Любовница президента, или Дама с Красной площади - Энрико Франческини

Но до сих пор в ее рассказах нет ничего ужасного или секретного. Это история семьи, попавшей под колесо Истории. Дед с отцовской стороны был графом. Он владел большими поместьями в районе Краснодара, которые большевики у него отобрали после Октябрьской революции. Тогда же дед вступил в белую армию генерала Врангеля и погиб в боях за Севастополь. Его жене, графине, удалось бежать в Европу, и она поселилась в Париже. Некоторое время она существовала, продавая драгоценности, которые сумела вывезти, а потом, когда пришлось расстаться с последним кольцом, стала любовницей одного знатного француза. Он ее бросил, и она вновь осталась без гроша. По рассказам некоторых эмигрантов, вернувшихся в Москву, она будто бы стала танцовщицей в цыганском ансамбле, выступавшем в ночных заведениях Парижа, но кто знает, правда ли это. Говорили еще, что она работала также официанткой в ресторане, потом исчезла и о ней ничего больше не слышали.

Граф и графиня оставили после себя троих детей. Двое из них умерли в годы гражданской войны, но младшему удалось выжить. Его звали Петр. Он остался в Краснодаре, где его воспитывал дядюшка, промотавший в молодости фамильное состояние. Он считался в семье «черной овцой». Дядюшка восторженно встретил революцию 1917 года. Активно в гражданской войне не участвовал, но симпатизировал красным. Племяннику и собственным детям он дал воспитание в марксистском духе.

В 1923 году семейство пополнилось новым членом: трехлетней девочкой, которую звали Елена — она осталась сиротой, потеряв родителей, убитых в результате покушения в Петрограде — и мать, и отец были членами большевистского Совета. Елена попала в Краснодар, так как состояла с ними в дальнем родстве. Петр был на несколько лет старше, но между детьми сразу же родилась большая дружба. В детстве они любили друг друга, как брат и сестра. Когда же подросли, то поняли, что это иная любовь — они поженились во время Великой Отечественной войны в Севастополе, куда бежали от гитлеровской оккупации. Но город, вновь, как и во время Гражданской войны, подвергся осаде. Однако им удалось уцелеть, и после окончания войны у них родилась Наташа. В 1947 году, в тот же год, когда они вступили в Коммунистическую партию.

Елена и Петр представляли собой странную пару: дочь большевиков, посмертно награжденных как герои Революции, и сын графа, сражавшегося в рядах белой армии. У нее в крови было стремление к социальной справедливости, классовой борьбе, чистоте революционных идеалов, а у него — любовь к родине, многовековые традиции дворянства, хорошие манеры.

В Советском Союзе родители Наташи принадлежали к привилегированным кругам. В Краснодаре отец занял ответственный пост в руководстве железной дороги, мать стала директором детской больницы. По партийной линии они получили хорошую квартиру и дачу. Они наполнили их мебелью, книгами, серебром, всем тем, что Петр получил от своей семьи в наследство. Таким образом маленькая Наташа жила в довольстве, и ее жизнь не слишком отличалась от той, которую она вела бы в царской России, если бы не свергли Николая Второго.

В школе она была первой ученицей в классе. Домашняя учительница учила ее французскому языку. Уже с детских лет она ездила за границу: в Польшу, Чехословакию, Австрию, а однажды, восемнадцати лет, поехала даже на несколько дней в Париж. У нее обнаружились художественные склонности. Ручки у нее были маленькие, но сильные: она лепила статуи в соответствии с незыблемыми принципами социалистического реализма.

Некоторые считали, что она как скульптор далеко пойдет. В двадцать один год на одной художественной выставке в Москве она познакомилась с молодым художником. Через три месяца они поженились. В следующем году они уже развелись. Наташе казалось, что она любит мужа, но в действительности она любила лишь романтическую идею о браке между двумя людьми искусства. Так она вернулась в Краснодар, на свой юг.

Она посещала дома местной номенклатуры. В этих кругах она познакомилась с одним политическим лидером и влюбилась в него. Он был старше на двадцать лет и женат, но для Наташи все это не имело значения. Она стала его любовницей. Он сделал карьеру и уехал в Москву. Играя роль верной любовницы, она отправилась за ним.

— Так продолжалось до самого недавнего времени, — говорит Наташа. — До тех пор, пока он не оставил меня несколько месяцев назад.

— Вы очень страдали?

— Нет. В самом деле, нет. Я его разлюбила. Он думал, что освободился от меня, а в действительности это я от него освободилась.

Наверно, это и есть тот секрет, что она хотела поведать журналисту. Но при чем тут эти слова в ее объявлении о «спасении жизни»? Я чувствую, что лучше не спешить с вопросами — не надо торопить события. Применяю методы трудных интервью: начинать издалека, ходить вокруг да около главной темы, вокруг наиболее интересующего вопроса, словно мимоходом коснуться его и вновь уйти от него подальше, пока интервьюируемый полностью не расслабится и не начнет настолько доверять интервьюеру, что вообще позабудет, что у того за профессия. И уже начнет думать, что беседует с другом… Вот какие сукины дети, мы, журналисты.

Наташа молчит, смущенная своим признанием. Я меняю тему разговора. Прошу рассказать, кто такие эти женщины, которым она поручила «изучать» меня.

— Лилипутка из цирка — подруга моего детства. Мы вместе росли: она жила в Краснодаре, в соседнем доме. Она до сих пор остается моей лучшей подругой. Она работала в цирках всего Советского Союза как клоунесса; потом, благодаря успеху, которым пользовалась у зрителей, была приглашена выступать и в Москве. Затем вышла замуж, но не за лилипута, как это обычно случается. Ее муж — человек-змея; худой, весь из мускулов, с лысым черепом, он умеет складываться и извиваться, словно у него нет костей. Вы знаете, что лилипутки могут рожать абсолютно нормальных детей? Ее дочери двадцать четыре года, это очень красивая девушка. По крайней мере, я так считаю. А вы со мной согласны? Я вас об этом спрашиваю, потому что вы с ней знакомы. Ее зовут Катя. Она — «Мисс КГБ».

— Да, конечно, но разве было необходимо прибегать к помощи КГБ, чтоб подвергнуть меня экзамену?

— Я прибегла не к помощи КГБ, а к помощи преданной подруги, работающей в КГБ. Это большая разница. Конечно, я могла просто снять телефонную трубку и позвонить первому попавшемуся иностранному корреспонденту: но разве я могла быть уверена, что нападу на подходящего человека? Мне нужен был кто-то достаточно смелый, в достаточной мере любопытный и вместе с тем несомненно честный. Одна прежняя школьная подруга Кати выступает со стриптизом. А у этой стриптизерки есть подруга в Ленинграде, которая дает объявления в газеты о знакомствах с мужчинами, потому что занимается проституцией. Выстраивать такую цепочку не было моей целью, но это мне показалось надежной системой. Проститутка согласилась участвовать в поисках, даже более того, сама идея ее очень позабавила. Это она выбрала «Интерконтакт», так как знает там одну из сотрудниц редакции. Ее-то она и попросила лично произвести первый отбор. Каждая из звеньев этой цепочки знала лишь следующее колечко. После каждой встречи, после каждого испытания я получала донесение через эту цепочку женщин. И давала указания, что делать дальше.