Просто так вышло - Бурлака Оксения Владимировна

Что поделаешь… Среди сверстников нет людей, с которыми можно поговорить откровенно, излить душу, попросить поддержки. Я могу открыться лишь одному человеку – маме.

Все люди привыкли жить стереотипами, и если чье-то поведение выходит за рамки положенного, все начинают переживать и хвататься за голову. Ах, все хотят жить свободно, но продолжают загонять себя в невидимые рамки.

Моя мама все чаще думает о том, что ее дочь – совсем «скрытный ребенок» и, конечно же, во всем винит себя. Возможно, она права, и я, действительно, немного замкнутая, но это не ее вина. Мне просто легче найти общий язык с маминой подругой Катей, чем с четырнадцатилетними девочками, которые умело врут ради собственной выгоды. Ненавижу ложь… Мне безумно жаль, что наш мир просто переполнен ею. Простые люди с легкостью одевают лицемерные маски и так умело играют в какую-то непонятную злостную игру. Кому это нужно? Я устала от этого… Если мир меня не удовлетворяет, я буду жить автономно от него. Я стараюсь закрывать глаза, чтобы не впускать в сердце лишнюю боль и разочарование.

Мои сверстники не способны понять меня и мои мысли. Они не интересны мне, как впрочем, и я им. Для нормального ребенка это стало бы травмой, а мне так даже проще. Книги – вот мой собеседник. Из них можно узнать куда больше. Я предпочитаю проводить время сама с собой, чем с одноклассницами на скамейке в парке. Не люблю заниматься тем, в чем не вижу смысла. На мой взгляд, лучше молчать, чем говорить о глупостях, лучше читать книги, чем слушать примитивные истории подростков.

«Отвали… Мне матери и дома хватает!», – прозвучало как-то в мой адрес от одной девочки, которая кашляла от сигарет, но все же продолжала затягивать серый горький дым себе в легкие. После этих грубых слов я решила больше не вмешиваться в чужую жизнь… В этом просто нет смысла. Пока человек сам не одумается, никто его не исправит.

Я – другая и ничего с этим не поделаешь. К сожалению, девушки изо всех сил спешат повзрослеть телом, прическами, одеждой. Надевают высокие каблуки, красят глаза черным, как уголь, карандашом, садятся на диету. Они тратят время на то, что и так непременно случится и теряют мгновения, когда просто нужно жить и наслаждаться детством, юностью. Так невыносимо наблюдать за этим бесконечным, просто абсурдным водоворотом: молоденькие девочки стремятся выглядеть старше, а когда появляются морщины, накладывают толстый слой пудры, пытаясь сохранить иллюзию молодости. Горько от того, что души остаются пустыми. А тело? Оно все равно умрет… Еще никто не смог перехитрить время.

У детей одна мечта – поскорей стать взрослыми, а у взрослых – разбогатеть. Грустно, что круг человеческих желаний стал настолько убог. Гюго, Толстой, Байрон, Шекспир, Ремарк или Хемингуэй. Они знают только фамилии. Читают произведения сокращенно и не хотят заглядывать вглубь.

– Ангелиночка, – позвала меня мама. Я обернулась. – Ты опять сидишь и о чем-то мечтаешь? Мечтательница моя драгоценная.

– Да… Вспоминаю свой День рождения, – немного приврала я. Хотя, почему же, все начиналось именно с этих мыслей. – Было здорово.

– Да… Мне тоже понравился праздник. Ты была такой красивой в этом желтом платье.

– Целую минуту мама молчала и просто смотрела на меня. Затем подошла, убрала с края дивана книгу и присела рядом.

– Доченька… А почему тебе не звонят одноклассницы? Они мне очень понравились. Скромные, воспитанные. Вы поссорились? – с любопытством спросила она. Господи, как тяжело. Не люблю подобные моменты, когда нужно что-то придумывать, чтобы успокоить маму. Как ей объяснить, что я – совсем нормальный ребенок, просто со своим мнением и жизненной позицией. Конечно, она вспоминает себя в моем возрасте. Я вижу эти картины в ее мыслях. Раньше все было несколько иначе. Она росла в более-менее приемлемом окружении.

– Нет, нет… Мы не поссорились. Просто уже конец учебного года. Все готовятся к контрольным, тестам.

– Понятно, – ответила мама. – Бедные дети. На улице такое солнце, такая прекрасная погода, а они дома сидят, занимаются.

– Ну, ничего… Возможно, мы завтра встретимся, – соврала я, чтобы увидеть мамину улыбку. Ненавижу врать… Зачем я это делаю?

– Хорошо, – обнимая меня, произнесла шепотом мама. Снова в ее мыслях гармония. Она прижала меня к себе и погладила по голове. Я закрыла глаза, наслаждаясь моментом.

Сегодня очень теплый день. Возвращаясь со школы, я забежала в библиотеку за новой книгой. Булгаков, «Мастер и Маргарита». Давно хотела прочитать, но мама как-то странно относится к этому произведению. Говорит, что в нем много мистики. Думаю, это предрассудки.

Вчера вечером я долго не могла уснуть. Крутилась и смотрела на ненавистные часы. Именно тогда мне в голову пришел план. Помню, я пообещала маме пойти погулять с подругами. Я сдержу слово и проведу время с друзьями – книгами. От них куда больше пользы. В конце концов, это будет почти не ложь. Почитаю вдоволь, и мама не будет нервничать. Так будет лучше.

– Привет, дорогая, – сказала мама, когда я вошла в дом. Так странно. Она всегда чувствует мое настроение. – Как дела в школе?

– Все нормально. Сегодня писали контрольную по физике, веселым голосом ответила я, поставила обувь в тумбочку и чмокнула маму в щечку.

– И что? Опять будет отлично?

– Думаю, да.

– Молодец. В кого же ты такая умная?

– Не поняла? – шутя, ответила я. – Неужели вы с папой были двоечниками?

– Конечно, нет, – легкий румянец загорелся на маминых щеках, она мгновенно подняла глаза вверх, придумывая. – Просто мы не отличались особыми достижениями. Были обычными. Как сказать, – мама уже покраснела. – Получали иногда пятерки, бывало и тройки. Понимаешь, у нас не было такой стабильности, как вот у тебя.

«Господи, я ставлю свою маму в неловкое положение. Так не годится», – подумала я и перевела разговор на другую тему.

Пообедав, я пошла в свою комнату и начала собираться на «прогулку с подругой». Надела черные лосины, оранжевую футболку и спортивную куртку. Волосы подобрала и сделала высокий хвост. Быстро попрощалась с мамой и выбежала на улицу. Солнце освещало двор. Я улыбнулась. Нежный ветер ласкал лицо, пахло весной.

Часть VI

Лето приближалось к своей кульминации. Август расцвел во всем своем обаянии. Женя сидел в плацкартном вагоне на боковом сидении и смотрел в окно. Деревья, дома мелькали по ту сторону стекла. Женя думал о маме. Правильно ли он поступил? Этот вопрос не давал покоя. С одной стороны, парень так долго мечтал об этой поездке. Но почему же теперь ему хочется вернуться назад, лишь бы не думать о том, как мать жутко переживает.

Прошло три часа с тех пор, как поезд отправился в путь. Впереди лежала долгая дорога на юг.

Напротив Жени сидел его брат Игорь. Разговор никак не вязался. Не выдержав гнетущей тишины, Игорь взял сигарету и ушел курить в тамбур. По дороге он встретил симпатичную девушку и исчез в неизвестном направлении.

Легкое колебание вагона усыпляло. Женя все больше и больше склонялся на локоть. Странные чувства охватывали его.

«Как там мама? – думал он. – Может быть, зря я уехал? Конечно. Она пообещала не волноваться и даже пыталась искренне улыбаться, когда собирала меня в дорогу. Но я ведь не дурак. Знаю, что сейчас она сидит где-то на кухне и думает обо мне, как и я о ней. Бедная… Сколько горя ей пришлось пережить. Потерять ребенка при таких жутких обстоятельствах. Для матери нет страшнее горя. Я ведь не знал эту историю. Иногда обижался, осуждал, не понимая, что за каждым, на первый взгляд, непонятным поступком человека стоит какая-то ситуация в прошлом. Теперь понятно, почему папа так трепетно, с пониманием относится к ней. Любят ли они друг друга? Нет… Между ними нечто большее, чем любовь. Никогда я не видел ни поцелуев, ни заигрываний. Только спокойная жизнь, забота, тепло, – юноша громко вздохнул. – Все… Хватит об этом. Семь дней пролетят очень быстро, и все снова вернется на круги своя».