Шерлок Холмс идёт по кровавым следам - Дэвид Дэвис

— Но почему вы так уверены, что он вернётся именно в эту часть пустоши?

— Уверяю вас, это просчитанный риск. Пока вы отсыпались, я навёл относящиеся к делу справки. Мне удалось удостовериться, что все нападения на детей за последние три недели произошли в радиусе четверти мили от того места, где мы сейчас находимся. Я обследовал землю, где было найдено тело девушки, но, как я и предполагал, бутсы полицейских уничтожили все знаки или следы, которые могли бы дать полезную информацию. Однако примерно в тридцати ярдах поодаль я всё-таки обнаружил очень любопытные следы, которые сохранились и застыли на морозе.

— В каком смысле любопытные?

— Это были следы босых женских ступней.

— Боже правый, Призрачная дама!

— Посмотрим, — невозмутимо произнёс Холмс.

Подул пронизывающий ветер, и я непроизвольно поёжился.

— Жаль, не захватил с собой карманную фляжку, — пробормотал я. — Глоток бренди сейчас не помешал бы.

— Тсс, Уотсон, — зашипел Холмс. — Прислушайтесь.

Я замер на месте и напряг слух. Поначалу я не слышал ничего необычного, но потом за шумом шелестящих листьев различил то, что привлекло внимание Холмса. Это был голос поющей женщины, сначала еле доносимый порывами ветра, но постепенно становившийся всё более слышимым. Я чувствовал, что, по мере того как эти звуки приближаются, тело моё цепенеет, а нервы напрягаются. Слов слышно не было, лишь мелодичный завораживающий напев — всё ближе и ближе.

Вдруг Холмс схватил меня за руку.

— Смотрите, — хриплым шёпотом произнёс он сквозь стиснутые зубы.

Я проследил за направлением его взгляда, и кровь застыла у меня в жилах.

— Призрачная дама, — выдохнул я.

Этому существу было дано подходящее название, ибо оно имело устрашающий вид какого-то неземного духа, вырвавшегося из чьих-то ночных кошмаров, чтобы обитать в этом унылом месте. На ней был длинный белый бесформенный балахон, прилегающий к телу, когда она делала очередной скользящий шаг в нашу сторону.

Когда женская фигура приблизилась к нам, в ярком свете луны я смог ясно разглядеть её черты. На бледном лице цвета слоновой кости выделялся большой хищный рот, а из глубоких тёмных глазниц, не мигая, пристально смотрели два безжизненных глаза.

Хотя мы были в укрытии, это отчество, похоже, почувствовало наше присутствие и, передвигаясь механическими движениями какой-то жуткой заводной куклы, повернулось в нашу сторону, блестя в лунном свете чёрными жемчужинами глаз. Они обладали необъяснимой притягательностью, и я почувствовал, что оказался во власти их проникающего взгляда.

Когда-то, будучи студентом-медиком, я впервые присутствовал при вскрытии трупа, и это вызвало у меня отвращение, но, прикованный к месту от ужаса, я был загипнотизирован тем, что увидел. Нечто подобное я испытывал сейчас, под взглядом этих холодных, бездушных глаз.

На меня снизошло чувство покоя и лёгкости. Я более не ощущал жгучий ночной холод, все мои страхи миновали. Пение женщины окутывало меня, будто тёплый защитный кокон, а её глаза понуждали идти вперёд. Не отдавая себе отчёта в том, что делаю, я вышел из рощицы и направился навстречу странному призраку. Навстречу этим глазам — глубоким, тёмным, успокаивающим глазам. Я знал, что найду в них утешение и прибежище, в них виделось мне вечное спасение.

— Уотсон, ради всего святого!

Резкий окрик Холмса пронзил окутавшую меня тёплую дымку, словно очнувшись от сна, я осознал вдруг собственную уязвимость. Увидев, что призрачная женщина приближается ко мне со странно застывшим лицом, я в ужасе отступил назад. Но теперь с её невыразительных мёртвых глаз спала гипнотическая пелена, и я разглядел в них лишь злобу и жестокость. Не раздумывая, я вытащил револьвер.

— Ни с места!

Я услышал собственный голос, с трудом выходящий из пересохшей гортани.

Её лицо потемнело от ярости, рот исказился в оскале, и ночную тишину пронизал звериный рык. В лунном свете блеснули зубы, и я ощутил её зловонное дыхание. С отвращением подавшись назад, я не успел даже сообразить, что происходит, как эта гарпия устремилась ко мне и схватила меня за руку. С гневным воплем она швырнула меня на землю. Я не был готов к такому яростному нападению и совсем не ожидал, что она проявит такую необыкновенную силу — я грохнулся о землю футах в пяти поодаль, как отброшенная ребёнком игрушка. От удара я выпустил револьвер, и он отлетел куда-то в темноту. Лишь спустя несколько мгновений, немного придя в себя, я встал на колени и стал вслепую шарить вытянутыми руками по застывшей земле в тщетных поисках оружия. Но тут моё внимание привлёк шум со стороны рощицы. Я увидел, как из кустарника выходит Холмс и приближается к призраку. Она простёрла к нему руки, издав тихий гортанный смешок, от звука которого у меня на голове зашевелились волосы.

— Иди сюда, — позвала она Холмса музыкальным и вместе с тем повелительным голосом.

К своему ужасу, я увидел, что он начинает подчиняться её приказаниям.

— Не смотрите ей в глаза! — завопил я во всю силу своих лёгких, почти сразу поняв, что кричу напрасно.

Холмс пытался избежать её взгляда, но по его механическим движениям можно было понять, что и он оказался во власти этих дьявольских глаз.

— Холмс! — заорал я, пытаясь разрушить транс, в который она его погрузила. — Холмс!

Когда я позвал его в третий раз, он затряс головой, каким-то отчаянным усилием пытаясь отделаться от власти этого существа над его рассудком. Лицо его исказила гримаса, но остекленевший взгляд говорил о том, что попытка не увенчалась успехом.

Оказавшись от него на расстоянии вытянутой руки, она на мгновение прикрыла глаза, словно в предвкушении. Когда она открыла их вновь, её взгляд был кроваво-красным.

— Пойдём, — снова произнесла она завораживающим голосом.

Женщина вцепилась в рукава пальто Холмса. Её исключительная гипнотическая сила поражала — она смогла подчинить себе даже независимый интеллект моего друга.

В поисках пистолета я напряжённо всматривался в окружающую меня темноту, но безуспешно. Я не знал, какая именно опасность угрожает Холмсу, но интуитивно понимал, что жизнь его под угрозой. Охваченный отчаянием, я вновь поднял глаза и увидел, что тело великого сыщика стало совершенно безвольным, он больше не сопротивлялся объятиям призрака. Притянув его к себе, она схватила его за горло и открыла рот, обнажая ряд хищных белых зубов с двумя острыми клыками. На долю секунды в моём сознании мелькнуло видение раны Селии Лидгейт. Представив себе, что этот дьявол сейчас точно так же вопьётся в горло Холмсу, я окаменел от ужаса.

Глава двенадцатая

КУЛЬТ ВОССТАВШИХ ИЗ МЁРТВЫХ

Следующие несколько мгновений навсегда запечатлелись в моей памяти. Сейчас, как и тогда, они кажутся мне сценой из какой-то кошмарной мелодрамы, невольным участником которой я стал.

Издав леденящее кровь гортанное шипение, женщина-призрак ещё ниже склонилась к горлу Холмса. Окаменев от страха, я лежал в некотором отдалении, абсолютно неспособный к действию. И тут на месте этих зловещих событий совершенно неожиданно появился ещё один человек. Из тени вышла тёмная мужская фигура. Он был ростом около шести футов, одет в длинное чёрное двубортное пальто с большим меховым воротником. В руке он держал серебряный предмет, блестевший в лунном свете. Когда он поднял его перед собой, я увидел, что это распятие. Мужчина поднёс крест к лицу призрачной женщины. Лицо её исказилось от ужаса. Разомкнув объятия, с гортанным криком отшатнулась она от Холмса.

Издавая отчаянные, полные ужаса вопли, Призрачная дама бросилась прочь. В считанные секунды незнакомец настиг её и с силой прижал своё распятие к её лбу. Она упала на колени, пронзительно крича и судорожно размахивая руками. С муками высвободившись из рук преследователя, женщина-призрак отползла в сторону и, прерывисто дыша, в ужасе припала к земле. Мне удалось рассмотреть на гладкой белой коже её лба тёмный отпечаток креста.

В ней произошли настолько разительные перемены, таким жалким, даже трогательным был в тот момент её вид, что я уже испытывал нечто сродни сочувствию.

— Именем Бога, исчезни, — нараспев произнёс незнакомец, держа перед собой серебряное распятие, как держал бы перед собой щит средневековый рыцарь.

Призрачная женщина, спотыкаясь, прошла несколько футов и исчезла в ночной тьме.

Пока всё это происходило, Холмс стоял в оцепенении, не шевелясь, но теперь наконец вышел из транса. Казалось, за один миг он оценил ситуацию и, увидев, что призрачное существо обращается в бегство, собрался последовать за ним. Однако незнакомец удержал его.

— Пусть уходит, друг мой, — тихо произнёс он. — Нет смысла её сейчас ловить, она не причинит больше вреда нынешней ночью.

Холмс был в глубоком смятении. Не помню, чтобы когда-либо видел его таким же потрясённым, как в ту ночь. Я разделял его замешательство, ибо увиденное мной, казалось, могло пригрезиться только душевнобольному.