Соблазнить герцогиню - Эшли Марч

Герцог невольно вздохнул. Итан — это еще один грех на его совести. Потому что он настроил Шарлотту против брата. Но, увы, это не самый его тяжкий грех. Гораздо страшнее другое…

Ведь он не просто погубил Шарлотту, соблазнив ее. Проклятие, этого ему было недостаточно! Он добился ее руки, овладел ее сердцем и телом, после чего сообщил ей правду, сказал, что его любовь — притворная, а их брак — всего лишь отмщение Итану. А потом он бросит ее, оставив в капкане этого брака, нужного ему лишь для рождения наследника.

Да, у него все прекрасно получилось, он замечательно отомстил. И ему никогда не забыть лица Шарлотты наутро после свадьбы, когда он все ей рассказал; — ее чудесные, глаза, до этого наполненные счастьем и радостью, тотчас же потухли, а щеки побелели, и казалось, она вот-вот лишится чувств.

Да-да, месть очень даже удалась, и только одно огорчало: Итан покинул Англию, не ведая о том, как герцог Радерфорд отомстил ему. Впрочем, потом братец Шарлотты, конечно же, узнал об этом, а вот он, Филипп…

Проклятие, каким же идиотом он оказался! И негодяем к тому же… Что ж, он заслужил то, что получил. Потому что теперь Шарлотта ненавидела его, а он, как выяснилось, любил ее…

Подъехав к жене, герцог заглянул ей в лицо.

— Возможно, они любили друг друга, — проговорил он со вздохом.

— Правда? — Шарлотта рассмеялась, но в этом ее смехе не было радости. — А я любила тебя, Филипп.

Не удержавшись, он снова вздохнул, «любила» — в прошедшем времени. Причем слово это прозвучало не просто как воспоминание о том, что она когда-то пережила, а как воспоминание… о чем-то очень неприятном.

И все же он надеялся — цеплялся за ее прежнюю любовь, как умирающий молится за спасение своей души. Да и почему бы не надеяться? Ведь если она когда-то полюбила его, то почему же не сможет полюбить снова? В конце концов, он попытается добиться ее любви…

— Ах, воспоминания… — Шарлотта натянула поводья, подгоняя своего жеребца. С улыбкой взглянув через плечо, вдруг спросила: — А помнишь ли ты то время, когда мы с тобой скакали наперегонки? Ведь я всегда обгоняла тебя, не так ли? Да-да, конечно, ты все помнишь. Между прочим, ты постоянно утверждал, что выиграешь, разве не так? И постоянно проигрывал пари.

Филипп тоже улыбнулся:

— Конечно, утверждал. Утверждал, чтобы раззадорить тебя. Просто я поступал как джентльмен. То есть позволял тебе побеждать.

— Да, разумеется. Поступал как джентльмен… — Шарлотта внимательно посмотрела на мужа, потом заявила: — А может, снова устроим скачки наперегонки? Может, снова заключим пари?

Глава 5

Шарлотта стремительно спускалась по лестнице, и казалось, что ноги ее едва касались ступеней, — она ужасно спешила. И, конечно же, она не собиралась выполнять условия Филиппа, хотя и проиграла пари. Да-да, она не собиралась подчиняться!

Когда Шарлотта подошла к парадному входу, дворецкий, стоявший у стены словно караульный, преградил ей дорогу и, нахмурившись, заявил:

— Миледи, я должен поставить вас в известность… Весьма сожалею, но вам запрещено покидать дом.

Шарлотта в раздражении передернула плечами.

— Что ж, отлично, Фэллон. Считайте, что вы поставили меня в известность. А теперь… — Шарлотта, сделав шаг в сторону, попыталась обойти дворецкого, но он снова преградил ей путь. Она вздохнула и, немного отступив, спросила: — Его светлость приказал тебе удерживать меня силой при попытке выйти, не так ли?

Внезапно сильные руки обхватили ее за плечи. И тотчас же над ухом раздался тихий голос:

— Нет, дорогая. Задача Фэллона — лишь занять тебя беседой до моего прихода. А удерживать тебя буду я.

Шарлотта повернула голову, и тут же руки Филиппа упали с ее плеч. Резко развернувшись к нему, она спросила:

— Выходит, я здесь узница?

Филипп с улыбкой пожал плечами, и от этой его улыбки по телу ее пробежала дрожь. «Как же он все-таки красив!» — промелькнуло у нее в голове.

— Нет, я бы не сказал, что ты здесь узница. — Он провел ладонью по ее щеке. — Ты, конечно же, вовсе не узница. Но позволь спросить, дорогая… Почему ты так рано поднялась? Ты ведь не пыталась сбежать, нарушив свое слово, не так ли? Ты же помнишь условие нашего пари?

— Да, помню, — пробурчала Шарлотта и отвела глаза. Черт возьми, если бы только этот проклятый дуб находился чуть ближе к ее окну, она сумела бы выбраться из своей комнаты.

— Вот и хорошо, дорогая. Мне было бы очень неприятно думать, что ты не умеешь проигрывать. Ведь ты не отказываешься провести день со своим мужем, как мы и договорились?

Шарлотта одарила его чарующей улыбкой:

— Конечно же, нет, ваша светлость.

Герцог едва заметно кивнул:

— Очень хорошо, моя милая. Тогда давай начнем… Пойдем же…

Последовав за мужем, Шарлотта спросила:

— Но ты так и не сообщил мне, когда уезжаешь.

Он обернулся и взглянул на нее с удивлением:

— Уезжаю?..

— Ну да. Ты ведь хотел вернуться в Лондон, не так ли?

Приблизившись к музыкальной комнате, Филипп открыл перед женой дверь.

— К чему такая спешка, дорогая? Я вовсе не тороплюсь покидать тебя. Заходи же…

Переступив порог, Шарлотта с удивлением переспросила:

— Не торопишься?

Филипп расплылся в улыбке:

— Совершенно верно, не тороплюсь. Более того, я боюсь, что слишком уж заскучаю по тебе, когда все же уеду. И, судя по выражению твоих глаз, ты тоже будешь скучать без меня, разве не так?

Шарлотта заморгала, потом в удивлении уставилась на мужа:

— Ты что, рехнулся?

Филипп снова улыбнулся, а затем поцеловал ее в щеку. После чего подмигнул ей и отступил на шаг.

Шарлотта же вдруг поняла, что у нее от изумления раскрылся рот. Такого она себе даже представить не могла. Да-да, ей было трудно даже представить, что Филипп, герцог Радерфорд… что он умел подмигивать.

А он весело рассмеялся и сказал:

— Дорогая, твоя забота о моем психическом здоровье внушает мне надежду… Вот уж не знал, что я настолько дорог тебе.

Шарлотта театрально закатила глаза.

— Я прекрасно это скрывала, не правда ли?

Не обратив внимания на ее сарказм, Филипп заявил:

— Пойдем, мне нужно показать тебе кое-что.

Она едва поспевала за мужем, когда он вел ее в дальний конец музыкальной комнаты, к огромному роялю, возле которого… О, что же это там?..

Тут Филипп наконец остановился возле какого-то квадратного предмета, покрытого тканью.

— Закрой глаза, — сказал он.

И Шарлотта, как ни странно, тотчас же повиновалась мужу. Но уже в следующее мгновение, осознав, что невольно подчинилась ему, она взглянула на него с вызовом. А он, весело рассмеявшись, проговорил: