Волк и Пеликан - Luna the Moonmonster

— Мне не нужен никто другой.

Когда я думаю о тебе,

Я ласкаю себя.

Мне не нужен никто другой.

О нет, о нет, о нет. [/i]

Питер запел следующий куплет, вытягивая на стол второкурсников и обнимая их.

[i] — Я люблю себя сама.

Я хочу, чтобы ты любил меня.

Когда настроение на нуле,

Хочу, чтобы ты был на мне.

Я ищу себя.

Я хочу, чтобы ты нашёл меня.

Я забываю себя.

Я хочу, чтобы ты напомнил мне о самой себе.

— Мне не нужен никто другой.

Когда я думаю о тебе,

Я ласкаю себя.

Мне не нужен никто другой.

О нет, о нет, о нет. [/i]

Сириусу достался конец песни, он спрыгнул со стола, подбежал к учителям и уселся на колени к Минерве, вращая при этом бедрами, что заставило профессора Трансфигурации ярко покраснеть.

[i] — Я хочу тебя.

Мне не нужен никто другой.

И когда я думаю о тебе,

Я ласкаю себя.

О-о, о-о, о-о, а-а.

— Мне не нужен никто другой.

Когда я думаю о тебе,

Я ласкаю себя.

Мне не нужен никто другой.

О нет, о нет, о нет. [/i]

Когда песня закончилась, пятерка пришла в себя, все еще одетая в откровенное белье, и поспешила скрыться в своих спальнях.

Гарри 3 — Мародеры 1

Жизнь продолжалась в таком же ключе еще пару недель. Шутка за шуткой, команда Гарри одерживала чистую победу, хотя Мародеры отлично сражались. Но однажды, во время ужина, за три дня до Хэллоуина, Джинни прервала трапезу Гарри. Она сидела за столом Равенкло, болтая ни о чем с Галатеей, когда неожиданно получила видение. Когда оно закончилось, она со страхом в глазах посмотрела на заинтересованное привидение. Послав Гарри мысленный толчок, она дождалась телепатической связи. И, прежде чем тот успел что–то спросить, отправила безумное сообщение.

— Гарри, собирай Орден. Волдеморт собирается напасть на Святого Мунго.~

Глава восьмая — Соловей Рональд

Переводчик Dark_Malvinka.

— Гарри, собери Орден. Волдеморт собирается напасть на Святого Мунго.~

Получив это сообщение, он отправил призыв орденовцам и уже собирался встать, как вдруг поймал растерянный взгляд Сева. Пришлось быстро объясниться.

— Сев, мне нужно кое–что сделать. Увидимся позже.

— С чего вдруг? Довольно неожиданно…

— Получил сообщение от человека, к которому мне нужно идти. Извини.

— Мысленное?

— Ага.

— О, хорошо. Увидимся.

Гарри вскочил на ноги и посмотрел на учительский стол, где Дамблдор посмотрел на него в ответ, в глазах его читался вопрос.

— У Джинни было видение. Волдеморт собирается напасть на Святого Мунго. Нам нужно провести собрание.~

Дамблдор слегка кивнул и вышел из Большого Зала. Другие учителя, состоявшие в Ордене, последовали за ним. Как только все они оказались в пустынном коридоре, Гарри вызвал дверь в свою комнату и придержал ее для остальных. Когда вошел последний учитель, с разных концов коридора прибежали Мин, Рон, Джинни, Гермиона и пара студентов, бывших в Ордене, и проскочили в дверь. Подойдя к камину, Гарри дождался, пока все отправятся в Домус Корвус Коракс.

В бальном зале их встретили встревоженные люди. Гарри отправил срочный вызов, с большей настойчивостью, чем обычно, чтобы орденовцы собрались как можно скорее. Когда прибыла группа из Хогвартса, все расселись за столом, ожидая речи Дамблдора. Несколько минут директор разглядывал, все ли пришли, а затем встал.

— Спасибо за то, что так быстро собрались. Должен признаться, я также озадачен целью этого собрания, так что передаю слово Гарри, который сможет рассказать вам больше.

Гарри с удивлением взглянул на профессора, поднялся и обратился к ожидающим орденовцам.

— Я позвал вас потому, что Джинни, которая является Истинной Провидицей, получила видение о нападении Волдеморта на больницу магических заболеваний и травм имени Святого Мунго. Джинни, расскажи нам, что ты Видела?

— Волдеморт планирует нападение на Святого Мунго через два дня. Он жаждет как можно больше разрушений и знает, что на Хэллоуин многие придут навестить родственников. Судя по тому, что я Видела, нападение произойдет утром, около десяти или одиннадцати часов, с ним будет примерно тридцать Пожирателей Смерти, пятьдесят дементоров и несколько вампиров и оборотней.

— Хэллоуион? Ну почему это всегда Хэллоуин? — прошептал Гарри. — Спасибо, Джинни. А теперь, очевидно, нам надо спланировать контр–нападение, нужно организовать позиции, с которых мы будем сражаться. Кто может вызывать телесного Патронуса?

Поднялось около десяти рук, отчего Гарри разочаровано вздохнул.

— Хорошо, это немного, но ничего не поделать. Те, кто может вызвать телесного Патронуса, будут сражаться с дементорами. Не беспокойтесь, мои друзья и я изгнали целую кучу в Париже в 1944, так что все не так плохо. Я хочу, чтобы авроры сосредоточились на Пожирателях Смерти, а с ними и министерские работники. Все представители нечеловеческой расы, вы берете на себя вампиров и оборотней. Все те, у кого есть опыт в целительстве, вы нужны здесь, чтобы заняться ранениями. Студенты Хогвартса и недавние выпускники, вы будете совершать прыжки туда–обратно, забирая погибших и раненых. Все ясно?

— У меня вопрос.

— Да, мистер…

— Лонгботтом. Фрэнк Лонгботтом.

Гарри застыл, услышав это имя. Он вдруг вспомнил суд на Беллатрисой Лестрейндж, который видел в омуте памяти Дамблдора, за то, что та замучала до безумия Фрэнка и его жену Алису. Тряхнув головой, он постарался отрешиться от будущего.

— Да, у вас был вопрос, мистер Лонгботтом.

— Мне просто интересно, как мы можем основываться на видении. Вы уверены, что оно сбудется?

— Да, уверен. Джинни никогда не ошибалась.

— Хорошо, я просто хотел проверить.

— Будьте уверены, если Джинни говорит, что что–то произойдет, это случится. Не беспокойтесь об этом. Что ж, есть еще вопросы? Нет? Ладно, встретимся завтра в восемь вечера, к этому времени у нас должен быть более конкретный план. Собрание закрыто.

Как только Гарри вернулся в Хогвартс, он направился в свою комнату, где обнаружил Сева, который дожидался его, сидя на кровати. Он разрешил младшему студенту входить в комнату, когда тот захочет, пока он не злоупотребляет этим. Северус встал и подошел к другу.

— Ты в порядке, Гарри? Ты ушел так внезапно. Я беспокоился.

— Все хорошо, Сев. Но у меня был довольно тяжелый вечер. Чувствую, что надо спланировать очередную шутку над Мародерами.

— Конечно, о чем ты думаешь?

— Ну, есть заклинание моего собственного изобретения…

— Ты изобрел заклинание?

— Вообще–то, несколько. У меня к этому талант.

— Кажется, ты талантливый во многих вещах.

— Да, кажется. Знаешь, я очень силен. Сильнее, чем Дамблдор и Волдеморт.

— И такой скромный!

— Эй! Ты же хотел знать. У меня есть сила, я знаю, как ей пользоваться. Думаю, мои друзья считают, что я превращусь в следующего Темного Лорда. Знаешь, иногда я их пугаю.

— Ну, чрезмерная самонадеянность — это слабость.

— Это мне говорит Миона.

— Она мудрая, Гермиона. Ты должен прислушаться к ней.

— Да, конечно, а теперь шутка. Она называется «проклятие Джулио — Клаудиана».

На следующий день студенты и учителя были удивлены, когда Мародеры и Лили стали бродить по Большому залу на завтраке, как римская знать. У всех на головах были венки из листьев и цветные тоги вместо школьных мантий, а то, как они вели себя, говорило о королевском величии. Все в замешательстве наблюдали, как Джеймс шагнул к столу Гриффиндора и начал кричать на испуганных первокурсников.

— Поднимитесь, плебеи, и уступите мне место, я могущественный Августус Цезарь, правитель всего.

— Ты не правитель всего, — с возмущением прокричал Ремус. — Я, могущественный император Тибериус, властвую над всеми этими землями.

— Ты так думаешь, смертный, ведь я — Бог, известный тебе, простой смертный, как Гай Калигула, величайший император всех их, — воскликнул Сириус. Питер ударил его по голове и начал гнуть свою линию.

— Я, Клав — Клав-Клавдий, приказываю тебе подчиниться моей силе.

— Я САМЫЙ МОГУЩЕСТВЕННЫЙ! Я, Люциус Домитиус Аэнобарбус, известный как император Нерон, лишу всех вас жизни, — заявила Лили, размахивая мечом.

А за слизеринским столом все студенты умирали со смеха, поскольку весь день вчера Гарри объяснял, что пятеро гриффиндорцев поверят, что они различные римские императоры. Спустя несколько минут остальные факультеты тоже поняли юмор, когда Сириус и Питер начали спорить.

— Я — Бог Калигула. Все мне поклоняются.

— П–п–племянник? Я думаю, что я, Тибериус Клавдий Нерон Друсус Германик, им–им–император. Я правлю всем, и все д–д–должны преклоняться п-передо мной.