Эти странные англичане - Энтони Майол

Хотя в Англии и есть небольшое количество смешанных частных школ, большая их часть все же принимает учеников только одного пола, чтобы они с раннего возраста получили возможность в какой-то степени приобщиться к монашескому или тюремному образу жизни.

Альтернативой "паблик-скул" является государственная бесплатная публичная (на сей раз это название соответствует действительности) дневная школа. В таких школах, правда, периодически не хватает преподавателей (слишком низкая зарплата), оборудования и канцелярских принадлежностей (нехватка фондов обеспечения), учеников (хронические прогулы) и помещений (каждый день сгорает, по крайней мере, одна школа). Кроме того, эти школы являются неким полигоном для испытаний переменчивых взглядов философов от образования и школьных методистов.

Однако, отдают ли англичане своих детей в школу государственную или частную, забота у них все равно одна: ребенок должен получить "хорошее образование", то есть обрести ощущение того, что после окончания школы жизнь полностью в твоих руках и перед тобой открываются головокружительные возможности. Но, как и во многих других случаях, "получаешь то, за что платишь", так что англичане понимают: если не платишь ничего, так ничего и не получишь.

ПРЕСТУПЛЕНИЕ И НАКАЗАНИЕ

Английский «бобби», всегда находящийся на своем посту и всегда готовый дать вам вежливый ответ, если вы спросите у него, как пройти туда-то или который час, действительно существует. А в целях самосохранения английские «бобби», в отличие от полицейских в других странах, предпочитают полагаться не на оружие, а на радиопереговорное устройство, газовый баллончик и телескопическую дубинку.

Их сомкнутые ряды украшают каждое мероприятие под открытым небом и обеспечивают участникам приятное ощущение надежной защиты. «Бобби» всегда и повсюду под рукой — кроме, как замечают сами англичане, тех случаев, когда они вам действительно необходимы.

Англичане, рассчитывая, что их полицейские — это настоящие рыцари без страха и упрека, бывают потрясены до глубины души, когда обнародуются факты страшной жестокости или чудовищной коррупции в полиции, хотя все знают, что подобные случаи являются основой сюжета для многих боевиков, которые без конца показывают по телевизору. Но англичане убеждены: жизнь никогда не должна уподобляться искусству!

Официальные данные об уровне преступности в стране выглядят вполне обнадеживающе: 4,6 % взрослых граждан Англии становятся жертвами краж, 2,55 % — краж с взломом и 0,75 % — жертвами насилия, но всего 0,01 % населения страны являются жертвами убийств. С другой стороны, каждый год совершается 1,3 млн. краж, так или иначе связанных с автомобилями — самый высокий показатель в Европе. Число же НЕзарегистрированных преступлений еще менее утешительно.

Так, треть всех жертв краж (в том числе и с взломом!) и вандализма даже не утруждает себя сообщением о совершенном преступлении, будучи уверенной, что "это вряд ли заинтересует полицию" или что "вряд ли полиция будет в состоянии что-нибудь сделать", а 47 % жертв насилия и вовсе заявляют, что уже "позаботились обо всем сами".

Способность полиции разобраться в том или ином преступлении зависит от конкретного случая: например, убийства раскрываются на 93 %, хотя общее количество раскрытых преступлений составляет всего около 26 %. Есть даже такая циничная шутка, будто полицейские всю жизнь только и делают, что наугад останавливают сотни тысяч автомобилей в надежде обнаружить за рулем хотя бы несколько человек, которые чересчур много выпили.

Основной упор в работе современной английской полиции делается на предотвращение преступлений; при этом они, в частности, ссылаются на успешное использование данных с видеокамер, расположенных в общественных местах (особенно если не забывают вставить кассету). Вот отличный пример: сорок магазинных воров были задержаны за один только месяц в Ромфорде, графство Эссекс, пока наблюдение с помощью видеокамер не положило конец притоку в город преступных элементов. Воровство практически прекратилось. Что было хорошо для Ромфорда, то плохо сказалось на соседнем Апминстере, куда разом хлынули все ромфордские магазинные воры.

С тюрьмами у англичан действительно серьезные проблемы. Они будто только сейчас проснулись и поняли, каково положение дел: тюрьмы перенаселены, там царят грязь и запущенность, да и вообще все неуклонно приходит в упадок. Недавние реформы, правда, привели к некоторым улучшениям: в частности, установка в камерах унитазов наконец-то положила конец такому позорному явлению, как "вывод на оправку", однако тюрьмы переполнены по-прежнему, и даже стоящие на приколе баржи используются порой в качестве тюрем.

Еще одна проблема состоит в том, что англичане никак не могут решить, для чего же, собственно, предназначена тюрьма: то ли чтобы просто "исключить из оборота" плохих людей, то ли чтобы их "переделать" в хороших, то ли чтобы "этим гадам" свет показался не мил. Общественность прямо-таки в ярость приходит, когда газеты публикуют материалы о том, что английские тюрьмы напоминают "роскошные отели", а наркотики внутри тюремных стен куда доступнее, чем за ними, или же о том, что в очередной раз кому-то из хорошо известных преступников "удалось уйти", скажем, на машине, увозящей грязное белье из прачечной. Самое последнее решение английских властей — приватизировать тюрьмы, а затем передать управление ими под эгиду американских "судебно-исправительных органов". Англичане полагают, что в таком случае анализировать и критиковать недостатки пенитенциарной системы, ставшей практически американской, им будет значительно легче.

Английский закон, как и многое другое в жизни англичан, основывается на прецеденте. Это означает, что и в наши дни все определяют решения, принятые по тому или иному вопросу когда-то давно.

Право предстать — в случае любого преступления — перед судом присяжных заседателей составляет основу гражданского английского права. В таких случаях вина считается установленной, только если она доказана, и доказательства "не допускают никаких разумных сомнений", иначе приходится признать подсудимого невиновным (или, по крайней мере, не считать его уголовным преступником). Англичанам приятно думать, что подобное их отношение к понятию "презумпция невиновности" демонстрирует всему миру, какой они замечательный, добрый народ и как доверяют людям.

Вот, собственно, и все, что известно большинству англичан о законах своей страны (точнее, все, что они об этих законах желают знать); остальная же часть английского права для среднего англичанина просто непостижима.

В уголовных судах правосудие вершат, как бы участвуя в представлении костюмированной исторической драмы, и при этом все участники спектакля — члены судебной коллегии, обвиняемые, свидетели, виновные и невиновные — ловко жонглируют правдой и ложью, отважно пытаясь установить либо первую, либо вторую. А затем стараются — если вина заключенного доказана — вынести ему такой приговор, который действительно соответствовал бы его преступлению. Предметом особой гордости представителей английской системы правосудия является то, что вынесение таких приговоров все же порой случается.

ВЛАСТЬ И БЮРОКРАТИЯ

Англичанам приятно думать, что государственные власти управляют ими с их же согласия. Как бы ни складывались реальные обстоятельства, англичанину необходимо чувствовать, что он сам хозяин своей судьбы. Он весьма неприязненно относится к каким бы то ни было попыткам контролировать его жизнь и деятельность и упорно придерживается того заблуждения, будто делает все исключительно по собственному желанию.

Английская конституция, которая составила основу современной конституции Великобритании после слияния всех составных частей Соединенного Королевства воедино, является в самом прямом смысле законом неписаным, то есть, основанным на комплексе древних традиций, исторических конвенций и правил. Как и во многом другом, жизнь современной Англии идет по тем же законам, что и всегда в прошлом.

Англичане гордятся тем, что их "Билль о правах", заложивший основы конституционной монархии, не провозглашает свободу отдельной личности. Да и зачем им, англичанам, такая свобода? Они полагают, что наличие у каждого списка того, чего он делать не может, дает чересчур большой простор для граждан с богатым воображением, и они начинают мечтать о вещах, которые власти просто еще не успели признать незаконными. Тогда как наличие списка всего того, на что ты имеешь полное право (как в Америке), предоставляет властям широчайшие возможности для придумывания причин, которые позволили бы им упрятать тебя за решетку.