История Древнего мира. Том 3. Упадок древних обществ - Коллектив авторов

В начале 43 г. до н. э. Антоний двинулся против Децима Брута и осадил его в Мутине. Сенат объявил Антония врагом отечества и выслал сильную армию во главе с консулами 43 года и Октавианом в ранге пропретора. Марк Брут получил Македонию, а Кассий — Сирию. В двух сражениях у Мутины Антония потерпел поражение и бежал на север. Оба консула погибли в бою, и сенат, не доверяя Октавиану, приказал ему передать войска Дециму Бруту. Это сблизило Октавиана с Антонием. Октавиана поддержали бывшие ветераны Цезаря. В ноябре 43 г. Октавиан Антоний и наместник Ближней Испании Марк Эмилий Лепид были объявлены триумвирами для устройства государства с неограниченными полномочиями сроком на пять лет.

Прежде всего они решили расправиться с противниками пезарианпев. Убийцы Цезаря были поставлены вне закона. После вступления в Рим триумвиры начали репрессии, которые превзошли даже проскрипции Суллы. Террор уничтожил всех противников триумвиров и сопровождался грабежами и конфискациями.

Одной из жертв террора стал Цицерон.

В 42 г. до н. э. Антоний и Октавиан двинулись против Брута и Кассия. В двух сражениях у Филипп (в Македонии) армия заговорщиков была разбита, а Брут и Кассий покончили с собой. Октавиан уехал в Италию. Антоний остался на Востоке, где вел воины, имевшие целью расширение римских владений. Он вступил в союз с египетской царицей Клеопатрой, а затем женился на ней.

У триумвиров появился новый соперник — сын Помпея Секст, уцелевший после битвы при Мунде. Он овладел Сицилией и создал там своеобразное полупиратское государство, которое стало оплотом всех врагов нового режима. В сентябре 36 г. Помпеи был разбит в двух морских битвах и бежал в Малую Азию, где был казнен по приказу Антония. В этом же году Октавиан лишил Лепида власти триумвира.

Теперь Октавиан и Антоний остались один на один. Конфликт между ними был неизбежен. 2 сентября 31 г. до н. э. у мыса Акция (на юге Пелопоннеса) состоялось решающее сражение. Флот Антония был разбит, так как Клеопатра в разгар боя отплыла в Египет, а Антоний бросился за ней; сухопутная армия сдалась без боя. Летом 30 г. Октавиан начал наступление на Египет и 1 августа торжественно вступил в Александрию. Антоний, а затем и Клеопатра покончили с собой. Египет был присоединен к римским владениям. Гражданские войны закончились победой нового диктатора, на сей раз навсегда.

В 27 г. до н. э. Октавиан принял имя Августа («благословенный, почитаемый») и титул принцепса («первого» — имелось в виду «из сенаторов»). Начался первый период истории Римской империи — эпоха принципата.

Кардинальным вопросом истории гражданских войн является вопрос о том, можно ли считать события II—1 вв. до н. э. социальной революцией. На наш взгляд, квалификация этих событии как социальной революции в марксистском понимании этого термина невозможна. Гражданские войны не привели (и не стремились привести) ни к смене способа производства, ни к смене формы собственности, ни к смене производственных отношений: в Риме того времени отсутствовал класс, способный на какое-либо революционное преобразование общества.

Основные черты римской культуры периода республики

В отличие от Афин Рим не создал высокой культуры в период своего становления и процветания в качестве города-государства. Об этой эпохе его культурного развития мы знаем в основном лишь из сообщений позднейших авторов, рассматривавших прошлое своего родного города под неким определенным углом зрепия и стремившихся доказать, что Рим достиг господства сперва над Италией, а затем и над остальными подчиненными им странами благодаря исключительным моральным качествам своих граждан: мужеству, дисциплинированности, воздержанности, свободолюбию, высокому понятию о долге, уважению к божеским и человеческим законам, а главное — беззаветной преданности отечеству, ради которого граждане не щадили ни трудов, ни детей, ни жизни. Целая галерея иллюстрирующих этот идеал образов украшала раннюю римскую историю: основатель республики и первый консул Луций Юний Брут, осудивший на смерть своих сыновей, замешанных в заговоре в пользу изгнанного царя Тарквиния; Муций Сцевола, пробравшийся в лагерь осаждавшего Рим этрусского царя Порсены с целью его убить и, будучи пойманным, сжегший на костре руку в доказательство стойкости римлян, и др.

Мы не знаем ни когда сложились эти предания, ни какое зерно истины они содержат. Но, несомненно, они отражают мировоззрение граждан древнейшего Рима, для которых их родной город с его народными собраниями, сенатом, магистратами, богами, за конами, обычаями и традициями был высшей ценностью, высшей инстанцией одобрения и осуждения.

У римлян не было похожей на греческую развитой мифологии со стройной системой представлений о сотворении мира и человека, взаимоотношениях и установлениях богов. Их религиозные воззрения долгое время определялись представлением о присущих всем предметам, процессам и явлениям внутренних силах, безличных и неопределенных, часто мыслившихся как множественности. Таковы были души умерших — маны (благодетельные души предков-покровителей — лары и зловредные тени не погребенных Должным образом покойников — ларвы); хранители отдельного Дома и всего города — пенаты. Множествен, видимо, был первоначально и важнейший из древнеиталийских богов — Марс, олицетворявший некогда силы дикой природы и территории, лежавшей за священной границей города.

Из богов, издавна имевших свою определенную индивидуальность, наибольшее значение приобрел Юпитер, бог возвышенностей, грома, дождя. Ему еще в конце царского периода, под именем «всеблагого, величайшего», был посвящен храм на Капитолии, и с тех пор Юпитер стал богом славы и мощи Рима, а с их ростом рос и его престиж. Совместно с Юпитером почитались покровительница матерей Юнона и ставшая впоследствии покровительницей ремесла Минерва. Они составляли так называемую капитолийскую троицу небесных богов.

Культ исконных римских богов был долгое время примитивен. Только под влиянием знакомства с греками, главным образом из южноиталийских городов, начали строиться храмы, изготавливаться изображения богов. За образцы брались греческие статуи, и римские боги стали отождествляться с греческими: Юпитер с Зевсом, Юнона с Герой, бог виноградников Либер с Вакхом-Дионисом, богиня садов Венера с Афродитой, богиня материнства и лунных фаз Диана с Артемидой, бог купцов и ремесленников Меркурий с Гермесом, Марс с

Аресом. Очень рано, не позже начала IV в. до н. э., в Риме уже была известна легенда об Энее, сыне Афродиты и троянского царя Анхиза, который по воле богов после гибели Трои, преодолев много препятствий, прибыл в Италию и стал царем города Альба-Лонга и дедом Ромула и Рема, основателей Рима. Таким образом, судьба Рима как бы включалась в судьбу греческого мира, его богов и героев.

Но, позаимствовав у греков их учения и легенды о богах, римляне создали еще раньше и свой миф, который, как и всякий миф, повествовал о прошлом, объяснял настоящее и давал людям руководство к их действиям. История Рима, города, возникшего по предначертанию богов, организованного по подсказанным богами законам, — такова была центральная идея римского мифа. Этот миф определял и основные моральные ценности, основные, необходимые для служения Риму добродетели, которые и сами обожествлялись. Уже в первой половине V в. до н. э. был воздвигнут храм Верности. Издавна связанная с Юпитером, гарантом верности клятве, она определяла отношения между патронами и клиентами, солдатами и полководцами, гражданами и городом, союзными городами и Римом. Всеобъемлющей добродетелью было Мужество. Оно включало и храбрость на войне, и стойкое исполнение долга, и силу, помогающую противостоять всяким соблазнам, и соблюдение подобающего мужчине достоинства, выдержки, умеренности, строгости. Наградой за Мужество была Почесть — заслуженное одобрение, уважение и почет. В период борьбы патрициев и плебеев формировалось и понятие Свободы. В 238 г. до н. э. ей был посвящен храм, но еще задолго до этого она почиталась вместе с Юпитером.

Римский народ, свобода народа, долг служить всеми силами Риму на любом месте, в любой роли — такова была основа системы ценностей римлян периода расцвета их города-государства. Она не требовала санкции личного суждения и оставляла весьма мало простора личной инициативе.

Во II–I вв. до н. э. неизмеримо возросла тяга к греческой культуре. Со всех концов эллинистического мира в Рим свозили картины и статуи, платили бешеные деньги за образованных греческих рабов. Римляне все больше привыкали к театру, черпая из пьес краткие афоризмы греческой философии. Появилось много новых поэтов и драматургов.

Наиболее распространены в Риме были философские школы эпикурейцев, стоиков и академиков, соединявших положения Платона и Аристотеля, хотя в значительно модифицированном виде.