Культивация рунного мастера 4 - Сергей Полев

взглядом указывая на острие клинка, воткнутого в свою грудь. — Можешь продолжить то, что начала.

Алисия прищурила взгляд. Придя в своей голове к только ей известным выводам, она убрала нож в межпространственный браслет на руке. На этом браслете мерно сияла руна похожая на цветок.

— С тобой не интересно играть.

— Так я и не играл, — ухмыльнулся Джино.

— Знаешь, почему ты ей нравился? — девушка встала, отступая на шаг.

— Ей? — Джино вновь приподнял вопросительно бровь.

— Насколько бы сильными ни были обстоятельства, ты никогда не сдавался. Не отступал перед ними. Даже если твой враг изначально казался непобедимым, — Алисия окинула Джино цепким взглядом с головы до ног и с отвращением произнесла. — А сейчас посмотри на себя. Нет никакого смысла убивать того, кто и так стремится сдохнуть.

Она надела маску, развернулась и пошла к проему, из которого появилась.

Джино проводил ее задумчивым взглядом в своей сверхчувствительности. Походка девушки выглядела все также грациозно и соблазнительно.

— Что касается твоего вопроса, то я увидела тебя в Хрониках Муэрто, — на секунду остановилась Алисия и бросила через плечо напоследок, перед тем как окончательно скрыться за поворотом коридора и оставить Джино одного.

Наедине с пронизывающим сквозняком и мыслями о том, что она сказала.

* * *

Алисия вошла в комнату, которую городские стражи предоставили ей как наследнице Дома Крулл. Издав тяжелый вздох, она села на стул перед зеркалом.

Девушка вспомнила тот ужасный день, когда ее лицо было изуродовано. Она была такой красивой, гордой наследницей Дома Крулл, но все изменилось в один миг. Тот мерзкий человек посмел осквернить ее, и с тех пор она жаждала возмездия. Девушка убивала всех мужчин, которые говорили, что она красива, потому что знала — они лгут. Никто не мог полюбить ее уродливое лицо.

Сняв маску и проведя перед лицом рукой, Алисия убрала иллюзию. Ее лицо снова стало красивым и совершенным.

Создав уже первую кровавую эссенцию, она избавилась от ран у себя на лице. Древнее ремесло — мастерство кровавых эссенций — позволяло не только воздействовать на культивацию, но и исцелять физическое тело, при этом целебный эффект был намного лучше чем от обычных лекарств и техник целителей. Правда была причина, по которой это искусство является запретным. Ресурсом для создания кровавых эссенций были люди, которые после этого погибали.

— Акаша, верни мне мое тело, — вдруг сказало отражение в зеркале.

— Исключено. Мы еще не убили последнюю жертву, а без этого качественный прорыв на следующую ступень тебе не сделать. Или ты хочешь как простолюдины создать себе обычную протозвезду? — серьезным тоном сказала Акаша, достав румяна и начав пудрить щеки. — Подумай, разве может иметь наследница Великого Дома обычную культивацию?

— Я передумала. Я не хочу быть убийцей.

— Ахахах, почему? Ты все еще надеешься быть с ним? Ты забыла как он обошелся с тобой в прошлый раз? — усмехнулась Акаша. — Наивная глупышка. Джино такой же жалкий мужчина как остальные. Даже если он начнет встречаться с тобой, что дальше? Ему от тебя только одно нужно, а получив свое, он тебя бросит либо будет использовать, чтобы наслаждаться статусом будущего главы Дома Крулл.

— Он не такой. Я ему дорога до сих пор, — настойчиво ответила Алисия из зеркала.

— С чего ты взяла?

— Платок. Он до сих пор носит тот фиолетовый платок, который я ему подарила.

— Ты обманываешься. Он носит его, чтобы закрыть изувеченные глазницы, только с практической целью, а не потому что ты там себе что-то надумала. Мужчины не придают таким вещам значения.

— А может быть ты не хочешь возвращать мне тело, потому что сама запала на него?

— Чего⁈ — от неожиданности Акаша захлопнула пудреницу. — Мне не может нравится мужчина. Единственное, что меня в них привлекает, это только вид крови бьющей фонтаном из их мертвых тел.

— Не обманывай меня. Ты всех убивала после своего вопроса, а его не стала. Почему? Тут только один ответ. Он тебе тоже нравится.

— Я не убила его, потому что он ответил правдиво в отличие от предыдущих, — пробурчала Акаша. — Я убивала тех, кто лжет. Все, разговор окончен. Ты убийца. Как думаешь, как он к тебе будет относиться, когда узнает, что ты убила восемь человек?

После этой фразы в комнате стало тихо. Обе личности Алисии погрузились в размышления, и обе думали об одном. Об одном и том же человеке.

Алисия думала над словами Акаши. Действительно, примет ли ее Джино, когда узнает кем она стала?

Акаша же думала над ответом Джино. Видя отвратительные шрамы на ее лице, он все-равно сказал, что считает ее красивой. По-настоящему считает. Это было первый раз в жизни, когда она слышала такой ответ.

Может быть Джино сошел с ума, войдя в Хроники Муэрто, и теперь у него извращенные наклонности? Ему стали нравиться уроды?

Или же дело в чем-то другом? Почему он считает ее красивой?

В конце концов Акаше надоело думать над образом мыслей всего лишь какого-то презренного мужчины. Убрав косметические принадлежности, она надела маску и вышла из комнаты. Сейчас у нее было еще одно дело.

* * *

Джино все еще сидел на полу в коридоре стены, размышляя над тем, что только что произошло. С одной стороны он был рад увидеть Алисию, но с другой стороны ему не давало покоя ее поведение. В этот раз она совсем не походила на себя.

Эта облегающая одежда, соблазнительная походка, манера улыбаться, говорить с флиртом… Она никогда не вела себя так раньше. Сколько бы он с ней ни общался раньше, девушка всегда разговаривала отстраненно и холодно с мужчинами, да и одевалась скромно. К тому же, после того, как он ее отверг в прошлый раз, она должна была вести себя с ним по-другому. Ее как будто подменили.

Или же… тут его словно озарило… Хранитель знаний говорил, что цена за вход в Хроники Муэрто — разум! Неужели войдя туда, девушка стала безумной? Джино сухо сглотнул. Алисия… можно ли как-то это исправить?

— Вот ты где, а я тебя уже обыскался, — прервал его мысли мужской голос. — Ты чего тут расселся?

Джино поднял голову. С другого конца коридора к нему направлялся Джеймс, молодой помощник начальницы гарнизона.

— Отдыхаю, — ответил Джино, с трудом вставая и отряхиваясь. Каждое движением отдавалось болью