Прикосновение к невозможному - Анастасия Эльберг

Никто. Даже Винсент. Она расцвела с ним, бесспорно. Но я чувствовал какое-то внутреннее напряжение, всегда остававшееся в них обоих. Они вроде бы идеально дополняли друг друга хотя бы потому, что были диаметрально противоположными. А с другой стороны, мне казалось, что они совершенно не подходят друг другу. Или просто во мне говорило что-то еще…

Но она любила Винсента. Очень любила. А на дороге у друга я не встану никогда. Никогда не понимал людей, готовых предать дружбу ради… да ради чего угодно. Предать человека или существо, которое тебе доверяет, отнять у него то, что ему дорого, чтобы выкинуть при случае. Для чего? Даже если я и на самом деле ее люблю, я никогда не позволю этому чувству взять верх над собой. Дана сейчас свободна. Но… Я не знаю, что будет дальше.

Авиэль усмехнулся, покачав головой. Он никогда не читал моих мыслей, хотя, вероятно, мог, но всегда знал, о чем я думаю. Его тревога за меня была искренней и глубокой. И в то же время он прекрасно понимал, что если у меня кто-нибудь появится, я не смогу помогать ему с той же интенсивностью, что и сейчас.

— Я знаю твой следующий аргумент, — проговорил Магистр. — Ты скажешь, что я тоже один. Поэтому тебе совершенно необязательно связывать свою жизнь с кем-то.

Я покачал головой.

— Я помню, что ты любишь эту тему, Авиэль. Но ты не хуже меня понимаешь, что не все так просто.

Магистр отвел глаза. Да. Он очень хорошо понимал, о чем говорит. Я почти физически ощутил его внутреннюю, загнанную в самый дальний уголок души боль. Он никогда не позволял себе произносить имя. Он не позволял себе обсуждать это с кем бы то ни было. Но я чувствовал, как ему тяжело. Особенно в условиях, когда он вынужден держать лицо.

Всего три существа знали Авиэля таким, какой он есть: я, Авирона и Ариман. С остальными он контактировал в определенных условиях и с определенной целью. Они видели перед собой Магистра. Абсолютно закрытого, пресекающего любые попытки проникнуть в его личное пространство, отчужденного, властного и порой очень усталого. Или же видели его причуды, когда Авиэлю было скучно или весело. При этом того Авиэля, которого знали мы трое, не понимал никто. Возможно, мое мнение не стоит учитывать, но я считал, что нет еще того существа, которое смогло бы заменить моего брата на должности Магистра. Я вообще смутно представлял, как он выносит все, что на него сваливается.

— Авиэль! Ты знал это?!

Авирона влетела в кабинет. Плащ свалился с ее плеч на пол, но она не обратила внимания на такой пустяк. Она поставила руки на бумаги и заставила вампира поднять на нее глаза. Я подобрал плащ и бросил его в кресло.

— Здравствуй, Авирона, — проговорил я, пытаясь отвлечь Хранительницу от Магистра, ошарашенного ее появлением. Мы никогда не видели ее в таком состоянии. Перевозбужденная, взъерошенная, неудержимая. Всегда она была спокойной и размеренной, предельно вежливой, но сейчас… Она отмахнулась от меня, не отрывая глаз от Авиэля. Многое бы я сейчас отдал, чтобы взглянуть на их выражение!

— Знал…что? — ровным тоном спросил брат. Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди.

— Ариман снял с меня обязанности Хранителя, — еле слышно ответила она.

— ЧТО?!

Я вскочил с места. Авиэль, казалось, проснулся. По меньшей мере, он резко выпрямился и посмотрел на «гостью» совершенно другими глазами. Этот вопрос мы произнесли, вернее, выкрикнули, одновременно. Авирона посмотрела на Магистра, потом на меня и без сил опустилась в свободное кресло, отбросив плащ в сторону. Он снова оказался на полу.

— Видимо, никто из вас не знал, — произнесла она с горестным видом, прикрыв глаза и судорожно переплетя пальцы рук.

Авиэль, наконец, оторвался от своего кресла. Он присел перед Авироной и заглянул ей в глаза, взяв ее за руки. Я молча поднял плащ и вернулся к своему месту. Я был ошарашен. Какого черта Армиан нам ничего не сказал?!

— Расскажи, что произошло, Авирона? — проговорил Магистр, не меняя своего положения. Я даже залюбовался. Абсолютно светлый, с платиновыми волосами, утонченный и холодный Авиэль и черноволосая, ослепительно красивая Авирона. И что они, идиоты, столько времени сходят с ума, терзаясь от невозможной любви к кому-то там, когда могли бы быть вместе? Хотя… Авирона не приняла бы предложения даже в том случае, если бы Магистр его сделал.

Но смотрелись рядом они все равно потрясающе.

— Я не знаю. Он вызвал меня к себе… — Ее голос срывался и дрожал. Было странно видеть Авирону, которую я знал с момента ее появления в Ордене, в таком состоянии, когда до слез остается одна мысль. — Спросил про результат работы. А потом сказал, что мне пора отдохнуть.

— Тебе действительно пора отдохнуть, дорогая, — мягко проговорил Магистр, убирая с ее лица разметавшиеся пряди волос. Ох, и Авиэль способен на нежность и поддержку.

— И ты тоже так считаешь, Киллиан? — Бывшая Хранительница, а сейчас свободная от всех обязательств сумасшедше красивая женщина смотрела мне в глаза. Она была очень бледной и расстроенной и при этом — она была в ярости.

— Что ты отлично работала? Да. — Я попытался уклониться от ответа. Что я считал? Что я не понимаю, что здесь происходит, и зачем Ариман отпустил ее.

— Я не об этом… Куда мне идти?

— Авирона, ты должна быть счастлива, — проговорил Авиэль. — Многие мечтают оказаться на твоем месте.

— Я не хотела свободы! — прорычала она. — Кто хотел, тот получил. Не надо далеко идти за примером, Авиэль. Я никогда не хотела! Меня ведь даже в Орден не примут… Не смотри на меня так! Без согласия Аримана ты не имеешь право на такое решение. Да и какой смысл? Я не хочу в Орден. Я хочу в Библиотеку!

Ее пассаж в сторону освобожденной от всех обязательств перед Орденом Даны резанул меня так, будто сама Дана появилась сейчас в кабинете и посмотрела мне в глаза.

Авиэль встал, отпустив ее руки, и присел на край стола.

— Никто не гонит тебя. Ты можешь остаться здесь. Или вернуться в Библиотеку.

— Но не в тайный отдел, — прошептала она.

Авирона встала, повернулась к нему спиной, еле сдерживая слезы. Да, в тайный отдел теперь доступ был только у меня и у Винсента. Какая ирония судьбы. И тот факт, что Авирона, по сути, создала то, что мы считаем тайным отделом, ничего не менял. Хранители не имели права впустить ее без разрешения Аримана. А, насколько я понял, Ариман такое разрешение давать не планировал. Жестоко.

— В этом моя жизнь. Ты понимаешь? — Она обращалась сразу к обоим. Авиэль помрачнел, задумавшись.

Бывшая Хранительница посмотрела на меня, ища поддержки. Мы работали вместе долгих четыре тысячи лет. Она помогала мне, я помогал ей. Сейчас мне сложно было представить, что такое Темная Библиотека без Авироны, которая уже стала ее частью. Ее любили Хранители, ее любил я, в ней было все. Она обладала абсолютным знанием, которое сумела, пусть не полностью, но достаточно полно передать Винсенту. И все. Только мы трое, Ариман — и Хранители. Я понимаю, почему Дана получила свободу. Я понимаю, почему Авирону отпустили из Ордена в свое время. Но я не понимаю, зачем Ариман поступает с ней так жестоко сейчас.