Дураки умирают последними - Гуков Александр Михайлович Карась 72

Завернув за угол, Алексей запутанным маршрутом вернулся к дыре в заборе и, еще раз проверив, нет ли за ним хвоста, неспешно вернулся в кубрик. Его напарника в комнате не было, и он, переодевшись, зажег керосиновый светильник и взялся за чтение. Уже далеко после полуночи, когда глаза начали побаливать от чтения, он хотел было лечь спать, когда услышал шорох. Кто-то осторожно хотел открыть дверь. Живо подорвавшись, Алексей выхватил револьвер и подошел к двери и замер. Дверь открылась и в кубрик, оглядываясь назад, вошел его напарник.

– Ты что это так крадешься как вор? – шепотом поинтересовался он, опуская револьвер.

– Леха, валить надо и как можно скорее, у нас времени мало. Когда ты ушел, я поразмыслил маленько и решил рискнуть. И не прогадал. Пробрался в кабинет в административном здании, а там работают, что-то там рассчитывают, и сейф открыт. Подловил момент, когда инженеры выйдут, и в кабинет майнул, успел в книжке графиков железнодорожного движения все страницы сфотографировать, а когда уже уходил, в соседнем кабинете заприметил большую политическую карту, а также отдельно карту империи и до кучи карт железных дорог. Фотографировать уже времени не было, пришлось схватить и по быстрому уносить ноги. У нас на все про все максимум пару часов есть, пока они не кинутся. Ближайший эшелон, везущий руду в город Буров, будет через сорок минут, на этом рудовозе и уедем…

– Круто, – с восхищением выдохнул Алексей и после паузы добавил: – Мне тоже удалось получить несколько книг по механике, паровым машинам и истории. Залог, конечно, жаль, да хрен с ним, знания важнее всего. Собираемся в темпе и валим с города, тут нам больше делать нечего…

Быстро собрав свои немногочисленные вещи, они в рабочих комбинезонах окольными путями пришли на грузовой терминал и, встретив Фрола, отдали десять гульденов за информацию, кому передать привет в двух городах империи, но только не в Бурове. Попрощавшись с ним, дождались появления рудовоза и, погрузившись в пустой бункер для угля, поехали. До города Буров им предстояло ехать целых шесть дней.

Основательно обустроившись для продолжительной дороги, они крепко уснули, а со следующего дня Алексей вплотную взялся за изучение карт, заодно с фотографиями графика передвижения железнодорожного транспорта империи перенося данные в общую тетрадь. Дело постепенно двигалось, и к тому моменту, когда рудовоз прибыл на грузовой терминал города Буров, они имели общее представление об Империи Астара, но этого было мало, требовалось еще время, чтобы они освоились и не выглядели в этом новом для них мире белыми воронами.

– Насколько мне помнится, в одном из банков этого города находится анонимный счет, предназначенный для передачи внедренному агенту Республики Гальзы. Быть может, пойдем и заберем себе, ведь там без дела валяются целых полтора миллиона гульденов золотом? – задумчиво всматриваясь в приближающийся город, тихо задал вопрос его напарник.

– Ты, что с ума сошел, выбрось эту глупую идею из головы немедленно, если конечно жить хочешь. Ты что думаешь, раз гальзианская разведка счет на территории своего противника открыла, так значит, и контролировать его не может? Как бы не так, зуб даю, в этом банке их агентов более чем хватает, мы с этими деньгами никуда не сможем уйти. Повторяю, забудь эту дурную мысль как страшный сон, – сварливо проговорил Алексей и, задумчиво помолчав некоторое время, произнес: – Деньги, конечно, мы брать не будем, жить охота, а вот понаблюдать за банком, это да, непременно понаблюдаем и посмотрим, что это такое за финансовое учреждение, и все что сможем, о них раскопаем. Это непременно пригодится, когда при встрече с вдовой будем рассказывать предысторию гибели ее супруга, вернее, наш взгляд на нее.

– Ладно, убедил, хотя и жаба душит такие деньжищи упускать, но да, жизнь куда дороже, – выдохнул Иван, продолжая смотреть на приближающийся город, и, помолчав несколько мгновений, задал вопрос:

– И что мы будем делать в Бурове?

– Как и прежде, задача наша не меняется. Вживаемся в этот мир, чтобы восприниматься окружающими более или менее гармонично… – проворчал Алексей и, скосив свой взгляд в другую сторону железной дороги, на мгновение замер, пораженный. В метрах двухстах шла на довольно приличной скорости колонна грузовых автомобилей, а возглавлял ее самый настоящий броневик с пулеметной башней.

– Вот так так… Неожиданное явление, – от изумления хлопая глазами, выпалил напарник и, достав бинокль, внимательно всмотрелся в вереницу здоровенных грузовых автомобилей, среди которых катились несколько двухэтажных автобусов. Спустя пару минут он опустил бинокль и произнес: – На пару грузовики работают, видно, в топку топливные пеллеты подбрасывают, а вот броневик на солнечных батареях точно, вот только зачем он нужен, не совсем понятно.

– Значит, тут есть в этом прямая необходимость, а это значит, имеют место быть проблемы с безопасностью, что нам с тобой следует учесть. Вон смотри, даже четыре истребителя на горизонте крутятся, неспроста это все… Все-таки город Буров находится невдалеке от границы с Республикой Гальза, хотя конечно, это на мой сугубый взгляд перебор, ну не военное же здесь положение, в самом деле, хотя кто знает…

– А вдруг так оно и есть? – с некоторым испугом задал вопрос Иван, ощущая внутреннее беспокойство, военное положение – это более чем серьезно.

– Очень может быть… – задумчиво проронил Алексей, обдумывая возможные последствия военного положения. Чем больше он размышлял, тем тревожнее ему становилось, особенно когда на горизонте появился оборонительный пояс с дотами, дзотами, инженерно-техническими заграждениями и даже артиллерийскими крепостными батареями. Оборона города была поставлена на серьезном уровне.

– Похоже, зря мы сюда подались, надзор здесь должен быть тотальным, а это для нас равносильно смерти, – нахмурившись пуще прежнего, произнес напарник и, посмотрев на Алексея, задал вопрос:

– Что делать будем?

– Едем дальше и не дергаемся. Сходить посреди оборонительного пояса самое настоящее безумие, – буркнул Алексей и жестом потребовал вернуться в укрытие и более не отсвечивать.

Через полтора часа эшелон замедлил ход и спустя какое-то время со страшным скрежетом остановился на грузовом терминале. Первое время ничего не происходило, а потом началась разгрузка руды, грохот стоял неимоверный, вездесущая пыль проникала через даже мельчайшие щели, отчего пришлось из полотенец соорудить нечто похожее на респираторы.

Так продолжалось до середины ночи, после чего грохот прекратился, эшелон медленно тронулся и, проехав чуть более часа, остановился. Выждав какое-то время, Алексей высунул голову из танкера и огляделся по сторонам, железнодорожный состав стоял в тупике на каком-то пустыре, где находился огромный паровой механизм для перемещения вагонов на другие рельсы. Никого в этом тупике не было, даже экипаж паровоза, оставив машину, куда-то ушел. Минут десять они напряженно вслушивались в ночную тишину, но, так и не услышав посторонних звуков, Алексей дал отмашку, подхватил рюкзак и большой баул, вместе с напарником покинул свое убежище и, соблюдая осторожность, направился к виднеющимся в нескольких сотнях метров холмам.

– Да это же железная руда, – поделился своим мнением Иван, когда они подошли вплотную к ближайшему холму, – а значит, где-то тут поблизости должен быть сталелитейный завод, ведь не просто так сюда руду свозят.

Пройдя вглубь залежей метров на двести, Алексей взобрался на самый высокий холм и взялся изучать окрестности, внимательно всматриваясь в бинокль. Иван оказался прав, в полукилометре находился довольно крупный металлургический завод с многочисленными кирпичными трубами и паровыми механизмами. С другой же стороны в километрах семи начинался довольно крупный город, к тому же хорошо освещенный. Спустившись с холма и коротко посовещавшись, они неспешной походкой направились в город и спустя два часа оказались на его окраине.

– Светает, – заметил Иван, рассматривая убогие и давно покосившиеся домишки, большинство из которых зияли пустующими глазницами окон, да оно и понятно, жить по соседству с металлургическим заводом, загрязняющим все вокруг, удовольствие еще то… Люди покидали столь неблагополучное место, где все было отравлено сталелитейным производством.