Вояж на Гавайи - Картер Браун

Гостиная была большой, уютной. Насладившись открывающимся видом и убедившись в том, что Рошель не маячит за окном, я устроился в кресле и закурил.

Вирджиния ушла на кухню. Судя по звукам, она взбивала коктейль. Возникло ощущение домашнего уюта. Я ждал, что для завершения картины появится Эрик Ларсон.

В комнату вошла Вирджиния. В руках у нее были бокалы и шейкер.[13]

— «Манхэттен»,[14] — объявила она. — Прошу. Когда шейкер опустеет, приготовлю еще.

— Отлично, — отреагировал я и наполнил бокал. — А Эрик где, дуется в ванной?

— С чего ты взял, что он здесь живет? — резко спросила Вирджиния.

— А разве нет? — вежливо поинтересовался я.

— Я уже говорила тебе, что взяла его с собой, потому что знала потребуется человек, умеющий управлять яхтой. Вот и все!

— Ты меня разочаровала! — воскликнул я. — Мне-то казалось, что ты из-за страсти к нему бросила старика Эмерсона. В воображении рисовались картины одна краше другой: ты и Эрик, длинные страстные ночи на корме. Эрик управляет яхтой, а Вирджиния рядом, у компаса, или что-то в этом духе…

— Заткнись! — злобно рявкнула она.

— Согласись, ты быстро заводишь друзей, — восхищенно заметил я. — Еще сегодня днем уверяла, что понятия не имеешь, как Эмерсон познакомился с Рошелем; все, что ты знала о нем, — это то, что, по словам твоего мужа, они с Дейвисом украли из банка слитки золота в сорок первом и для Рошеля это закончилось пятнадцатью годами тюремного заключения.

— Ты к чему клонишь? — разозлилась Вирджиния.

— А сейчас оказывается, ты уже хорошо знакома с Питом Рошелем! И он так опасен, что мне нужно от него скрываться, иначе под покровом ночи этот уголовник меня прикончит. Ты все знаешь о нем. Даже не удивилась, когда я сказал, что встретил его в одном из баров отеля сегодня вечером.

— Да, я не все тебе рассказала сегодня днем, — заявила она. — И что из этого? Откуда мне знать, можно ли тебе доверять?

— Ну, могла бы мне поверить, глядя на мое честное красивое лицо…

— По крайней мере, то, что я рассказала тебе о Рошеле, — правда. Сам мог в этом убедиться!

— Одно меня волнует. Его на пятнадцать лет отправляют в тюрьму, году в сорок втором. Значит, он освободился в пятьдесят седьмом и только теперь, три года спустя, приехал в Гонолулу за припрятанным золотом.

Что мешало ему приехать сюда раньше? Он что, добирался вплавь?

— Все объясняется очень просто, — ответила она. — В течение пятнадцати лет в тюрьме Рошель жил надеждой на тот день, когда его освободят и он сможет завладеть своим богатством. Он знал, что спрятано четверть миллиона хватит, чтобы прожить в роскоши до конца жизни. Ради этого можно и подождать еще три года, чтобы как следует все подготовить и не упустить добычу в последний момент!

— Может, ты и права, — согласился я. — Но будь я бывшим уголовником, то любым способом добрался бы до Гонолулу, под предлогом, что был здесь когда-то, а может, климат мне нравится, и придумал бы, как обеспечить свое существование.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, придумал бы правдоподобную историю, как был здесь в начале войны, упоминая тех, кто давно уже мертв и не в состоянии уличить меня во вранье. А в этом мире полно таких простаков, как Эмерсон Рид.

Нечестного типа всегда легче обвести вокруг пальца, чем человека честного. — На меня нашло вдохновение — я изобрел абсолютно новый образ жизни, а поэтому увлеченно продолжил:

— Я бы не стал мелочиться. Предложил бы Эмерсону половину вымышленного золота и потребовал бы приличные средства на существование до тех пор, пока мы не отправимся за нашим кладом. Допустим, триста — четыреста долларов в месяц. Потом точно так же обдурил бы еще человек двенадцать. И единственным моим занятием был бы поиск правдоподобных причин, мешающих немедленно отправиться за слитками на Ниихау. Конечно, это не могло бы длиться вечно: кто-то из одураченных охладел бы быстрее, кто-то продержался бы подольше.

Однако при жульнических способностях Рошеля можно было бы разыгрывать их лет десять, а к тому времени деньжат повыкачивал бы уже немало!

— Ты невыносимый тип! — злобно выкрикнула Вирджиния.

— Может, ты путаешь меня с Питом Рошелем?

Представляешь, он сейчас где-то поблизости убивает своих клиентов, чтобы они не отправились на Ниихау.

Как насчет этого?

— По-моему, ты спятил, — устало пробормотала она. — Наверное, мы все спятили, но ты — наверняка.

— Ты права, — воскликнул я. — Я вернул Эмерсону его бабки. Сделай одолжение, малышка, защити меня от меня самого.

— Больше ничего не хочешь? — буркнула Вирджиния.

Я допил коктейль и налил себе еще добрую порцию.

— Если Эрик не живет здесь, то где тогда? — поинтересовался я. — Только не говори, что на закате он уходит в море, проводит там всю ночь, а с восходом солнца возвращается, а то я еще поверю.

— Он снял комнату в одном из отелей в центре. Так дешевле. Каждый из нас живет на собственные средства, а они убывают ежедневно.

— А как насчет Чоя? — спросил я. — Он не дает взаймы?

— Као быстро соображает насчет всего, кроме баксов. Но я уверена, он не даст мне умереть с голода, если дела будут совсем плохи. Наверняка одолжит меня своим дружкам на недельку-другую и пятьдесят процентов заработанного будет отдавать мне.

— Военный совет завтра в десять утра все еще в силе?

— Вроде да. Мы могли бы отправиться на него прямо отсюда.

— Действительно, почему бы и нет? — согласился я. — Уже можно ложиться спать?

— Спальня вон там. — Вирджиния кивнула на дверь.

— Что, одна спальня?

— Одна.

— И кровать одна, да?

— Разумеется.

Я немного подумал.

— Может, мне лучше лечь здесь, на кушетке? Или тебе будет удобнее на полу?

Вирджиния медленно подняла голову, и мне показалось, что в глазах ее вот-вот блеснут слезы.

— Хватит, Дэнни, — тихо попросила она. — Прошу тебя!

— Ладно. Я пошутил.

Она в отчаянии покачала головой:

— Идея казалась такой заманчивой! Я решила, что сама со всем справлюсь. Наконец-то, после двух лет кошмара, могла избавиться от Эмерсона Рида. Думала, проверну это дельце и до конца жизни буду жить припеваючи. Я знала, что Ларсон предан мне и ради меня готов на все. Заодно он бы свел счеты с Эмерсоном. Эрик возненавидел его с самого первого дня работы.

— С Ридом было так трудно ладить? — полюбопытствовал я.

— Ты представить себе не можешь! Жизнь с ним была сплошным кошмаром. Если он не ворчал, не рычал, то подвывал. Больше не встречала подобного вероломного типа! Иногда такое вытворял! — Она вдруг вздрогнула. — Если бы мне пришлось выбирать — провести остаток жизни с ним или покончить самоубийством, я не раздумывая перерезала бы себе горло!

— Неужели он такой уж ужасный, дорогая? — воскликнул я. — Ты просто переутомилась.

Вирджиния глянула на меня почти с жалостью.

— Ты же совсем его не знаешь, — медленно проговорила она. — Думаешь, он просто злобный пес, со всеми этими рыками и подвываниями? Стоит ему лишь заскрежетать зубами, да кто угодно забьется в угол, дрожа от страха! Ты никогда не видел, как собака загоняет зайца? — Она опять вздрогнула. Зрелище не из приятных, Дэнни!

— Оставь свои собачьи истории для детей! — попросил я. — Догадываюсь, что Рид тот еще тип, но ты уж такое напридумывала…

— Знаешь, как он разбогател? — резко спросила она.

— Нет. — Я пожал плечами. — Наверное, разбавлял спиртное водой?

— У него был напарник, — сообщила Вирджиния. — Они вместе занимались контрабандой наркотиков. У того была яхта, а у Рида — связи. Напарник на яхте отправлялся в Карибское море, забирал там товар и доставлял в Штаты. Рисковал именно он. Власти заинтересовались его морскими путешествиями. Эмерсон узнал об этом и сообщил полиции, где можно поймать его сообщника при передаче товара. Тот предпочел покончить жизнь самоубийством, но только не угодить за решетку. А Эмерсон купил за бесценок его великолепную яхту.

— Да, что ни говори, парень не промах…

— Года два он сдавал яхту напрокат, — продолжила она. — Десятидневные круизы для тех, кто мог себе позволить такую роскошь, начиная с алкоголя и кончая женщинами. Белые женщины-профессионалки запросили бы слишком много, поэтому Эмерсон предлагал клиентам мексиканок. Зато ему хорошо за них платили. Когда круиз подходил к концу, он высаживал их где-нибудь на пустынном пляже. Две шестнадцатилетние девушки выбросились за борт.

— Как тебе удалось все это узнать? — удивился я.

— Эмерсон сам рассказывал. — Она улыбнулась. — Хотел рассмешить. Иногда, в порыве безумия, когда ему надоедало меня избивать, говорил: «Почему бы тебе не последовать их примеру?»

— Ну, так или иначе… Теперь ты освободилась от него и сорвешь к тому же большой куш в этом дельце.