Строптивая фаворитка (СИ) - Ника Фрост

Она-то не жила на Земле, не знает, КАК может быть. И на что способны сильные мира сего, осознавая свою вседозволенность и понимая, что им всё сойдет с рук. А я, пусть и не была сама свидетелем тому, из разных источников информации много для себя про это почерпнула. Да и у нас в институте, на другом факультете, был такой… «одаренный», вот только не талантом, а полным отсутствием мозга, каких-либо принципов морали, зато с большим количеством денег у его отца. Скольким девчонкам он жизнь попортил! Одну едва в могилу не загнал. И кто ему что сделал? Даже не пожурили. Вот и мне, случись чего, кто поможет? Кто встанет на защиту… Никто. Отвернутся все стыдливо. И самые горячие поклонники тоже.

***

В очередной раз доведя себя до депрессивного состояния, я поняла, что опять тороплю события. И вижу всё в черном цвете. Ожидая сразу самого плохого исхода.

Но ведь может же и у меня быть всё хорошо? Может. Поэтому ждем разговора с таинственным незнакомцем, а потом думаем что делать дальше.

Улыбнувшись девушке, я успокоила и её. Сказав, чтобы она не переживала. Это я просто волнуюсь сильно по разным причинам. То бандиты, то застопорившиеся поиски убийцы мужа — всё это сильно волнует меня. Вот я и стала излишне впечатлительной.

Удостоверившись, что я в порядке и уже не смотрю на всех волком, не дрожу, девушка ушла работать дальше. А я осталась вновь одна. Однако, вместо работы, занималась тем, что всё чаще смотрела на дверь. Ожидая, что она сейчас распахнется. И войдет дроу в черном плаще. Сверкнет своими жуткими глазищами и замолчит, смотря на меня.

Но сверкать никто и ничем так и не собрался, а двери клуба уже вот-вот должны были закрыться. И я так обрадовалась тому, что тот дроу странный оказался просто поклонником, что, собирая бумаги со стола, начала напевать задорную, веселую мелодию.

Сбежав на первый этаж, огляделась, никого незнакомого и в черном, кроме Фэла, не увидела, разрешила ему закрываться. Настроение ещё больше улучшилось. И я позволила себе петь в голос. Сняла маску. И, проходя мимо убранных столиков, кружилась.

Как же хорошо-то! Никто денег не требует. Больше никаких Ваэрдешей, мыслей о том, чтобы стать чьей-то любовницей. Ничего не гнетет, не довлеет! Как же жить-то, даже в этом мире, бывает замечательно!

Нет, конечно, я была бы совсем не против узнать, что же скрывалось под тем капюшоном, плащом. Имя незнакомца. Но посмотрела бы издалека, не приближаясь. Потому как уж больно жуткий. И вызывает почему-то противоречивые эмоции.

Однако, если я его ещё встречу, нужно будет обязательно поблагодарить за содействие в решении моей проблемы. Ведь тогда я не успела этого сделать. Да и не подумала об этом, так как находилась в крайне противоречивых чувствах.

Вообще, все эти дни я была сама не своя. То стойко решила стать чьей-то любовницей, то потом передумала. Все мысли крутились вокруг этого. А вот от главной цели я отдалилась. Хоть и не забыла. Да и как тут забудешь… Дроу вокруг всегда будут напоминанием, как и гулкая пустота в сердце и душе.

Но эти грустные мысли не смогли в тот миг испортить моё замечательное настроение, и я, продолжая петь, не подумав даже притронуться к вину, направилась обратно в кабинет. Нужно было подписать пару счетов на оплату, о которых я чуть не забыла…

***

Напевая задорную песенку, которую пела когда-та Аида Ведищева про медведей, и пританцовывая, я поднялась по ступенькам, крутя бедрами и всеми частями тела…

Крутят они, стараясь, вертят земную ось,

Чтобы влюбленным раньше, встретиться пришлось.

Чтобы однажды утром, раньше на год иль два,

Кто-то сказал кому-то главные слова…

И под игривый припев я открыла дверь… И на автомате пропела: «Ла-ла-ла-ла…» Вот только голос мой был уже не такой веселый и задорный.

Потому что в моём кабинете, в моём кресле сидел мужчина. Дроу. В том же самом плаще. И с капюшоном на голове…

Застыв в проеме, я не знала, что делать. Как отреагировать.

Шикарное настроение вмиг пропало.

Кроме того, что он вторгся без спроса ко мне, в мою вотчину. Моё маленькое убежище! Так ещё и сидит так вальяжно, будто он тут хозяин. И даже посмел взять бумаги, что я в кои-то веки не убрала в сейф!

— Здравствуйте, — произнесла я без всякого пиетета, полыхая гневом.

— Проходи, — галантно указал он на стул, на котором всегда сидели мои посетители!

Да как он посмел! Треклятый дроу!

Мне пришлось приложить титаническое усилие, чтобы выдавить из себя улыбку.

Коротко кивнув, я неторопливо подошла к стулу и, расправив юбку, элегантно опустилась на краешек. С прямой спиной, расправленными плечами и приподнятым подбородком. На моем лице застыла дежурная улыбка. А вот в глазах был только холод.

Молча я смотрела за тем, как он положил мои бумаги обратно на стол, закинул ногу на ногу. И ждала, когда же он что-то скажет. Сегодня я первая заводить беседу не собиралась.

Прошло не меньше минуты, прежде чем он наконец-то заговорил:

— Тебе удалось и сегодня меня приятно порадовать, — тягуче, даже как-то лениво, произнес дроу. — Однако мне в следующий раз хотелось бы услышать ту песню, о которой мне говорили…

— И что же это за песня? — уточнила я, хотя и сама догадалась.

— Увы, поскольку я её не слышал, а языка, на котором ты поешь, никто не знает, могу лишь уточнить, что твой голос в конце показался… моему слуге «божественным». Так он выразился.

— Я поняла, о чём вы говорите. И в следующий раз обязательно исполню её для вас.

— Прекрасно, — мужчина коротко кивнул. И, подавшись вперед, положил руки на мой стол. Так по-хозяйски. Что я почувствовала себя здесь, в своем родном, уютном кабинете, лишь гостей. — Раз с этим мы разобрались, давай перейдем к тому, ради чего я здесь.

Я невольно затаила дыхание. Ожидая чего угодно от этого невыносимого дроу. Но его слова всё равно смогли меня удивить, причём очень сильно…

Глава 7

— Я хочу, чтобы ты отужинала завтра со мной, — произнес дроу. И его «хочу» звучало не как просьба, а приказ.

Пусть это меня покоробило и даже немного оскорбило, однако в целом его «предложение» звучало совсем не так ужасно, как я себе представляла, находясь под впечатлением от «предложений» Ваэрдеша.

— С огромным удовольствием, — произнесла с улыбкой, хотя в глубине души хотела послать