кусочком колбасы. Секретарь подняла бутылку повыше:

– «Алексеевский хутор» ищем!

– Это вам в Чертовку надо. – Мужик не отводил глаз от водки и сглотнул слюну. Бутылка не опускалась, и он добавил торопливо: – Проедете через деревню, за околицей дорога налево пойдет, потом – направо. Поле объедете и увидите – избы стоят заброшенные, а возле самого леса – большой дом двухэтажный, там вроде кто-то живет. Это и есть «Алексеевский хутор».