Индийский веер - Виктория Холт

Я очень хорошо помню случай, произошедший через два дня после похорон. На следующий день после этого события мы с Полли собирались возвращаться домой. Полли старалась как можно интереснее провести наш последний день и взяла меня в «Вест», что означало Уэст-Энд Лондона.

Вечером мы сидели на кухне. Меня усадили у огня, но я так хотела спать, что клевала носом.

Я смутно слышала, как Полли сказала:

— Посмотри на Друзиллу. Она совсем уже спит. Что ж, могу сказать, что мы много побродили. — Затем я действительно задремала.

Внезапно я проснулась. Эфф и Полли сидели за столом с большим коричневым керамическим чайником.

Эфф говорила:

— Я считаю, что могу взять сюда еще двоих.

— Не знаю, что подумал бы отец об этом.

— Они называют себя «платящими» гостями… за пользование моим помещением. Знаешь, Полл, Мартенсы по соседству выезжают, и я думаю, что могла бы приобрести их дом.

— Это еще зачем?

— Конечно, чтобы больше было «платящих» гостей. Полл, я думаю, что могла бы неплохо на этом заработать.

— Я считаю, что могла бы.

— Подумай, мне нужна помощь.

— Что тебе надо… взять кого-то в компаньоны?

— Я хочу кого-то, кого я знаю, кому я могла бы доверять.

— Хорошее дело.

— Как насчет тебя, Полл?

Последовало долгое молчание. Теперь я уже окончательно проснулась.

— Вдвоем мы могли бы это легализовать, — сказала Эфф. — Это было бы прекрасное небольшое предприятие. Ты в услужении… ну, ты знаешь, что отцу это никогда бы не понравилось.

— Я не хотела бы оставлять Друзиллу. Этот ребенок… она много для меня значит.

— Милая крошка. Не красавица… но сообразительная, и я думаю, что она своего добьется.

— Тише! — сказала Полли.

Она посмотрела в мою сторону, и я сразу же закрыла глаза.

— Полл, ведь так не будет продолжаться вечно. Я считаю, что сестры должны держаться вместе.

— Если бы не Друзилла, я не раздумывая приняла бы твое предложение, Эфф.

— Тебе там нравится, да?

— Мне здесь нравится. Сельская местность смертельно скучная. Я люблю небольшое оживление.

— Разве я не знаю! Ты всегда это любила и всегда будешь любить. Ты такая, Полл.

— Я буду с ней, пока она нуждается во мне.

— Подумай. Ведь ты не хочешь всю жизнь быть у кого-то на побегушках. Ты никогда не была такой.

— О, нельзя сказать, чтобы я была на побегушках. Он мягкий… и она как мой собственный ребенок.

— А это была бы прекрасная жизнь. Мы работали бы вместе.

— Эфф, прекрасно сознавать, что ты есть.

Так в мою жизнь вошел новый страх. Я поняла, что может наступить день, когда я потеряю Полли.

— Полли, — сказала я ей в тот же вечер, — ты не собираешься уйти от меня, ведь правда?

— О чем ты говоришь?

— Ты можешь войти в дело к Эфф.

— Вот что! Кто слушает то, что ему не предназначалось? Притворялась спящей?! Я знаю. Вижу тебя насквозь.

— Но ведь ты не уйдешь, правда, Полли? — почти прокричала я.

— Нет. Я буду с тобой, пока буду нужна тебе. Обняв, я крепко прижалась к ней, боясь, как бы она не убежала.

И должно было пройти много времени, прежде чем я забыла брошенную Эфф наживку свободы для Полли.

Французская история

Прошли годы, и я достигла четырнадцатилетия, занимаясь примерно тем же, что делала всегда. Мисс Йорк все еще была со мной, и Полли оставалась моим гидом, утешителем и учителем. Время от времени я ходила в Дом, но не подчинялась уже так Лавинии. Мне стоило только намекнуть, что перестану приходить, и она меняла свое задиристое поведение. Она втайне уважала меня — хотя никогда не признала бы этого. Я помогла ей в одной-двух трудных ситуациях, и это дало мне некоторое преимущество.

С Полли мы стали еще ближе. Мы несколько раз навещали Эфф, у которой теперь был дом по соседству и которая успешно справлялась со своими «платящими» гостями. Казалось, ее значительность возросла, и она, управляя двумя своими домами, оставалась доброй и вежливой. Полли вынуждена была согласиться, что у отца было мало поводов для недовольства. Бренчли съехали, и их заменили Пакстоны. «Намного лучше, — комментировала Эфф. — Миссис Пакет всегда заворачивает свой мусор, прежде чем бросить его в мусорный ящик. Миссис Бренчли никогда так не делала. Хотя я должна сказать, что скучаю по парнишке». Но, кроме утраты малыша, в действительности изменения были к лучшему.

— Эфф правильно делает, — сказала Полли. — Все это прямо по ее части.

И я знала это, но, с моей точки зрения, Полли должна была бы быть с Эфф, поддерживая ее и втайне посмеиваясь вместе с ней над маленькими слабостями их «платящих» гостей. Но Полли поклялась никогда не покидать меня, пока она мне нужна, и я верила ей.

В жизни наступили изменения. В Доме появился архитектор, потому что в восточном крыле здания что-то разрушилось и для его восстановления потребовался эксперт. Это был мистер Руммель, и он очень подружился с мисс Эзертон. Леди Харриет не знала об этом, пока не стало слишком поздно. Мисс Эзертон объявила о своей помолвке с мистером Руммелем, заявив леди Харриет, что через месяц она покинет свое место, чтобы подготовиться к свадьбе.

Леди Харриет была в ярости. До приезда мисс Эзертон уже прошла целая череда гувернанток, и она была единственной, оставшейся в доме.

— Люди совсем не считаются с окружающими, — сказала леди Харриет. — Где же благодарность? Все эти годы у нее здесь был хороший дом.

Но у мисс Эзертон, чувствующей себя в безопасности благодаря любви мистера Руммеля, не было причин волноваться. Теперь она находилась вне пределов досягаемости леди Харриет и ее неодобрения.

Когда пришло время, она уехала. Из двух прибывших новых гувернанток ни одна не оставалась больше двух месяцев.

Тогда леди Харриет заявила, что довольно бессмысленно держать двух гувернанток для двух так близко живущих девочек одного возраста. На нее произвела впечатление эффективность работы мисс Йорк, и она не видела причин, по которым эта молодая женщина не могла бы учить нас с Лавинией одновременно.

Отец колебался и сказал, что он должен посоветоваться с мисс Йорк, что и сделал. Мисс Йорк, так же как и две гувернантки, пребывание которых в Доме было кратковременным, не жаждала браться за воспитание Лавинии. Но ее привлекло обещание большей, и, кроме того, на нее оказала влияние властная личность леди Харриет. Она согласилась, в результате чего Лавиния иногда приходила ко мне домой, а я ходила на урок в Дом. Мисс Йорк, которая благодаря своим знаниям могла до некоторой степени диктовать свои условия, отказалась обосноваться в Доме и настояла на том, чтобы ее нанимателем был пастор. Так мы с Лавинией стали учиться вместе.