От библейских древностей к христианским - Николай Мерперт

Большие каменные дома Дора делятся внутренними перегородками на длинные узкие помещения. Многочисленные ямы-хранилища (часть их находилась внутри комнат) связаны с возрастающей торговой активностью, осуществлявшейся через южную гавань Дора. Печи заполнены золой, бронзовым, железным и стеклянным шлаком. В ремесленных кварталах обнаруживают следы выработки пурпурной краски. В слоях персидского периода широко представлена керамика, местная и импортная: аттическая, коринфская, восточногреческая. Особо характерно появление значительных скоплений амфор, с наибольшей полнотой рисующих активность международных торговых и культурных контактов. Сотни найденных статуэток связаны, помимо местной финикийской иконографической традиции изображений Баала, Астарты и прочих божеств, с персидским и греческим искусством.

Это касается сакральных изделий и иных категорий: фаянсовых бус в виде «глаза Гора» или «головы Беса», известняковых статуэток с Кипра, финикийских печатей с изображением сфинкса, печатей в виде скарабеев, амулетов с фаянсовыми или стеклянными гротескными головами. Более же всего греческих культовых элементов, которые выражены не только отдельными изделиями, но и вероятным наличием именно в Доре одного или двух греческих храмов с кровельной черепицей, украшенной изображением Медузы Горгоны[24]. Это прямое свидетельство наличия в Доре, наряду с финикийцами, группы греческого населения, молившегося в собственных храмах, оформленных в традиционном для их святилищ стиле.

Несколько восточнее Дора располагалась квадратная (55 × 55 м) крепость, со всех четырех сторон защищенная пятиметровыми казематными стенами (совр. название Нахал Тут). Внутри нее найдена масса керамики персидского периода, много железных орудий и оружия (лемехи, серпы, косы, наконечники копий и стрел, топорики-клевцы), что говорит о совмещении здесь военных и административных функций с сельскохозяйственными; возможно, речь должна идти о централизованном хранении и распределении сельскохозяйственных орудий (Stern 2001, р. 401). Восточнее Нахал Тута, в Эйн Хофец, открыты остатки второй крепости. Они одновременны, имеют схожую ориентировку, план, строительные особенности и даже состав находок: комплекс железных орудий в сочетании с местной и импортной греческой керамикой. Отличие состоит в серии бронзовых изделий (зеркало, ковш, кубок, иглы, булавки, лампы). В слоях обеих крепостей найдены монеты Александра Великого, отмечающие момент их гибели.

Исключительно важная, уникальная находка – остатки грузового корабля у побережья, в нескольких километрах южнее Дора (Мааган Михаэль). Техника кораблестроительства представлена здесь с беспрецедентной полнотой: сохранилась часть корпуса размером 13 × 4 м (расчетное водоизмещение 25 тонн). Каменный балласт, собранный в остатках судна, составлял 12 тонн. Сохранились медные и железные гвозди, скреплявшие деревянный остов корабля (первый случай употребления железа в судостроении Палестины, ранее здесь полностью господствовала медь); элементы оснастки (канаты, веревки, подстилки под груз и балласт); набор плотницких инструментов. Металл представлен медными курильницами и большим бруском олова. Корабль вез продовольствие (ячмень, виноград); керамику (70 сосудов, от больших тарных кувшинов до миниатюрных кубков); деревянные ларцы. Находки и балласт, включавший камень семи пород, говорят о движении корабля между палестинским побережьем и эгейско-кипрским миром (Stern, 2002 рр. 51–57).

Южнее Дора хорошо выраженные персидские слои отмечены в Тель Меворахе, укрепленном городе V–IV вв. до н. э. (каменная казематная стена и башня, общественные постройки, сельхозяйственные склады), в порту Микморете (мощный форт, защищавший гавань; большие хранилища; финикийская и греческая керамика; вавилонская клинописная табличка времени персидского царя Камбиза; голова статуэтки Астарты). Следы большого пожара связывают с антиперсидским восстанием сидонского царя в 345 г. до н. э. В военно-административном центре Тель Михала (Макмиш) выделены 10 слоев персидского периода и открыты два финикийских храма (конца VI и IV вв. до н. э.), мощный форт, оригинальная круглая сырцовая постройка с полом на 3 м ниже уровня поверхности, толстыми стенами и сводчатым перекрытием (силосная башня?). Хорошо распланированная застройка, окруженная мощной стеной, позволяет говорить об особых функциях городских районов – административных, жилых, производственных (открыты гончарные горны, маслодавильные прессы, мастерские). Город имел большие склады продовольствия и вина, охранявшиеся воинами (их лагерь изучен). Рядом с городом открыт большой некрополь.

Далее к югу материал персидского периода есть на целом ряде небольших поселений, также имевших гавани и участвовавших в морской торговле. Важнейший памятник южной части региона – портовый город Яффа, очевидно, подчинявшийся Сидону. Здесь открыто несколько строительных уровней персидского периода (самый ранний, III, датируется кон. VI – нач. V в., слой II: 385–372 гг. до н. э., слой I: 371–332 до н. э., по монетным находкам). Особый интерес представляет большой склад импортных товаров, давший много греческой керамики: постройка состояла из ряда секций и охватывала значительную площадь; ее стены сложены из тесаного камня с заполнением галькой, пол выложен битым кирпичем, а вход – крупным камнем. В ряде мест отмечены скопления кузничных отбросов, найдены остатки кузницы.

Конечно, в прибрежной зоне у Дора и в долине Шарона поселений персидского периода было гораздо больше (значительное число их открыто разведками, но еще не раскопано), что свидетельствует о густой заселенности и процветании. Это верно и для финикийского побережья в целом, и для граничившей с ним с юга Филистии. Интенсивные исследования заметно обогатили фонд источников по материальной культуре и истории Филистии в персидский период (Dothan М. 1971) В персидский период финикияне значительно потеснили филистийцев, но те сохранили четыре значительных города: Ашдод, Ашкелон, Гат (Тель эс-Сафи) и Газу, которая стала теперь центром региона.

В Ашдоде слой персидского времени дал остатки большого общественного здания с сырцовыми стенами на каменном фундаменте и ряд менее выразительных построек, позволивших выделить три последовательных фазы городской застройки кон. VI–IV в. до н. э. На горной гряде в 400 м от города открыта квадратная (29 × 29 м) постройка персидского периода с большим открытым двором, окруженным помещениями. В городе найдена фависса (возможно, храма финикийского бога Баала, о чем свидетельствует найденный в ней остракон).

Южнее Ашдода открыта густая сеть поселений, возникших до персидской эпохи, в том числе крепостей, построенных в периоды египетского и ассирийского вторжений и почти до основания разрушенных вавилонянами. Некоторые (Экрон) так и не возродились, но другие содержат слои персидского периода. В Гате (Тель эс-Сафи) найдены значительные скопления местной и аттической керамики, печати и каменные статуэтки кипрского стиля, глиняные фигурки и маски (из храмовой фависсы?).

Исключительно яркую картину рисует портовый город Ашкелон. После разгрома вавилонянами в 603 г. до н. э. он запустел, но в персидский период был восстановлен. Слой этого времени достигает 3 м, в нем выделен ряд строительных ярусов, предельно насыщенных вещевым материалом, причем, прежде всего, импортными изделиями. Ранняя фаза представлена монументальными каменными зданиями, не менее четырех раз перестраивавшимися и разрушенными около 300 г. до н. э. В домах, погибших при пожаре, найдены амфоры и множество иных вещей, в том числе льняной мешок с серебряными финикийсками монетами IV в. до н. э.; кроме того, клад из тетрадрахм Александра Великого и серебряных браслетов жители одного из домов спрятали незадолго до общегородского пожара. Мастерские ремесленников, выходившие на улицы, погибли при общем разрушении.

Наиболее выразительны свидетельства особой роли Ашкелона в морской торговле: большой порт и серия монументальных складских построек. Часть их оказалась пустой, но другие содержали финикийские амфоры, греческую чернолаковую, чернофигурную и краснофигурную керамику, красители с Кипра. Часть припортовых складов в конце V в. до н. э. была разрушена, а на месте их возникло большое (до нескольких тысяч) кладбище собак (изучено около 900 погребений). Все собаки (обоего пола, разного возраста – хотя обычно считается, что это кладбище щенков) умерли естественной смертью (следов насилия или болезни не зафиксировано) и были тщательно уложены в узкие ямы. Вероятно, собака считалась священным животным и играла роль в финикийской культовой практике, что подтверждают синхронные письменные свидетельства (Stern 2001, 110).

На разнообразный характер связей Ашкелона указывают находки краснофигурной италийской керамики (начиная с IV в. до н. э.); египетская бронза и скарабеи; персидские гири для весов (V в. до н. э.); гребень слоновой кости с резной охотничьей сценой в ахеменидском стиле; греческий бронзовый шлем.