НеТемный 4 - Александр Изотов

плошка с кусками хлеба, и сразу несколько буквально сами прыгнули мне в рот. Я схватил большой кувшин, в котором оказался кислый, но всё равно вкуснейший квас.

Реакции мне хватило, чтобы заметить, как с тарелки стали исчезать овощи, но моя вилка тут же вмешалась в это безобразие. Насадив сразу несколько кусков картофеля и моркови, я запихнул и это в свои челюстные жернова, снова запивая всё квасом.

— Э-э-э, громада… — послышалось от Виола, повисшего на косяке, — Скоро будут гости!

— У-у-у⁈ — я повернулся.

Бард с пацаном удивлённо таращились на меня, жующего так, словно я не жрал с того самого дня, когда изгнали Хморока. Ну, а я действительно проголодался, как чёрт.

Скорее всего, это бросская ярость затуманила мне мозги. Я даже кивнул сам себе, активно жуя и натыкая вилкой одинокие кукурузины. Да, да, точно… Бросская ярость обуяла меня. М-м-м, как же вкусно, сожри меня Бездна!

Хм, а удобно быть варваром, на любую глупость всегда есть оправдание. И всё же, какое это удовольствие, когда ты не скован этикетом. Я невольно вспомнил скучнейшие вечера в замке Всеволода Десятого, где я без особого аппетита трапезничал за огромным столом в одиночестве… Удавиться можно от тоски.

Приступ голода прошёл так же мгновенно, как и закончился. Я довольно вытер губы, чувствуя вкус соли на пальцах, потом выловил взглядом Кутеня, усевшегося на табуретке, и погрозил пальцем:

— Надо было ждать команды!

— Прям-прям-прям, — возмутился тот и ощерился белыми клыками.

Вот же вестник хитрости!

Я обернулся, собираясь выйти, и уставился на целёхонький огненный посох, аккуратно стоящий в углу. На нём едва потрескивало пламя, и, судя по одинокой висящей косточке, оставался один заряд.

Взяв посох, я собрался было выходить, но поймал взгляд пацана.

— А, ну да, точно, — я тут же подхватил с тарелки одинокий кусочек хлеба, чудом спасшийся во время нашего с Кутенем нападения, и протянул Луке, — На!

Тот сразу ухватился.

— Громада, ты просто божественно щедр, — усмехнулся Виол, — Я так-то тоже не ел со вчерашнего дня.

— Тебя Маюн накормит, — рявкнул я, пиная следующую дверь, — Или поэзия! А, да твою ж!..

Моя нога загудела от боли — массивная дверь поддаваться совсем не желала. Я подумал было снести её выстрелом из посоха, но мои накормленные мозги явно стали соображать лучше и подсказали другую идею. Если уж нога варвара не выбила дверь, тут никакая магия не поможет.

Я тут же махнул подскочившему Кутеню:

— Сломай замок.

— Там-там-там? — цербер не сразу понял.

— Именно там.

Щенок стал бесплотным, проник в замочную скважину, и тут же нырнул во Тьму. Вместе с порталом срезало и кусок двери с косяком, тот самый, где был замок.

Кутень явно перестарался, отхватив материи больше, чем надо. Значит, несколько минут его из Тьмы можно не ждать, ему надо будет восстановить силы.

— Ого, — бард качнулся рядом, опираясь на моё плечо, — Он всегда так мог?

— Нет, — коротко ответил я, заглядывая внутрь.

Да в расщелину мою душу! Опять мешки с солью… Хотя, может, там внутри какой-нибудь артефакт, который поможет нам?

— Ой, — послышалось от Луки, — А я знаю этот запах.

— Я тоже, — бард оторвался от меня и попятился, бледнея на глазах, — Маюнова грусть!

Я недоверчиво оглянулся на него, потом на спутников. Зашёл в комнату и поводил огненным посохом, чтоб в тусклом свете получше рассмотреть мешки с искрящейся вокруг солью.

— Что не так? — бросил я через плечо.

— Это «жгучая соль»! — бард, заскочив в каморку напротив и затащив с собой пацана, прокричал уже оттуда, — Убери посох, дубина!

Повторять мне не надо было, я умел составлять такие паззлы. В уме проскочили образы с послушником, чья Магия Пыли подорвала пещеру в горах… Со стражниками, которые вспышку Кутеня на воротах спутали со взрывом «жгучей соли» и удивлялись, почему всё целое.

А это значит, что вся эта комната — одна огромная бомба…

Нижняя моя чакра как-то сразу стала меньше, едва не схлопнувшись в точку. Да и вся бросская ярость как-то улетучилась, оставив место только хладнокровию Всеволода.

Вот значит как… Как жрать, так во мне варвар лютуют. А как смертельная опасность, так варвар сразу уступает место.

Медленно выдохнув, я осторожно повернулся, аккуратно вытащив посох через проём и стараясь не задеть косяк. Мало ли, вдруг искорка какая.

— Ох, сожги ж тебя Яриус! — вдруг послышался голос, — Бросс, неужели ты ещё жив⁈

Я повернул голову… Да ну твою ж мать!

Я успел увидеть пухлого Сидора, причём всего с парой охранников. Вот только один из них, одетый в короткую голубую тунику, махнул посошком, и по коридору в мою сторону что-то понеслось.

По искажению воздуха и надсадному скрипу дверей, мимо которых проносилась волна, я понял, что это стена плотного воздуха. Одни инстинкты просили окутать тело «огненным яйцом», а вот другие намекнули, что вызывать огонь рядом с комнатой, полной «жгучей соли», не лучшая идея.

И я, не найдя решения лучше, просто отступил назад, захлопнув дверь. Тут же вся створка с грохотом изогнулась, чуть не слетев с петель, а из дыры, прогрызенной Кутенем, ударила мощная струя воздуха.

Меня сбило с ног, и вся моя ловкость ушла на то, чтобы, упав на мешки с солью, вытянуть посох под самый потолок, схватив его за самый кончик. Вокруг меня заструилась пыль, поднимаясь наверх.

По моему лбу покатились градинки пота, пока я наблюдал, как в полной темноте потрескивает заряженный набалдашник посоха, и в этот тусклом свете мерцают отдельные пылинки. Ох, Отец-Небо, надеюсь, мы с тобой договоримся на ещё одну попытку? Ну тут Малуш точно не виноват!

Время шло, но, к счастью, «жгучая соль» не загорелась. Я судорожно сглотнул, понимая, что в этот раз