Сотвори для меня зло - Дарья Данина

гроба. Осталось только заколотить.

— Выпусти меня, ублюдок! Слышишь?!

Приглушённый металлом голос догонял его, ударяясь о широкую спину. Артём притворился глухим... не сейчас. Он ведь так мечтал о том, чтобы, наконец, отдохнуть.

Мужчина замер возле валяющейся на полу куртки и, подняв её, вновь обшарил все карманы. Но больше там ничего не было. Задумавшись на пару секунд, подхватил оставленный им пакет и вытащил из него картофель фри.

Вернулся к машине и, открыв багажник, бросил девчонке её куртку. Она застыла, выдерживая его тяжёлый взгляд. Не такая уж и дура. Понимает, что он в любом случае, скрутит её в бараний рог. Лежит смирно, заткнув рот, и прижимает куртку к груди.

— Не оставляй меня здесь? — просит, сложив бровки. Нет, дорогая, на меня это не действует.

— Жри, — кинул ей в багажник порцию своего картофеля и снова хлопнул крышкой.

Размял шею и, подхватив её рюкзак, выключил в гараже свет. И, наконец, вышел за дверь.

Добро пожаловать, милая.

Злость, наконец, сменилась чувством удовлетворения. Беркут почувствовал лёгкий трепет в грудной клетке.

Кто бы мог подумать, а?

Сама... своими ножками пришла к нему. Судьба?

Стоит ещё разобраться, по чьей указке она здесь оказалась. Но это всё завтра. Всё – завтра.

Глава 11

Темнота вокруг сгущалась. Из-за собственной истерики закладывало уши. Из костяшек на руках, кажется уже начала сочиться кровь. Вика, что есть силы била по металлу, не получая никакого результата. Толкала панель, за которой скрывался ряд задних сидений, ну и это было бесполезной затеей.

— Выпусти меня отсюда! УРОД!!! — крикнула в тишину.

Здесь никого не было. Хозяин дома запер её, и давно ушёл. Просто ушёл, кинув ей пачку с картошкой фри. Это такое милосердие?

Да пусть он засунет в задницу своё милосердие! Гостеприимный какой. Ну надо же?!

Как она вообще смогла попасться? Интуиция её ни разу не подводила. Внутреннее чутьё всегда срабатывало без замедления. А что произошло сейчас?

Человеческий фактор? Банальная усталость?

Просто в последнее время проблемы, откуда не возьмись, свалились ей на голову. Всё разом. Из-за этого она потеряла бдительность.

Хотелось бы верить в это.

Седой со своим сексом без обязательств. Родная сестра, променявшая её на гнилого мудака. Ничего. Бумеранг ещё вернётся в их сторону. Ударит. Наотмашь.

Ко всему выше упомянутому, трагическим финалом стала встреча «со старым знакомым».

Беркут... не передать словами те эмоции, которые испытала Вика, поняв, в чей дом залезла. Это же Он. Тот самый, у кого она украла бумажник. Тот, чьи следы до сих пор украшали острый локоток.

Вот так встреча. Самая настоящая издёвка судьбы.

А сейчас, он просто запер её в багажнике, и с чистой совестью отправился в дом, игнорируя её крики и просьбы.

Вика выкрутилась. Постаралась принять удобное положение и пальцами прошлась по крышке багажника. Нужно было найти кнопку, открывающую багажник изнутри. У всех крутых тачек такая обязательно должна быть.

Заелозила на месте, сдерживая бешенство. Хорошо, что она не страдает клаустрофобией. Излишняя эмоциональность исчерпывает все силы, тратя их попусту.

Нужно было успокоиться. Вдох. Выдох.

Рваные вдохи становились размеренными. Глубокими. Успокаивающими. Пальцы нашарили заветную кнопку и нажали на неё со всей силы. Щелчок. Секунды превращаются в часы. Ничего не происходит.

Вика ещё несколько раз уларила по кнопке и взвыла от безысходности.

Кнопка или сломана, или отключена. Она сама не понимала принцип её работы, но факт на лицо: ей не выбраться отсюда без посторонней помощи.

Закрыв глаза, Вика попыталась расслабиться. В нос пробрался запах картошки, вызывая тошноту. В любой другой момент, она бы её проглотила даже не задумываясь.

Может, удастся уснуть? Может за ней придёт Седой?

Нервно усмехнулась. Ну, да... конечно. Прибежит.

...

Проснувшись полностью отдохнувшим и даже в приподнятом настроении, Артём растёр лицо руками и поднялся с кровати. Часы показывали шесть утра, а из окна лился приятный утренний свет. Сегодняшний день обещал быть многообещающим.

Приняв бодрящий душ, мужчина облачился в брюки и рубашку. Заварил кофе и, смакуя, выкурил первую утреннюю сигарету.

Оттягивал встречу со вчерашней ночной гостьей, как только мог. Но какие-то невидимые нити тянули его на цокольный этаж, чтобы увидеться с воровкой. А ещё наказать.

Он даже и мечтать не мог об ещё одной встрече. А тут она сама... в его доме. Вряд ли он сможет упустить такую возможность.

Опустив полупустую чашку на столешницу, Беркут отправился в гараж.

Нарочно не смягчал шаг. Чтобы она услышала.

И она услышала...

Когда до девушки донёсся звук открываемой двери, она замерла. Затаила дыхание. Попыталась не обращать внимание на невыносимо жуткую ноющую боль по всему телу. Ночка была та ещё.

Беркут будто издеваясь, неторопливо приближался. Каждый его шаг, был подобен отбойному молотку, бьющему по мозгам.

Где-то в глубине души таяла надежда на то, что это мог быть Олег. Или кто-то из их людей.

Лёгкий скрежет металла, и багажник распахнулся. В глаза тут же ударил свет. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя

— Как спалось, милая? — наиграно произносит мужчина. От этой фальши хотелось скрипеть зубами.

— Вылезай. Будем разговаривать.

Вика взглянула на него снизу вверх, и ей уже совершенно не хотелось выбираться из багажника. От мужчины волнами исходила подавляющая энергетика. Страха нет. Ей неизвестно это чувство, но вот опасение неприятно царапнуло внутренности ржавым гвоздём.

— О чем говорить?

— Мне тебе помочь? — мужчина выгнул густую тёмную бровь и слегка подался вперёд.

В её лёгкие проник тонкий аромат кофе вперемешку с сигаретным дымом.

— Нет, не нужно. Отойди! — машинально схватилась за шею, прикрываясь. Кожа, где вчера были его пальцы, вспыхнула огнём.

Беркут отошёл, освобождая путь воровке. Пристально следил за каждым её движением, отмечая ловкость и природную гибкость девушки.

Неожиданно ему захотелось дотронуться до неё. До зуда в пальцах притянуть чертовку к себе.

Мелкая змея... в ней что-то есть.

— В дом, — подхватил острый локоток и подтолкнул девушку в нужном направлении.

Завёл её в огромную столовую с панорамными окнами и оставил посреди хорошо освещаемой комнаты. А сам занял стул возле барной стойки.

— Как зовут?

— Какая