Живой щит - Сергей Зверев

– Молоток! – обрадовался майор. – Я и от себя добавлять буду. Можно? Во-первых, пусть засунет свой шнобель ко мне… Я ему… – Виноградов понес такую виртуозную похабщину, от которой проступила краска даже у Рогожина, которого никак нельзя было назвать кисейной барышней.

В БРДМ зашелся смехом Колька Серегин.

– Подслушал, сморчок! – улыбнулся Святой.

– Пусть повеселятся парни! – произнес довольный командир роты. Казалось, он вот-вот раскланяется и начнет раздавать автографы. – Эй, Колян, не очень там… Штаны стирать придется, а с водой здесь туго!

– Не могу, товарищ майор! – высунулся раскрасневшийся солдат. – И вправду в штаны наделаю!

– Беги в кусты, пока есть время! – хохотал Виноградов.

– По машинам! – пронеслось вдоль колонны. – Приготовиться к движению!

Расчехленные стволы грозно уткнулись в густо-синее южное небо.

Святой поднес к губам эбонитовый кружок ларингофона.

– Первый, поехали?

– Давай, Рогожин, газуй! – звучал искаженный помехами голос комбата.

Батальон покидал территорию закрытого военного аэродрома…

– Предельное внимание! Въезжаем в город! Предельное внимание! – вышел на связь подполковник Орлов. – Рогожин, засекай участки, наиболее уязвимые для нас. Возможно нападение на колонну!

– Первый, все понял! Пока все нормально! – Святой не отрывался от триплексов.

Город был пустынен и молчалив. Проезжая окраины, старлей видел сгоревшие дома, завалы из бревен, перекрывавшие выход на улицы.

– Продвигайся к пединституту! – приказывал командир батальона.

Его корректировал подполковник-гэрэушник:

– Площадь прошел?

– Да…

– Сворачивай налево!

В переговоры врывался Орлов:

– Седьмой, почему отстал? Дистанцию сохранять! Не растягиваться!

Колонна БРДМ десантно-штурмового батальона – зрелище устрашающее. Вереница бронированных машин с включенными подфарниками, рыскающими башнями с чернеющими стволами пулеметов, горящими красными хвостовыми огнями привлекала внимание горожан. То в одном, то в другом окне появлялось бледное лицо. Люди с надеждой смотрели на грозные машины, в которых сидели – нет, не советские, русские воины.

Погромы в городе длились уже два дня. Боевики «Ош аймагы» спровоцировали толпу на то, чтобы жечь дома узбеков и турок-месхетинцев. Юнцы орали националистические лозунги, мерзавцы попрактичнее грабили, садисты измывались над жертвами…

Центр был почти не тронут. Но улицы окраин превратились в сплошные пепелища и братские могилы.

– Товарищ старший лейтенант! Читали на доме? – спросил Серегин срывающимся от волнения голосом. Он вел БРДМ, изучая дорогу через приоткрытый смотровой люк.

– Ругань какая-нибудь? – скептически усмехнулся Святой.

– Не-а… – протянул Николай. – «Солдаты, миленькие, спасите нас…» Мелом написано, товарищ старший лейтенант!

– На дорогу смотри, Серегин! Поворот не пропусти…

– Мамочка родная!.. – запричитал спецназовец. – Озверели люди.

У здания пединститута головной БРДМ остановился. Подтягивались и остальные, заполняя пространство дымом отработанной солярки.

Невесть откуда вынырнули солдаты с красными погонами внутренних войск. Небритый офицер в замусоленном кителе, перетянутом портупеей, с открытой кобурой и болтающейся на ремне переносной рацией постучал по броне:

– Привет, десантура!

Святой выглянул наружу:

– Здорово!

– Подкрепление прибыло? – устало спросил офицер. Он исподлобья рассматривал Святого. – Поздновато! Курить есть?

– Держите, товарищ капитан! – Вездесущий Серегин подал смятую пачку «Примы».

– Елки-палки! – огорчился вэвэшник. – Поломал все сигареты! Одна труха. Ничего, сейчас самокруточку заделаем! Егоров, принеси листовок!

Солдатик в каске, постоянно съезжавшей ему на глаза, юркнул за спину капитана. Секунду спустя он уже нес стопку белых листов.

– Куда столько, Егоров?

Капитан достал один листок, аккуратно ссыпал в него табак из пачки и мастерски скрутил «козью ногу», какими тешились русские воины еще на позициях под Сталинградом и Курском и даже раньше – под Перемышлем и Сморгонью.

– Хорошо! – От блаженства капитан присел на корточки, прислонился спиной к колесу БРДМ.

– Покажи, что у тебя? – Святой подозвал солдатика в великоватой каске.

– Дай лейтенанту, Егоров. Пусть поизучает! – донесся сквозь клубы дыма голос капитана.

Святой держал в руках листовку, пробегая взглядом текст:

«…в торговле и общественном питании узбеков и русских руководителей заменить киргизами;

– в магазинах, быткомбинатах, парикмахерских, ресторанах принимать на работу киргизов;

– работающих в системе автотранспорта, техобслуживания, дорожно-транспортных службах, участках, хлебозаводах, заводах, ЖБИ, заготконторах, работников железнодорожного транспорта русских и узбеков довести до минимума и в большинстве заменить киргизами;

– добиться, чтобы в животноводстве и сельском хозяйстве работало больше узбеков и русских;

– если узбеки и русские спокойно не могут жить на киргизской земле, пусть уезжают!

«Ош аймагы»

– Эта подтирка по всему городу расклеена! – подал голос капитан. – Вы в пригороде улицы перекроете?

– Не знаю! – ответил Святой. – Командир решает!

– Я к обкому! Снова митинг начинается! – Капитан созвал солдат, махнул на прощание рукой и скрылся.

– Товарищ старший лейтенант, к комбату! – Незнакомый сержант, запыхавшись от быстрого бега, передал приказ и повернул обратно.

Святой поспешил за ним.

Около Орлова уже собрались офицеры и несколько местных деятелей, подъехавших на легковых автомобилях.

– Рогожин, поступаешь в распоряжение подполковника Дронова! – коротко бросил Орлов. – Виноградов в курсе.

Гэрэушник подхватил Святого под локоть:

– По машинам, лейтенант!

– Как? Мы не останемся в городе? – спросил взводный. Ему не хотелось отрываться от своих, а тем более подчиняться Гоблину.

Подполковник энергично затряс головой:

– Возьмем под охрану стратегические склады. Бункера тридцать километров отсюда. На северо-западе… Выводи машины на Ферганское шоссе. Поедешь по указателям! Я следом…

Святой построил взвод, довел распоряжение Орлова до личного состава.

– Вопросы есть? Вопросов нет! Выдвигаемся на указанный объект!..

На толпу они все-таки напоролись. Напоролись у самого выезда, где в зелени садов утопали уютные дома.

– Что это? – обернулся Серегин. – Туман?

Святой открыл крышку люка.

– Дом горит! – констатировал он.

Сизая полоса дыма стлалась по асфальту. Взводный ошибся – горели несколько домов. Перед БРДМ неожиданно промчался всадник. Сидевший на неоседланной лошади человек что-то неразборчиво прокричал, пригрозил проезжающим машинам кулаком и скрылся за кустами.

Дома горели в глубине улицы. Огня из-за деревьев видно не было. Только сизый удушливый дым, прибиваемый ветром к земле, проникал через посадки.

Улица – грунтовая дорога с рядами домов – была перекрыта завалом из деревьев и фрагментами заборов.

– Сворачивай, Серегин… – сказал Святой.

– Завал не пройдем! – резонно заметил водитель БРДМ.

Стволы спиленных деревьев действительно были слишком велики. Завал укрепляли поваленные бетонные столбы.

– Отделение Голубева, за мной! – выпалил в ларингофон Святой. У завала спецназовцев встретила растрепанная женщина с безумными глазами.

– Не ходите туда! Их много… – кричала она, заламывая руки.

– Пристегнуть магазины! – скомандовал Святой. За спиной послышался топот солдат. – Очереди поверх голов… В людей не стрелять!

То, что увидели спецназовцы, напомнило им иллюстрацию из учебника по истории Средних веков. Группы людей, многие из которых были обнажены по пояс, метались с чадящими факелами.

Головы «факельщиков» были обмотаны красными повязками. Погромщики действовали открыто, уверенные в своей безнаказанности. Одни из них в остервенении били окна домов, другие плескали бензином из пластиковых канистр вокруг строений. Карательная акция была в самом разгаре.

Посреди улицы стоял «ГАЗ-66» с открытыми бортами. Несколько окровавленных тел уже лежали в кузове, точно освежеванные туши.

– Стоять, суки драные! – закричал Святой. – Стоять!

Приземистый кривоногий киргиз, оказавшийся ближе всех к Святому, бросил ему под ноги бутылку. Она лопнула с тихим звоном, и синее прозрачное пламя заплясало на земле. Его языки лизнули ноги офицера.

– Горите, товарищ старший лейтенант! – истошно заорал Серегин.

И в ту же секунду офицера сбил с ног Голубев, навалился всем телом, гася пламя.

Хлопки автоматных очередей не произвели на погромщиков впечатления. Негодяи в повязках бросили на время свои жертвы и стали выползать из разграбленных домов, сбиваясь в стаю.

Голубев помог Святому подняться. Огонь не успел прожечь ткань, только черно-рыжие подпалины остались на зелени брюк.