Серийные убийцы от А до Я. История, психология, методы убийств и мотивы - Питер Вронский

круче, чем 70. Как выразился Джоэль Бест, анализировавший статистику похищений детей в 1980-х: «Очевидны три принципа: большие цифры лучше маленьких; официальные цифры лучше неофициальных; большие официальные цифры – лучше всех остальных»36.

Задумайтесь: исследование 1498 случаев убийств детей в Калифорнии с 1981 по 1990 год показало, что отнюдь не серийные убийцы, как заявлял Джон Уолш, а родственники, преимущественно родители убивают детей в возрасте до девяти лет чаще всего. Посторонние участвовали только в 14,6 % убийств детей в возрасте от пяти до девяти лет и в 28,7 % убийств детей от десяти до четырнадцати лет. Установить связь с убийцей не удалось в 10,4 и 20,1 % убийств в двух возрастных группах соответственно. Знакомые убили 30,2 % и 39,2 % жертв в каждой возрастной группе, женщины составляли 36,4 и 18,7 % убийц, а родственники, включая родителей, убили 44,8 и 11,9 % детей соответственно37. У детей в возрасте от десяти до четырнадцати лет главным мотивом убийства становилась ссора – 60,9 % случаев, огнестрельное оружие использовалось в 64,2 % случаев, и в 51,5 % случаев убийство происходило в общественном месте. Иными словами, маленьких детей убивали дома родные, а более мобильных и независимых подростков – в первую очередь знакомые, а затем посторонние люди в общественных местах.

Невероятные показатели похищенных детей, от 30 до 45 тысяч, которые часто цитировали в прошлом, в конце 1980-х тоже подверглись критике. Люди начали интересоваться: где же происходят эти похищения? Почему о них не пишут в газетах? Откуда такие цифры? Кто такие эти серийные убийцы, которые похищают малолетних? Наконец, Конгресс профинансировал программу по составлению точной статистики похищенных и пропавших детей под названием Национальное исследование случаев пропажи, похищения, бегства или бродяжничества детей (NISMART).

Исследование показало, что существует два определения «похищения»: законодательное и стереотипное, которого придерживается общественность. В представлениях общества похищение ребенка происходит, когда незнакомый человек уводит или увозит его на значительное расстояние, удерживает силой ради выкупа в течение суток или более, либо убивает. Такие преступления, как похищение и убийство Полли Клаас в 1993 году или недавно раскрытое похищение Элизабет Смарт, поддерживали в обществе страх перед незнакомцами, крадущими детей. Однако закон трактует этот термин шире. Например, по законодательству Калифорнии похищением считается любой увод жертвы, насильственный или нет, на расстояние больше двадцати футов и удержание более получаса, если в этот период не происходит перемещений38. Поэтому, когда ФБР сообщало о 90 тысячах изнасилований в 1980-х, где девочки-подростки составляли более трети всех жертв и по-прежнему определялись как малолетние, обстоятельства этих преступлений укладывались в законодательную концепцию о похищении детей. И совсем по-другому представляли себе похищение ребенка перепуганные родители.

Исследование NISMART пересмотрело статистику похищений детей в контексте стереотипного видения этого преступления. Выяснилось, что за двенадцатилетний период с 1976-го по 1988-й, в среднем за год жертвами стереотипных похищений становилось от 43 до 147 детей. Такие цифры выглядели более правдоподобными на фоне достаточно редких упоминаний о похищениях детей в прессе. Реальность такова, что похищения и убийства детей незнакомцами – действительно редкий вид преступлений. Страхи и озабоченность, вызванные преувеличенной и искаженной статистикой начала 1980-х, не соответствовали истинной степени опасности. Эти страхи сохраняются по сей день, несмотря на крайне низкую вероятность самого преступления. Конечно, данный факт малоутешителен для родителей тех 43–147 несовершеннолетних в год, которых похищают незнакомцы.

Когда в 1981–1983 годах в Вашингтоне шли слушания по данному вопросу, журналисты, словно косяки рыб, метались между Сенатом и многочисленными пресс-конференциями. Статьи в крупнейших журналах, таких как Time, Newsweek, Life, Omni, Psychology Today, Playboy и Penthouse в красках расписывали картину США, охваченных «эпидемией» бессмысленных хаотичных убийств, совершаемых сорвавшимися с цепи монстрами, которые охотятся за нашими детьми.

Их пугающие преувеличенные заявления все-таки привели к некоторым результатам: в 1982-м Конгресс принял Акт о пропавших детях, а в 1984-м – Акт о содействии при розыске пропавших детей. Президент Рональд Рейган лично объявил о создании Национального центра анализа насильственных преступлений (NVAVC) в рамках Отдела поведенческих исследований ФБР в Куантико. Данные по убийцам на сексуальной почве, собранные ОПИ, ныне используются в программе VICAP (Программа по задержанию насильственных преступников). Если у отделения полиции возникает подозрение, что на его территории действует серийный убийца, заполняется стандартная анкета VICAP, состоящая из 188 вопросов, которая затем передается в Отдел поддержки расследований, а тот составляет профиль неизвестного преступника. (Более подробно о профилировании и связанных с ним проблемах мы будем говорить в Главе 9.) Вопросы в анкете касаются малейших деталей – от описания места, где было найдено тело жертвы, до подробностей нападения или расчленения, состояния автомобиля подозреваемого и его способов сближения с жертвой, если о них что-то известно.

Система VICAP действует в обе стороны. Во-первых, компьютер анализирует паттерны, с помощью которых можно связать правонарушителя с другими преступлениями, которые он ранее мог совершить на территории США. У каждого серийного убийцы, как известно, имеется личная «сигнатура», о которой он сам обычно не знает, и правильно заполненный опросник VICAP позволяет выявить ее и далее сравнить с другими правонарушениями.

Во-вторых, информация, переданная в систему, позволяет аналитикам составить профиль убийцы. ФБР добилось здесь немалых успехов, хоть техника пока и несовершенна. Анализ данных опросника позволяет с большой долей вероятности установить расу, возраст, социальный статус, профессиональную принадлежность, умственные способности и сексуальные предпочтения преступника; как он одевается и даже какой тип машины водит. Успешное профилирование может значительно сузить круг подозреваемых.

Это означает, что даже на безумие, которое творят серийные убийцы, есть разумная управа. Благодаря исследованиям, проведенным ОПИ, нам стало многое известно о том, как и почему серийные убийцы задумывают и осуществляют свои преступления.

Предыдущие «эпидемии» серийных убийств

Давайте еще раз вернемся к вопросу нарастания числа серийных убийств в последние тридцать лет. Оно действительно происходит, или это СМИ поднимают шум из политических и коммерческих соображений? Филип Дженкинс, профессор Университета Пенсильвании, является, пожалуй, самым признанным разоблачителем статистики серийных убийств. Он, например, изучил списки преступлений всех известных серийных убийц, составленные Департаментом юстиции для Отдела поведенческих исследований. И отметил, что в отчет от 1992 года ФБР включило 447 преступников, действовавших с 1900 по 1970 год, и еще 365 – действовавших с 1970 по 1992 год, а также 2636 их установленных жертв плюс 1839 возможных. Однако сравнив эти два списка, Дженкинс нашел огромное количество повторов – например, для каждого убийцы из «семьи» Мэнсона повторялся общий список жертв, отчего количество жертв запойных убийств в 1969 году оказалось в три раза больше, чем на самом деле 39. Дженкинс нашел