Индотитания - Виктор Емский

Я решил сказать правду, что и сделал:

— Вообще-то я не совсем Ганеша. Точнее, совсем не Ганеша. Я — Коматоз. Но теперь я просто Дух. Я вселился в Ганешу, чтобы иметь возможность общаться.

— А-а-а, — протянул Брахма. — Задожуйский прихвостень дромида.

— У дромида нет хвоста, — поучающе произнес я.

— Есть, — не согласился Брахма. — И этот хвост — ты.

— Как бы там ни было, но я слышал весь разговор, — сказал я. — Теперь пойду к дромиду и расскажу ему о ваших подлых планах.

— Что будем делать? — спросил Брахма у Вишну.

— Сейчас определимся, — донесся откуда-то сзади голос Себека. — Получай!

В моей слоновьей голове вдруг вспыхнул взрыв боли, и тело, потеряв сознание, шлепнулось на песок. Хобот задрался вверх. Я, естественно, тут же покинул Ганешу, так как никакую боль не могу терпеть. Сверху я увидел, как инды схватили бесчувственное тело Ганеши и засунули его в летательный аппарат. Потом они немного повозились с торчавшим наружу хоботом, из-за которого не могла закрыться дверца. Наконец, у них получилось скрутить его в бараний рог, и они улетели, подняв целую тучу пыли. Когда пыль осела, на песке остался лишь один булыжник, которым Себек освободил Ганешу от моего присутствия, ударив им по его слоновьей голове.

Я переместился к дромиду, и тот сказал:

— Коматоз, я тебя вижу. Точнее, вижу место, где ты находишься. В этой точке дрожит воздух и заметно его сгущение. Я так понимаю, что ты подслушал разговор этих негодяев? Найди какое-нибудь тело и передай информацию мне. Срочно!

Мне пришлось сделать то, что он приказал. Если разобраться, можно было послать его подальше и ничего не предпринимать. Но в то время мне очень хотелось вернуться на родную планету. Хоть в роли духа. И это зависело от него.

Кроме верблюда, никого в округе не нашлось. Я вселился в это животное и, прискакав к дромиду, поведал тому все, о чем узнал. Под конец моего рассказа коробочник оказался заплеванным под самую крышку. Ну не виноват же я в несовершенстве речевого аппарата этого горбатого существа!

Дромид понял, что его приравняли к бесполезной железяке. Еще он осознал, что его унизили, оскорбили, послали за горизонт и вообще просто посмеялись над ним. Но самое главное, что случилось с дромидом, — это то, что он оказался бессилен. И это он понял тоже.

Текст 2

Ия стояла на краю утеса, испуганно прижав к груди руки. Аэк сказал:

— Я тоже, когда первый раз увидел море, был поражен его простором. Но оказалось, что ничего страшного в нем нет. Там, за синей далью, лежат другие земли. Есть и острова. Люди, живущие на островах, давно научились строить деревянные лодки, которые скользят по воде. Островитяне и сами умеют плавать, двигая руками и ногами. Прометей говорил, что этому можно легко научиться.

— Ты говорил с Прометеем? — удивленно спросила Ия.

— Да, — ответил Аэк. — Он учил меня кузнечному делу. Ты и сама с ним скоро познакомишься. Прометей ждет в маленькой бухте, которая находится недалеко отсюда.

— Но он же титан! Он же враг рода человеческого. Так говорят боги.

Аэк рассмеялся и стал рассказывать:

— Так говорят не боги, а люди. Не бойся. Прометей — хороший титан. И, кстати, единственный, кто из них остался на свободе. Ах, нет! Есть еще Океан. Но он очень стар и потому безвылазно сидит на горе Офрис. Я сам — сын титана. Говорят, что моя мать стала его жертвой. Звали его Атлантом. Оказалось, что Атлант — старший брат Прометея. Теперь он иногда называет меня племянником. Шутит, конечно, но все равно приятно. Нам надо спуститься с утеса к берегу. Где-то здесь должна быть тропинка.

Справа виднелось одинокое фиговое дерево с большой раскидистой кроной. Они подошли к нему и обнаружили узенькую тропинку, петлявшую между скалами и уходившую вниз. Аэк, поддерживая Ию, помог ей спуститься, и они оказались на берегу. Ия присела, зачерпнула воду ладонью и попыталась напиться. Аэк веселыми глазами смотрел за ее действиями. Она, набрав полный рот воды, вдруг замерла, выплюнула воду и закашлялась. Аэк рассмеялся, постучал ладонью по ее спине и сказал:

— Я тоже впервые наглотался и стал кашлять. В море в отличие от реки вода горькосоленая, и пить ее нельзя.

— Столько воды, и нельзя пить? — удивилась Ия.

- Да.

— И даже рыбы здесь не водятся?

— Водятся. Но морские рыбы отличаются от речных. И видом, и вкусом. Ты обязательно попробуешь. Тебе понравится, я знаю.

Аэк замер, принюхиваясь.

— Где-то недалеко горит костер и жарится мясо, — сообщил он. — Пойдем.

Они пошли вдоль кромки воды на запах.

Через некоторое время за одной из скал их взорам открылась небольшая бухточка. На прибрежной гальке покоился легкий деревянный челн с одной мачтой. Рядом с ним горел костер, на котором жарился поросенок. Стоявший на коленях Прометей умело вертел мясо над огнем. Аэк направился к нему. Ия, прячась за спину Аэка, боязливо шагала следом. Наконец они подошли к костру, и Аэк радостным голосом произнес:

— Здравствуй, Прометей!

Титан, увлеченный поросенком, от неожиданности чуть не уронил мясо в костер. Он выругался на незнакомом языке, закрепил вертел, уселся на камни и, взглянув на Аэка с Ией, произнес:

— Я вижу, ты пришел не один.

Аэк вывел Ию из-за спины и сказал:

— Это моя жена. Ее зовут Ия.

Титан посмотрел на ее живот и спросил:

— Как это ты успел за неделю жениться и сделать жену беременной? Судя по величине ее живота, плоду не менее шести месяцев. Ты кто, скоростной осеменитель? Что-то я ранее не слыхал о таких темпах воспроизводства населения.

Аэк нехотя объяснил:

— Плод не мой. Она была женой вождя. Я ее выкупил.

— Ага, — понимающе заметил Прометей. — Я поражаюсь твоей хитрости. Если родится мальчик, то он станет бесплатной рабочей силой. Учитывая характер деятельности, которой ты станешь заниматься, придется нанимать работников или покупать рабов. А тут — чудесный вариант. Корми, раздавай затрещины, и ничего платить не надо. А если родится девочка — тоже неплохо. Сначала ее можно будет использовать по хозяйству, а потом — продать замуж. Ты стал предприимчивым.

— Нет, — твердо ответил Аэк. — Ребенок Ии — мой ребенок.

— Ладно, ладно, я пошутил, — сказал Прометей. — Устраивайтесь удобнее. Сейчас мясо будет готово. Поужинаем и ляжем спать. А на рассвете отправимся в путь.

Аэк подкатил несколько больших камней и сделал некое подобие стола и стульев. Когда поросенок дожарился, все с аппетитом поели. Титан, как обычно, сожрал большую часть мяса. Солнце начало клониться к горизонту, и на людей и титана напала сонливость. Аэк с Ией решили улечься в лодке, а Прометей устроил себе постель из сухих водорослей, которых на берегу было в избытке. Только они собрались поспать, как тишину нарушил странный звук. Он напоминал стук копыт по камням.

Прометей встал во весь свой гигантский рост и обратил взгляд в сторону скалы, из-за которой этот звук и доносился. Аэк достал нож и крепко сжал его рукоять.

Наконец из-за скалы вышел кентавр. Его четыре копыта разъезжались на гальке в разные стороны, а бородатая нечесаная рожа выражала недовольство плохой дорогой.

Прометей гаркнул:

— Какого сена тебе здесь надо?!

Кентавр остановился как вкопанный. Ноги его слегка разъехались и стали напоминать подпорки для шатра. Рот открылся и произнес:

— Зачем ты так орешь? Чуть не испугал меня. Это я, Дух.

— А-а-а, — протянул Прометей. — Явился, значит. Где же тебя носило?

— Пьянствовал с сатирами, — ответил Дух.

— И что новенького?

— Дионис собирается в поход.

— Куда? — удивленно спросил Прометей.

— В Индию.

— Ему что, здесь вина не хватает?

— Его друзья-сатиры жалуются на то, что Брахма обложил их новым налогом. Оказалось, что они перестали снабжать его вином. Налог будет взиматься за тунеядство. Сатиры этим недовольны. Мало того, нимфы также не избежали этой участи. Будут платить налог на прелюбодейство. Дионис предложил пойти на Брахму войной.

— Идиот, — констатировал Прометей. — Последние мозги пропил. Если он будет участвовать в этом деле, то разразится война между богами и индами. А боги знают о его намерениях?

— Пока нет.

— Надо, чтобы узнали.

— Хорошо. Я этим займусь. Вот только тебе помогу и сразу же займусь.

— Ты собираешься плыть с нами?

— Я за этим и пришел.

Кентавр подошел поближе, примостил задницу на камень и спросил:

— У вас вина нет? А то после вчерашнего веселья в горле пересохло и тошнит.

— Нет у нас вина, — ответил титан.

— Это ты наливал вчера вино Дионису и Пану на поляне? — спросил Аэк.

— Я, — утвердительно кивнул головой кентавр.

— Я видел из кустов, — усмехнулся Аэк. — Как там поживает однорогий сатир?