Расходный материал 2 - Дикий Носок

Все члены автомобильного стада походили друг на друга если не как две капли воды, то очень сильно. Форма фар и радиаторов не в счет. Маша различала их в основном по значкам на капотах: четыре перекрещенных кружка рядком – Ауди, звезда из трех лучей в кружочке – Мерседес, злой лев на задних лапах –Пежо. Лишь нескольких особей Маша опознавала, так сказать, «в лицо»: Ниссан Микра – за умильно-мультяшную большеглазость, прямолинейную во всех смыслах Ниву и редкую в нынешние времена на дороге классику советского автопрома.

Потом задумчивость сменилась возмущением. Почему эти телевизионщики сняли и показали ее, даже не спросив согласия. Что за свинство, в конце концов? Неужели у нее и в самом деле такая огромная задница? Ужас! Катерина, словно читая мысли, предложила: «Может по пивку? Или ты еще кормишь?»

«Кормлю,» – с сожалением ответила Маша. – «Давай по чаю.»

С кормлением грудью Маша уже какое-то время подумывала завязать. Молока было мало. Ксюшу постоянно приходилось докармливать смесью. Не кормление, а мучение. Зато мороки с временами подтекающей грудью и потрескавшимися сосками было полно. Стремление облегчить себе жизнь боролось с ответственностью. Ведь только ленивый не катался по ушам свежеиспеченных мамочек с лекцией на тему: «Грудное вскармливание – лучшее для ребенка. Защита от всех бед и болезней.» Маше хотелось быть ответственной, но сил не хватало. До окончательной победы эгоизма оставалась всего пара шагов.

Катя, чувствуя себя как дома, расположилась за кухонным столом и трещала без умолку: «Я своих до девяти месяцев кормила, а потом бросала это дело. Уж такие бугаи к тому времени вырастали. Огурца им соленого и куриную ножку, а не мамкину сиську. Кормить – такая морока. Сидишь подле ребенка, точно привязанная, и каждые три часа знай – доись. Но, с другой стороны, сиська – это бесплатно. А смеси молочные стоят, как красная икра. Так что экономия – лучший друг грудного вскармливания.»

Сделав этот неожиданный вывод, Катя хихикнула. Маша готова была подписаться под каждым словом. Простоватая соседка била не в бровь, а в глаз, порой переходя, по Машиному мнению, дозволенной даже между подругами грань откровенности.

«Беременность – это мясорубка. В исходнике красивая, свежая девушка, через девять месяцев – больная страшная старуха. Толстая, беззубая, лысая, растянутая кожа на животе висит складочками и повсюду, даже в самом интересном месте, чудовищные сантиметровые растяжки. Я думаю, это предусмотренный природой защитный механизм. Потеря чувствительности сосков, в смысле,» – пояснила свою мысль Маша. – «Чтобы женщины не бросали кормить своих детей грудью. Ведь с первым ребенком поначалу как вспомнишь, так вздрогнешь. Каждые три часа, а то и чаще, этот бедный сосок грызут, рвут, тянут, жуют, мусолят. Хоть криком кричи. К счастью, через некоторое время он становится деревянным и жить можно.»

«Можно,» – хихикнула Катя. – «Только не половой жизнью.»

«Да бог с ней, с половой жизнью. После выкармливания ребенка это все равно уже не грудь, а вымя. Чувствительность никогда не вернется.»

«А у тебя мужик-то есть?» – бесхитростно поинтересовалась Катя, хлюпая горячий чай. – «А то смотрю, все одна, да одна. И не помогает даже? Совсем? Тяжело так-то. Мужик нужен какой-никакой. Пусть хоть деньги зарабатывает. С детьми от них все равно проку нет. Ты это, если уж совсем невмоготу будет или уйти куда срочно надо, можешь мне своих иногда подкидывать. Выручу по дружбе. Но только если работы не будет. Я на дому работаю.»

Предложение было щедрым до неадекватности и Катерина поспешила добавить: «Ну только если очень надо.»

«А кем ты работаешь, Кать?»

«Торты пеку на заказ. Домашний кондитер. Училище то я успела закончить, несмотря на пацанов.»

«И как дела идут?» – искренне, не для галочки, поинтересовалась Маша. Сама она пока не определилась, как относиться к подобному бизнесу. С одной стороны, возможно домашние кондитеры и в самом деле используют сливочное масло вместо маргарина и настоящий шоколад вместо дешевой глазури. С другой, в каких условиях они производят свои шедевры? На той же кухоньке, где толпятся все их домочадцы, дети, кошки и собаки?

«Раз на раз не приходится,» – беззаботно махнула рукой Катя. – «То густо, то пусто. Бывает неделю заказов нет, а бывает всю ночь коржи пеку, чтоб к сроку успеть. Народ у нас непредсказуемый, сюрпризы любит. Нет бы за три дня до торжества торт заказать. Но это, наверное, слишком сложно. Вот накануне и звонят. А я от денег не отказываюсь. Вот и кручусь, как белка в колесе.»

«Вот ты влюблялась когда-нибудь?» – мечтательно спросила вдруг Катя. – «И не говори мне, что если есть дети, то, конечно, влюблялась. Дети тут вообще не при чем. Родить можно и от козла.»

В который уже раз Маша была с ней полностью согласна. Катя обладала неоспоримым талантом прямо и доходчиво говорить о сложных и запутанных вещах. А что как не взаимоотношения между людьми есть самый запутанный клубок шерсти, который до упаду гонял по полу кот.

«До потери сознания? Как в кино? Никогда,» – честно ответила Маша. – «Может просто не дано мне это – терять голову от любви? Наличие мозгов мешает или возраст. Мне кажется любовь – удел юных и беззаботных, на долю поживших остаются прагматизм и немного похоти.»

«Ну что ты как старуха? Скажешь тоже – прагматизм. Слово то какое – бухгалтерское.»

«Бухгалтерия – это отличная вещь!» – заявила Маша. – «Бухгалтерия – это здравый смысл и порядок, все разложено по полочкам, посчитано и пронумеровано. Те, кто по-настоящему в ладах с бухгалтерией, не делают таких глупостей, как я.»

«Ты про Ксюху?» – уточнила Катя. – «Ну да, это ты лихо. Двух детей без мужика тянуть. С другой стороны, таких как ты полстраны. Папашки часто сливаются. Кто раньше, кто позже. Ничего страшного, сдюжишь. Ты ведь разыскивать его не собираешься? На алименты подавать?»

«Да пропади он пропадом. Век бы его не видеть,» – отмахнулась Маша.

Машу уже начинала тяготить непосредственность новой подруги. Нескромные вопросы: с кем живешь? На что живешь? Чего замуж за него не вышла? – сыпались горохом. Простота и правда иногда хуже воровства. Намеков типа «а с кем твои мальчишки остались» Катерина не понимала или делала вид. Похоже, они были слишком деликатны для нее. Согнала ее с насиженного стула только громко озвученная Машей необходимость купать дочку. Катерина тут же упорхнула. Но осадочек бесцеремонности остался.

За короткий период времени Катя стала незаменима. Она ловко управлялась с житейскими проблемами, словно жонглер с цветными шариками. Раздобыть талончик к неврологу, закупиться молочной смесью по