Спящие (СИ) - Сергей Гончаров

— Я из травматики стрелял, — сказал Марат. Он не успел спрятать фонарик с пистолетом в рюкзак. Протянул ей оружие.

Пистолет оказался таким же тяжелым, как отцовский «ТТ». Да и по внешнему виду не сильно отличался.

— Имела дело с оружием? — поинтересовался Марат.

— Поверхностно.

— Я видел, как они тебя в кусты затаскивали, — неожиданно сменил тему разговора Марат. — Была даже мысль не вмешиваться.

Вика так посмотрела на лейтенанта, будто тот признался, что Гитлер его отец.

— Шучу! — лучезарно улыбнулся он. — Реально шучу! Как я мог пройти мимо, когда такую красивую девушку хотят обесчестить?! К тому же… мы ведь почти коллеги! — подмигнул Марат. — Чуть-чуть замешкался, признаю. К тому же подойти надо было бесшумно. Они-то могли и убить…

— Мы пришли, — Вика остановилась возле родного подъезда.

— Так они тебя прям у дверей квартиры?! Ну… Может, пригласишь на чашечку чая?

— Давай в другой раз, — она постаралась придать лицу уставший вид. — Слишком много впечатлений.

— Понял. Разрешите идти?

— Разрешаю, — натянуто улыбнулась Вика. — Оружие возьми.

— Есть! — Марат быстро спрятал пистолет и фонарик в рюкзак.

— Ты так на прогулку вооружаешься?

— Оружие это сила. А некоторые только силу и понимают. Будь у тебя сейчас такой пистолет, не оказалась бы в кустах.

— Вероятно, — ответила Вика.

— Разрешите идти? — улыбнулся сотрудник ФСПКС.

— Разрешаю.

Марат отдал честь и бравым шагом направился вдоль дома.

Первым делом Вика набрала ванну. Хотелось смыть с себя всю грязь.

«Точно пойду на рукопашный! Приставания тренера, если будут, ничто по сравнению с подобными мразями» — решила она.

Следующий день прошел впустую. Вика не могла найти занятия. Начала уборку, да протерев пыль, бросила. Решила постирать шторы. Полезла снимать и передумала. Открыла книгу, но мысли находились где-то далеко и смысл ускользал. Включила телевизор, но посмотреть смогла лишь полчаса — раздражали постоянные рекламы. Решила поспать — сон не шел.

Весь день металась по квартире, как тигр в клетке. В десять вечера приготовила нехитрый ужин, поела первый раз за день. После намеревалась лечь спать. Следующим утром на работу. Поначалу решила даже не мыть тарелки.

«Пусть постоят, — подумала она. — Что с ними будет?»

— Тараканы, — вслух ответила на свой же вопрос.

Вспомнила, как года три назад воевала с этими противными и наглыми созданиями.

Когда подошла к раковине, зазвонил мобильник.

— Привет подруга! — раздался жизнерадостный голос Дарьи.

— Привет, — ответила Вика. Телефон зажала между ухом и плечом. Начала мыть посуду.

— Ну как первый рабочий день?

— Хуже и представить невозможно, — пожаловалась Вика.

— Нет симпатичных спящих?

— Тебе бы только ноги раздвигать! Ты умеешь еще что-нибудь? — Вика чуть не кинула мобильник, но вовремя сдержалась.

— Сдвигать ноги умею! — ни капли не смутилась Даша.

— Молодец, что умеешь. А чего не делаешь?

— А зачем? Жизнь-то одна, а со сдвинутыми ногами в гробу належусь.

— Твоя поговорка устарела. Ты уверенна, что окажешься в гробу?

— Что у тебя приключилось? — серьезно спросила Дарья.

Вика пересказала прошедшие с последнего разговора дни, и события в них случившиеся. Лишь умолчала о неудачном изнасиловании. Такую бы тему подруга не упустила.

— Ничего себе?! — услышала в ответ. — Жуть. С тобой все в порядке?

— Думаю, кошмары мне обеспечены.

— Так ты уходишь с этой работы?

— Нет, — после секундного колебания, ответила Вика. — Работа жуткая, страшная, но хорошо оплачиваемая. Знаешь о чем я начала задумываться?

— О чем?

— Машину решила купить.

— Тю, глупая! — констатировала подруга. — Зачем покупать?! Ты давно бы со своей внешностью могла ездить на «каддилаке» носить шубу дороже килограмма бриллиантов и жить во дворце. Если б, конечно, не связалась со своим изобретателем. Посмотри на меня! Квартира есть, машина есть. Сейчас правда работать приходиться… Но ничего. Найду кого-нибудь…

— Я с ним, кстати, рассталась, — объявила Вика.

— Да ну? — фыркнула Даша.

— Правда. Рассталась, — мокрая тарелка чуть не выскользнула из рук. Вика в последний момент ее поймала, но чуть не выронила телефон.

— Эй, что там у тебя происходит?

— У меня?! Ничего не происходит. Я теперь свободная и счастливая.

— Что-то голос у тебя не слишком веселый, — Даша, словно заправский следователь, пыталась вывести подругу на чистую воду.

— Нет. Правда. Я рада, что мы расстались. Хватит.

— А что же тебя сподвигло-то? Наконец-то?

Вика глубоко вздохнула, решая рассказывать или нет. Пришла к выводу, что Дарья все равно не отцепится. Может даже и обидится. Не всерьез, но припоминать будет.

— Он мне изменил.

— Да ты что?! — хмыкнула Даша. Для нее это новостью не стало.

— На моих глазах…

И Вика рассказала в подробностях ту ночь.

— Мда-а-а-а… — протянула подруга. — А чего ж ты мне сразу не позвонила? Я бы приехала. Вдвоём любое горе кажется менее горьким… А вообще, радуйся! — неожиданно изменился ее тон. — Ты избавилась от беремени на шее! Даже работу сразу нашла!

— Радуюсь, — Вика домыла последнюю кружку. Налила на губку моющего средства и протерла раковину.

— Не слышу я радости, — сказала подруга. — А вообще, работа это зло. Пусть Ян и был козлом, но зарабатывал он всё же неплохо. В идеале, конечно, нужен тот, кто будет обеспечивать…

— Тот, кто будет приезжать в свободное от дел и от семьи время, чтобы удовлетворить свою похоть, — неожиданно разозлилась Вика, вспомнив последние «отношения» Даши. Каким-то образом она стала содержанкой главного прокурора Соминска. Это увлечение стража порядка длилось недолго, но подруга сумела урвать квартиру в центре и недешевую машину.

— Ты чего разрычалась, волчара?

— Потому что я хочу нормальной жизни, с нормальным мужчиной, а не быть дорогой подстилкой у богатенького папика, — Вика выключила воду и отошла от раковины. — Хочу семью, детей и…

— А улыбаться научиться не пробовала? — «ударила» подруга по больному месту. — От тебя мужики, поэтому всегда и сбегали, хоть и красивая мордашка, а смотришь волком. Словно самка богомола, которая убьет самца, когда он станет не нужен. Или как там тебя назвал тот препод в институте? Помнишь, рассказывала?

Конечно, Вика помнила. В первый месяц обучения ею заинтересовался один из старшекурсников. Не стоило больших трудов узнать, что девяносто процентов студенток начали б раздеваться помани он их лишь пальцем. Но Вике нахрапистое и пренебрежительное ухаживание пришлось как наждачка для чувствительной кожи. Апофеозом стало бесцеремонное: «Я обязательно с тобой пересплю, красотка!». Вика растерялась. Вокруг захихикали, предвкушая, о ком поползут слухи, ведь парень никогда не нарушал этого обещания. Неожиданную медвежью услугу оказал проходивший мимо доцент. Он остановился, с ног до головы оглядел будущую жертву насмешек, а после сказал: «А вы ответьте этому молодому человеку, что являетесь реинкарнацией Клеопатры и после ночи удовольствия убьете его». «Ага. Да. Конечно», — промямлила Вика. Дон Жуан местного разлива еще некоторое время пытался выполнить обещание, но вскоре переключился на более легкую добычу. «Клеопатра» же прицепилась до конца обучения.

— Просто меня так воспитывали, — огрызнулась Вика. — Отец с детства говорил, что надо жить своим умом и ни от кого никогда не зависеть. Иначе будешь попросту шлюхой, продавшейся за сытую жизнь.

— В своем глазу бревна не видишь? Что-то ты не говорила таких слов еще совсем недавно. Когда с Яном своим ненаглядным жила и когда он тебя обеспечивал. А твой отец вообще-то, насколько я помню, с детской психикой не считался, — в голосе Даши не осталось и тени прежней жизнерадостности. — Да и о философии ничего не знал, раз такое говорил. А может для тебя станет открытием, что все мы шлюхи! И ты в том числе. Продалась же с потрохами за большую зарплату?

— Это называется работа.

— А проституция самая древняя в мире профессия, — парировала Даша. — Ладно, вижу ты не в настроении. Давай, созвонимся.

— Пока, — Вика положила телефон на стол, подошла к окну.

Летняя ночь была наполнена шумом гуляющей молодежи, ревом двигателей ночных гонщиков и сотнями окон. В каждом из которых кипела жизнь. В одних радовались, в других грустили, в-третьих, просто смотрели телевизор. Но в одно Вика верила: за каждым окном семья.

Она на себе ощутила всю силу русской пословицы. Ее краткость и мощь. Когда в детстве слышала «не родись красивой, а родись счастливой», то не придавала ей значения. Через сколько слез и самокритики прошла пока не убедилась: в ней причины нет, просто хозяйка судьба решила, что Вика должна быть одна.