Белые сны - Василий Песков

«23 марта. Метель не унимается. Решили дождаться естественного конца…»

«29 марта. …Не думаю, чтобы мы теперь могли еще на что-либо надеяться. Выдержим до конца. Мы, понятно, все слабеем, и конец не может быть далек. Жаль, но не думаю, чтобы я был в состоянии еще писать.

Р. Скотт».

Последняя запись: «Ради Бога, не оставьте наших близких».

Это был конец людей, большого мужества. Амундсен писал: «Никто лучше меня не может воздать должное геройской отваге наших мужественных… соперников, так как мы лучше всех способны оценить грозные опасности этого предприятия».

Так закончилось драматическое состязание честолюбиях и великих исследователей. После открытия Антарктиды покорение Южного полюса было самой большой победой человека на снежной земле. Амундсен узнал славу победителя. Он побывал потом на Северном полюсе, но судьба и ему уготовила ледяную могилу.

В мае 1928 года в Арктике потерпел катастрофу дирижабль итальянца Нобиле. Спасать погибающих двинулись суда многих стран. Три советских ледокола – «Красин», «Седов» и «Малыгин» – вышли на помощь. Амундсену было пятьдесят шесть лет. Но он тоже рвался на помощь гибнущим людям. Он вылетел на французском гидроплане «Латам» Через два часа связь с самолетом была потеряна. Он не прилетел на Шпицберген. Ждали сутки, еще сутки, неделю – никаких известий. Прошло десять недель. 1 сентября мир облетела телеграмма из Осло: «Пароход „Брод“ нашел в море поплавок от гидроплана типа „Латам“».

Так судьба уравняла соперников. Две могилы во льдах. На Шпицбергене стоит каменный памятник Амундсену. Деревянный крест стоит в Антарктиде на высокой горе. На нем вырезана строка из поэмы:

«Бороться и искать. Найти и не сдаваться!»

Эти слова стали девизом пытливых и беспокойных людей.

Черные камни

Летим над Антарктидой. Минутами кажется: на всей земле нет ничего, кроме снега. Последняя темная точка, которую мы видели, покидая Мак-Мёрдо, была гора с черным крестом в память Скотта и его спутников.

Изменилась ли Антарктида с тех пор? Отступает ли человек после каждой такой трагедии? Нет. Мы сидим сейчас рядом с геологом Вячеславом Духаниным. Он всю дорогу молчал, перебирал карты и записи. Сейчас, кажется, все закончил. После разговора о Скотте достал фотографию сына.

– Хорош парень? В четвертом классе… В прошлом году привез ему камень из Антарктиды. Поволок в школу. Приходит в слезах. «Пятый „Г“, мальчишки… На куски покололи». «Тебе, – говорят, – отец еще привезет». «Ладно, – говорю, – Андрей, не реви, привезу камень». Вот лечу. Такое дело – камни искать…

Я поглядел на часы. В Ленинграде, наверно, идет третий урок. Пятый «Г»… Сорванцы, должно быть, «кололи камень школьным звонком». Сидят, конечно, на самой последней парте. В карманах всякая всячина и этот черный, с мелкими блестками камень. Поиграют и бросят.

А в это самое время в самолете, который уже четыре часа летит над снегами, отец Андрея Духанина рассказывает историю черного камня.

Семнадцатого марта 1963 года в 7 часов 32 минуты радист Мирного прижал руки к наушникам. «SOS! – пищала морзянка. – Ураган. Оба самолета разбиты. Лагерь полностью уничтожен. Ждем помощи. Следите нас в нулевые минуты. Будем пыта…» Радист лихорадочно крутил ручку. Звал: «Ричардсон, отвечайте, отвечайте… Ричардсон…»

Через пять минут Мирный был на ногах. К Земле Эндерби вылетел самолет. Лететь ему надо было две тысячи километров…

Земля Эндерби. Если бы поглядел на нее космонавт с высоты, он увидел бы белую землю и странные точки по белому. Лед на Земле Эндерби проткнули скалистые пики. Их зовут «нунатаки». Лед не много расскажет ученому об истории Антарктиды. А камни расскажут. Камни расскажут, чем богата теперь Антарктида. Уже несколько лет по Земле Эндерби ходят геологи. Основная база у них – на станции Молодежная. Но живут постоянно на озере Ричардсона. Они не нахвалятся озером. Кругом бури, а тут тишина. Антарктический ветер не пускает сюда горная цепь. Чистый лед. Солнце. На льду семь палаток: жилье, радиостанция, кухня. Шестнадцать человек живут на озере – восемь летчиков, радист, трое ученых и четыре геолога. Каждый день поднимаются два маленьких оранжевых самолета и увозят людей к нунатакам. На земле остается только радист. Он должен знать, где в эту минуту находится самолет. Самолет летит двести – триста километров. Аэросъемка, наблюдение местности. Потом геолог кладет руку на плечо летчику. Осторожно выбирается место. Самолет садится возле горы. Вечером оба самолета возвращаются к озеру. Бывают задержки из-за погоды. Даже ночевать оставались возле горушек – лежали в самолете в спальных мешках, а чуть погода – скорее домой, к Ричардсону. Был случай – сломали о камни лыжу. Пришлось на одну садиться.

Вечером все собираются вместе. Для геолога вечер – самое лучшее время. Руки согревает железная кружка с чаем. Сюда, в Антарктиду, кто-то привез гитару. Тихий разговор. В руках черный шершавый камень. Если его долго держать на ладони, камень становится теплым. Сколько уже рассказали эти шершавые камни! Отпечаток стеблей на угольной глыбе… Значит, не всегда были только снега, значит, шумели леса, пели птицы… Находят тут горный хрусталь, граниты, слюду. Возможна нефть.

Ночью 13 марта, перед тем как залезть в спальный мешок, летчик Александр Батынков показал на пингвинов.

– Почему они убегают?

Уснуть не успели. Задрожали палатки. И все кругом наполнилось странным шумом. В минуту скрылись луна и звезды. Ветер рвался на озеро сквозь щербину в горах. Минута – и уже нельзя стоять на ногах. Самолеты стали двигаться, как игрушки. Стена ветра навалилась на озеро. Вот крайнюю палатку рвануло и, как платок, унесло. Полетели фанера, ящики, покатились баллоны с газом; как монеты, катились по льду банки консервов. Вторую палатку смяло – согнулись опоры из алюминия. Скорее, скорее спасать самолеты! Один самолет закружился волчком – с «мясом» из хвоста вырвало лыжу. Ползком, втыкая отвертки в лед, добрались к самолетам. Чудом подняли в кабину бочки с бензином. Две бочки привязали под крыльями. Самолет присмирел, но жалобно стали скрипеть нижние крылья. Вот крылья обвисли – самолету уже не подняться. Кто-то стонет?! Штурман Игорь Гончаров упал от удара санями. Перелом ноги. Темно. Лежали, ухватившись за вбитые в лед отвертки и ледорубы…

Кончилось все так же быстро, как и началось. Появились луна и звезды. Озеро Ричардсона опять было самым спокойным местом в краю Эндерби. Валялись разбитые ящики, приборы, продукты. Стонал раненый летчик. Оглядели машины – один из самолетов мог полететь.

Улетели ученые, летчики и трое геологов. Радист Александров, четверо летчиков и геолог Вячеслав Духанин остались. Поздно вечером самолет вернулся и сел при свете ракет. Восемь человек стали думать, как поступить с лагерем.