Шахматы дьявола - Андрей Романов

— Все, что мне необходимо, при мне.

Григорий был в обычной одежде, на его кожаном поясе не было даже ножа.

— Ты собираешься драться палкой?

— Почему бы и нет? В умелых руках — это грозное оружие.

— Я отказываюсь драться, — заявил Бертольд фон Гогенштауфен.

— Почему? — удивился Григорий.

Гуго взял своего друга за руку и отвел в сторону.

— Есть благородное оружие и оружие черни. Никогда дворянин не снизойдет до уличной драки с простолюдином. Если хочешь с нами сразиться, то возьми достойное оружие.

— Я происхожу из знатного рода князя Тмутараканского, — гордо заявил Григорий. — Чтобы не ранить вашего самолюбия, возьму копье. Им Георгий Победоносец поразил змия. Надеюсь, против этого оружия нет возражений?

Коротко посовещавшись, рыцари дали свое согласие на поединок. Бертольд фон Гогенштауфен расположился с правого фланга, Гуго Лангонский в центре, а Сэр Роберт Лоринг слева. Они дружно двинулись вперед.

Григорий взял короткое копье двумя руками, быстро переместился вправо, легко отбил удар англичанина и зашел к нему сбоку. Своим маневром он заставил выстроиться рыцарей в одну колону. Пока они пытались обойти друг друга, Григорий сильно ударил древком копья под коленный сгиб Роберта Лоринга. Тот встал на одно колено. От падения его спас щит, который он упер в землю. Но Григорий сразу же нанес сильный удар по затылку, и опрокинул рыцаря на землю. Гуго споткнулся о своего товарища и повалился поверх него. Бертольду фон Гогенштауфену пришлось обходить эту свалку. Григорий вскочил на распластавшихся рыцарей и спокойно ждал приближения германца. Тот нанес косой удар справа налево. Бертольд фон Гогенштауфен, как всегда вложил в удар всю свою силу, намереваясь, смести со своего пути любую преграду. Григорий прыгнул вперед, круговым движением копья отбил меч, который ударил по доспехам Гуги, оставив на них вмятину. Германец еще не успел поднять свой меч, когда Григорий оказался за его спиной. Воткнув копье в землю между ног рыцаря, он надавил на древко, используя его, как рычаг. Бертольд фон Гогенштауфен повалился на своих товарищей.

— Наше оружие и доспехи в вашем распоряжении, — произнес сэр Роберт Лоринг.

— Благодарю, но вынужден отказаться, — ответил Григорий. — Я все равно не смогу в них сражаться.

— Тогда возьмите выкуп.

— У меня есть другое предложение. Вы мне очень нравитесь, и я бы хотел сохранить дружеские отношения. Скорее всего, нам предстоит вместе сражаться против турок. Пообещайте мне, что будете следовать моим советам во всем, что касается ратного дела.

— Не столь уж обременительные условия. Я согласен, — Гуго был рад, что оружие и доспехи останутся при нем.

— Клянусь, — произнес Бертольд фон Гогенштауфен.

— Обещаю именно так, и поступать, — промолвил сэр Роберт Лоринг.

Глава одиннадцатая

Два года Григорий сопровождал войско крестоносцев под предводительством герцога Готфрида Бульонского. Его кочевники вели разведку и не позволяли туркам нанести внезапный удар. За это время произошло множество сражений и мелких стычек. Крестоносцы захватили Никею, Эдессу и Антохию. Эти города являлись важными стратегическими пунктами в достижении конечной цели крестового похода. Венцом их побед было взятие Иерусалима.

Григорий въехал в город, когда сопротивление уже было подавлено. Его кочевники быстро рассеялись по многочисленным улицам в поисках наживы. Ради этого они и воевали. Это было смыслом их жизни. Поэтому он и не пытался их удержать. Во все времена завоеванный город подвергался разграблению. Этот закон войны победители всегда неукоснительно и с удовольствием выполняли. Крестоносцы в этом плане ничем не отличались от остальных завоевателей. По всему городу пылали пожары, слышались крики умирающих людей. Обезумевшие от страха жители метались по улицам. Воины войска христова резали всех, кто им попадался на пути.

Было непонятно, как люди, устремившиеся в крестовый поход ради великой цели служению Богу, могли совершать такие зверства. Взращенные на законах божьих, которые призывали возлюбить ближнего и прощать своего врага, ворвавшись в Священный город, забыли все основополагающие принципы христианства. Не было ни одного завета, который бы не был нарушен воинами войска христова. Жажда наживы на время вытеснила все, чему их так долго учили духовные пастыри. Словно придерживаться учения Всевышнего нужно только во время воскресной мессы. Неужели для них вера в Бога сводится только к выполнению многочисленных ритуалов?

Среди убийц мирного населения Григорий заметил и благородных рыцарей. Может, все их благородство заключалось в получении имени, которое было дано им при рождении? Но ведь среди них много действительно верующих и достойных людей. Почему они не остановят своих заблудших товарищей?

Григорий был до мозга костей воином. Он всегда уважительно относился к своим искусным в ратном деле врагам. Этому научил его дядя Василек. Он безжалостно убивал во время сражений других людей, но сразу после боя его ненависть к ним улетучивалась. Каждый человек имеет право на жизнь, ибо ее дарует Бог. Каждый вправе ее защищать любыми средствами. Поэтому он никогда не питал злобы к тому, кто с мечом в руках защищал самое дорогое, что есть у человека. Будучи искренне верующим человеком, Григорий после каждой битвы просил прощение у Господа. Не важно, что он убивал ради спасения своей или чужой жизни. Ведь любой человек должен сделать все, чтобы избежать кровопролития. Так учит Создатель. Почему люди не хотят жить в мире, а берутся за меч, для Григория стало неразрешимой задачей. Ведь каждый осознает, что лучше жить с соседями и со своей совестью в мире и согласии. Мы рождаемся, может быть неразумными и капризными, но совсем не агрессивными. Что так изменяет человека? Пороки, которыми нас соблазняет вездесущий дьявол? Наша лень, невежество и безразличие? Но все это приобретается в течение жизни. Бог создал человека по своему образцу и подобию, вдохнул в нас свою душу. Значит, все рождаются безвинными ангелами, не имеющими ни пороков, ни грехов, ни черных помыслов. Откуда тогда берется ненависть, злоба, жестокость? Почему, созданные по одному образу и подобию, все мы такие разные?

Из близлежащего проулка послышался душераздирающий крик. В нем было столько боли и страха, что Григорий невольно вздрогнул. Он быстро свернул в узкую улочку. Его взору предстала картина часто виденная им на войне. Двое воинов, схватив несчастную женщину за волосы, волокли ее за собой. Увидев перед собой всадника, перегородившего им дорогу, они остановились.

— Чего тебе кочевник? — спросил один из воинов.

— Куда вы тащите несчастную?

— Не твое дело. Это наша добыча.

— Не по христиански поступаете.

— Ты кто такой, чтобы нас учить? Уйди с дороги, а не то отведаешь моего меча.

— Вы прибыли в святой город во имя Господа, а творите бесчинства, — попытался урезонить воинов Григорий. — Возлюби ближнего, призывает Отец наш небесный.

— Вот мы и собираемся с товарищем ее возлюбить, — расхохотался воин. — А потом я с удовольствием перережу ей горло, чтобы она не смогла произвести на свет маленьких еретиков.

— Опомнись воин! Не гоже проливать невинную кровь.

— Прочь с дороги язычник!

— Я такой же христианин, как и ты, — Григорий вытащил из под доспехов серебряный крест.

— Если ты защищаешь эту магометанку, значит ты еретик! — воин бросился на Григория, подняв над головой свой меч.

Григорию ничего не оставалось, как обнажить свою саблю, хотя ему совсем не хотелось проливать кровь ни свою, ни чужую. Он легко отражал атаки противника, которому злоба затмила глаза. Изловчившись, Григорий нанес сильный удар по шлему воина и оглушил его. Двинув своего коня вперед, он повалил своего противника наземь. Второй воин оставил несчастную женщину и кинулся на помощь своему товарищу. Григорий сильным ударом выбил меч из его руки.

— Уходи или я тебя убью.

Воин развернулся и опрометью бросился прочь. Ему было обидно оставлять свою добычу кочевнику, но жизнь была дороже.

— Ты можешь идти куда хочешь, — обратился Григорий к женщине, которая все это время лежала на земле. Ее широко раскрытые глаза были наполнены ужасом.

— Мне некуда идти, — произнесла женщина. — Дом моего господина, где я работала прислугой, сгорел, а его самого зарезали. Возьми меня к себе, добрый господин. Я буду тебе прислуживать.

Она стала на колени и устремила взор на своего спасителя. В ее глазах была мольба о помощи.

— Мне не нужна служанка, — нахмурился Григорий. Он понимал, что в городе сейчас нет такого места, где бы его жители могли себя чувствовать в безопасности. Но и взваливать на себя обузу не хотелось.

В это время, в конце улицы появилась толпа крестоносцев. Возглавлял ее воин, которого Григорий только что отпустил. Видимо он не смирился с потерей своей добычи. Позвав на помощь товарищей, воин чувствовал себя более уверенно, чем минуту назад. Увидев перед собой человека в одежде кочевника, толпа издала воинственный клич. Крестоносцы всегда с подозрением относились к нанятым на службу Византией кочевникам. По любому поводу они могли затеять ссору. Сейчас был как раз подходящий повод. Любой судья оправдал бы их действия. Понимал это и Григорий. Грозные взмахи оружия не оставляли никаких сомнений в намерениях разъяренных воинов.