Прежде чем прозвучало: 'Поехали!' - Адольф Борисович Дихтярь

Наверное, члены комиссии, нажимая на трудности, перестарались. И я решил про себя, что в данном случае от человека, то есть, значит, от меня, потребуется тоже что-то необычайное.

Я в то время ухаживал за девушкой, и вот у меня почему-то вырвался вопрос:

- А жениться можно будет? Вся комиссия так и покатилась…

- Конечно, можно!

- Ну, в таком случае я на все согласен!

В госпиталь на обследование я попал с первой группой, в которой были Гагарин, Николаев, Попович, Быковский. В госпитале - скука. Достал бумагу - принялся рисовать. Увидел, чем я занимаюсь, Гагарин. Говорит:

- Давай повеселим ребят - сделаем сатирическую стенгазету.

Сделали. Назвали, как подобает месту издания, «Шприц».

Летчик-космонавт СССР Павел ПОПОВИЧ. Многих кандидатов медики отсеивали по состоянию здоровья, и в нашей стенгазете, которую редактировал Леша Леонов, постоянно появлялись «веселые картинки», живописующие неудачников. Гагарин раньше других понял, как важны в создавшейся обстановке такт, внимательное отношение друг к другу. Он посоветовал Леонову смягчить некоторые шаржи и карикатуры.

Огонь критики перенесли на врачей, «беззастенчиво мучающих скромных пай-мальчиков». Это помогло. Настроение у ребят поднялось. В палате снова появились улыбки и смех.

Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. Вполне понятно, что не все могли соответствовать требованиям, предъявляемым к будущим космонавтам. На то и отбор.

Но кто тогда мог точно сказать, какими должны быть эти требования? Поэтому для верности они были явно завышенными, рассчитанными на двойной, а может быть, на тройной запас прочности. И многие, очень многие возвращались назад в полки. В среднем из 15 человек проходил все этапы обследования только один. Некоторых вообще списывали с летной работы. И кто мог дать гарантию, что этим списанным не окажешься ты? Приходилось ради будущего рисковать настоящим - профессией летчика, правом летать. Неудивительно, что были ребята, которые, уже в процессе отбора заподозрив у себя какой-то мелкий дефект, отказывались от дальнейшего обследования и уезжали к прежнему месту службы.

Летчик-космонавт СССР Виктор ГОРБАТКО. Комиссия была беспредельно строгой, конкурс был пожестче, чем в любом популярном вузе. После очередного тура обследования кто-то из кандидатов возвращался в свой гарнизон, и тогда невольно возникали сомнения: а не бросить ли все это? Дело-то ведь добровольное.

Однажды Гагарин предложил:

- Давайте закроем дискуссию. Будем держаться до конца. И - выдержим. Все согласны?

В палате нас было четверо. Двое - Алексей Леонов и я - приняли предложение Гагарина, а четвертый сказал:

- С меня, пожалуй, довольно…

Твердость характера, выдержку космос потребовал предъявить как пропуск - при входе.

Врач, первый начальник Центра подготовки космонавтов Евгений КАРПОВ. Последний круг отбора включал в себя специальные испытания на различных стендах и установках. Летчики обычно знакомы с барокамерой и центрифугой. Но здесь их ожидало и кое-что новое. Да, испытания были серьезнее тех, что проходили в авиационных частях. Вновь начался отсев. Один летчик при испытании потерял сознание, у другого появилась тошнота. В подобных случаях вопрос о дальнейших испытаниях, как правило, отпадал.

Летчик-космонавт СССР Герман ТИТОВ. Помню, посадят тебя в кресло, закрепленное на длинном коромысле, обвяжут тело всякими датчиками и счетчиками и начинают раскручивать. Через несколько секунд чувствуешь, что на тебя наваливается адская тяжесть. Будто слон наступил на грудь и давит, давит всем своим слоновьим весом. Веки наливаются свинцом, пальцы делаются пудовыми, и даже вдох и выдох стоят неимоверных усилий, а врачи по радиотелефону требуют, чтобы ты им популярно объяснял, как себя чувствуешь и что при этом видишь и думаешь. А что тут будешь думать, когда центрифуга несется все быстрей и быстрей, а перегрузки достигают десятой кратности?

Академик Василий ПАРИН. Испытание нагрузками было разделено на несколько десятков частичных испытаний. Одним из самых интересных было испытание так называемой двухступенчатой сверхмаксимальной нагрузкой. Проводилось оно с помощью приспособления, напоминающего медицинский велосипед. На этом велосипеде испытуемый, оснащенный многочисленными датчиками, должен в течение 5 минут крутить педали с усилием, соответствующим мощности в 100 ватт, а затем постепенно по 25 ватт увеличивать нагрузку. При этом присоединенные к телу испытуемого датчики точно показывают параметры давления крови, сердечной деятельности, дыхания и учащение пульса. В результате врачи получали верное представление о физической выносливости кандидата в космонавты, о состоянии его системы кровообращения и органов дыхания.

Много ценных сведений давало и так называемое пассивное ортостатическое испытание, в ходе которого исследуют кровообращение испытуемого, пристегнутого ремнями к стенду и помещаемого сначала в горизонтальное положение, потом в вертикальное и, наконец, в положение головой вниз.

Пожалуй, нет в организме такой «детали», которая не подвергалась бы врачебным исследованиям. Лабораторный анализ мочи, к примеру, проводился на 20, анализ крови - на 49 параметров.

Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. Вот так, или примерно так, отбирали нас, молодых летчиков-истребителей, для того, чтобы потом, после тщательного медицинского обследования, оставить два десятка человек для подготовки к первым космическим стартам.

Врач Александр БАБИЙЧУК. Я видел этих молодых, жизнерадостных, крепких людей. По возрасту и должности старшим из них был 35-летний командир эскадрильи Павел Беляев. На два года моложе его - инженер-капитан Владимир Комаров. 30-летний капитан Павел Попович имел наиболее солидную летную подготовку: он летал на истребителе МИГ-19 (другие товарищи - на истребителях МИГ-15 и МИГ-17). Старшим лейтенантам Валерию Быковскому, Борису Вольтову, Юрию Гагарину и лейтенанту Алексею Леонову шел 26-й год, старшему лейтенанту Герману Титову - 25-й. В возрасте 25 - 30 лет были и остальные кандидаты в космонавты. Они горели желанием заняться новым, поистине небывалым делом.

Генерал-полковник авиации Николай КАМАНИН. Возглавить группу будущих летчиков-космонавтов поручили опытному и умелому воспитателю, способному и смелому экспериментатору, видному специалисту в. области авиационной медицины Евгению Анатольевичу Карпову. Он же был председателем отборочной комиссии, в которую кроме него входили видные клиницисты и научные работники: А. А. Вишневский, Н. С. Молчанов, М. М. Филиппов, К. Ф. Бородин, А. Г. Кузнецов, К. Ф. Канарейкин, Г. Л. Комендантов, А. С. Усанов, В. И. Яздовский, Н. Н. Туровский.

Когда комиссия на заключительном заседании подытожила свою работу, председатель сказал:

- В строю остались самые сильные, самые надежные, можно сказать - счастливчики. Будем надеяться, что они окажутся вполне годными для того, чтобы первыми вступить в космос.

Летчик-космонавт СССР Георгий ШОНИН. В марте 1960 года первая группа, которую стали называть отрядом, в основном была сформирована. В нее вошли: Павел Беляев, Валерий Быковский, Борис Волынов, Юрий Гагарин, Виктор Горбатко, Владимир Комаров, Алексей Леонов, Андриян Николаев, Павел Попович, Герман Титов,