Глиняная Библия - Хулия Наварро

– Скажите мне, какая требуется сумма. Я постараюсь ее раздобыть.

– Вы прекрасно понимаете, что наша главная проблема не в деньгах. Нам нужны археологи. Оборудование и материалы может закупить и сам Альфред, а вот высококлассных специалистов в Ираке нет – они все обосновались в Европе и Соединенных Штатах. Моя страна экономически истощена, и мы едва в состоянии сохранять хотя бы то, что находится в наших музеях.

– Альфред не должен финансировать эту экспедицию – по крайней мере, напрямую. Это привлекло бы слишком много внимания. В Ираке тысячи недоброжелательных глаз, а потому было бы правильнее обеспечить финансирование извне, через какой-нибудь европейский университет. Профессор Ив Пико хотел бы с вами поговорить. Он эльзасец, человек незаурядный. Преподавал в Оксфорде и…

– Я знаю, кто такой Пико. Надо заметить, у меня к нему двойственное отношение. Уж слишком он нестандартно мыслит, и злые языки поговаривают, что его вежливо попросили из Оксфорда за амурные связи с одной из студенток. В Оксфорде это строго-настрого запрещено. Пико – человек, не считающийся ни с какими условностями, он не придерживается каких-либо правил или норм морали.

– Только не говорите мне, что в сложившейся ситуации вас все еще волнуют какие-то там условности и нормы. Пико может поднять на ноги целый отряд своих бывших студентов, которые его обожают. К тому же он богат. Его отец владеет банком на одном из Британских островов. Точнее говоря, этот банк изначально принадлежал родителям матери Пико, там и сейчас работает вся их семья, кроме Ива. Ив Пико – несносный, нудный и деспотический человек. Я бы сказал, что он удачливый археолог, правда, главная его удача – то, что за его спиной стоит очень даже денежное семейство. Я понимаю, что он для вас отнюдь не лучший вариант, однако он единственный, кто заинтересовался двумя глиняными табличками, которые нашел Альфред. В общем, сами решайте, станете вы с ним разговаривать или нет. Пико – единственный, кто, не взирая ни на что, может отправиться сейчас на раскопки в Ирак.

– Я поговорю с ним, хотя мне и не очень нравится данный вариант.

– Ахмед, извините за откровенность, но других вариантов у вас нет. Кстати, Роберт хочет, чтобы вы отвезли его письмо Альфреду. Он пришлет его завтра. Из Вашингтона сюда приедет некий человек, который передаст это письмо мне, а я передам его вам. Вы ведь наверняка знаете, что они оба всегда предпочитают общаться при помощи личных курьеров. Ответ Альфреда на этот раз мы будем ожидать в Аммане, а не в Каире.

– Знаете, меня тоже мучает вопрос: почему именно сейчас Альфред решил объявить о существовании этих табличек и почему мистер Браун, несмотря на свое недовольство сообщением Клары, решил нам помогать.

– Я этого не знаю, Ахмед, но они всегда все предусматривают.

4

– Поешь хоть немного, Мерседес.

– Я не голодна, Карло.

– А ты заставь себя и поешь, – настаивал Карло.

– Мне уже надоело ждать, мы должны что-то предпринять! – воскликнула Мерседес.

– Нельзя быть такой нетерпеливой, – стал увещевать ее Ганс Гауссер.

– Ты, может, не поверишь, но я с течением времени научилась контролировать свои эмоции, – не согласилась с ним Мерседес. – Люди, работающие со мной, говорят, что я – сама невозмутимость.

– Они тебя просто не знают! – сказал, засмеявшись, Бруно Мюллер.

Четверо друзей ужинали в доме Карло Чиприани. Они ждали, когда директор агентства «Розыск и охрана» пришлет им сводку последних новостей. С минуты на минуту у входной двери должен был прозвучать звонок, и через несколько секунд после этого домоправительница Карло зайдет в столовую, чтобы передать им большой конверт из плотной оберточной бумаги – точно такой, какой им уже приносили сегодня утром. Однако прибытие посыльного задерживалось уже на целый час, и Мерседес начала беспокоиться.

– Карло, позвони ему. Наверное, что-то случилось.

– Мерседес, ничего не случилось, просто им требуется время, чтобы изложить на бумаге, что они проделали за день, к тому же мой друг наверняка и сам просматривает отчеты, прежде чем посылать их нам.

Наконец раздался звонок, и вскоре они услышали приближающиеся к столовой шаги.

– Она идет сюда не одна! – констатировала Мерседес.

Трое мужчин удивленно переглянулись. Двумя секунда ми позже домоправительница открыла дверь столовой, и перед присутствующими предстал директор агентства «Розыск и охрана». Он держал в руках конверт из плотной оберточной бумаги.

– Карло, извини за задержку. Вы, наверное, уже начали терять терпение.

– Именно так, – подтвердила Мерседес. – Уже начали. Рада с вами познакомиться.

Мерседес Барреда протянула руку Луке Марини. Это был человек лет шестидесяти, прекрасно сохранившийся и элегантно одетый. На его запястье виднелась татуировка, прикрытая наручными часами из стали и золота.

«Костюмчик-то ему узковат, – подумала Мерседес. – Он, наверное, из тех, кто считает, что, если напялил на себя костюм на размер меньше, не будет казаться таким толстым. Да уж, накопил жирку!»

– Присаживайся, Лука, – сказал Карло, заботливо пододвигая стул. – Ты ужинал?

– Нет, еще не ужинал, я прямо с работы, так что совсем не против перекусить. Но больше всего мне хотелось бы чего-нибудь выпить.

– Прекрасно, поужинаешь с нами. Позволь представить тебе моих друзей – профессор Гауссер, профессор Мюллер. Мерседес себя уже сама представила.

– Господин Мюллер, вы, наверное, уже привыкли к комплиментам, но все же позвольте вам сказать, что я почитатель вашего таланта, – заявил Марини.

– Благодарю вас, – смущенно пробормотал Бруно Мюллер.

Домоправительница поставила на стол перед Лукой Марини тарелку и положила столовые приборы. Марини, не скромничая, наполнил тарелку различными яствами, не обращая никакого внимания на нетерпеливость Мерседес. Она буквально испепеляла его взглядом, недовольная тем, что он сидит и уплетает за обе щеки, вместо того чтобы побыстрее ознакомить присутствующих с содержимым принесенного им конверта.

Мерседес тут же решила, что ей не нравится этот Марини. По правде говоря, ей вообще не нравились неторопливые люди, а директор агентства «Розыск и охрана» явно относился к их числу. Кроме того, Мерседес подумала, что просто верх бестактности со стороны Марини сидеть и набивать себе живот, заставляя ждать четверых человек.

Карло Чиприани, наоборот, демонстрировал свою выдержку. Ожидая, когда его друг закончит ужинать, он затеял разговор на общие темы: ситуация на Ближнем Востоке, противостояние в Парламенте между Берлускони и левыми партиями, погода…

Когда Лука Марини наконец разделался с десертом, Карло предложил присутствующим пропустить по стаканчику в его кабинете, где можно было бы заодно спокойно поговорить.

– Мы тебя слушаем, – сказал Карло, когда они перебрались в кабинет.

– Докладываю: сегодня наша девчонка на заседания конгресса не ходила.

– Какая еще девчонка? – раздраженно спросила Мерседес, которую возмутил отечески-пренебрежительный тон Марини.

– Клара Танненберг, – ответил Марини, тоже постепенно раздражаясь.

– А-а, госпожа Танненберг! – воскликнула с иронией Мерседес.

– Да, госпожа Танненберг сегодня предпочла заняться покупками. Она потратила более четырех тысяч евро, разгуливая между виа Кондотти и виа де ла Кроче. При этом она отчаянно торговалась. Она пообедала в одиночестве в кафе «Эль Греко»: съела бутерброд и что-то сладкое, а еще выпила капуччино. Затем она пошла в Ватикан и находилась там в музее вплоть до его закрытия. Когда я уже направлялся сюда, мне сообщили, что она только что зашла в отель «Эксельсиор». Поскольку мне больше не звонили, значит, она оттуда пока не выходила.

– А ее муж? – спросил профессор Гауссер.

– Ее муж вышел из отеля поздно и бесцельно бродил по Риму до двух часов дня. Затем он пообедал в ресторане «Ла Болоньеза» вместе с Ральфом Бэрри, работающим в фонде «Древний мир». Это весьма влиятельный человек в мире археологии. Бэрри был профессором в Гарварде, его уважают в научных кругах. Хотя этот конгресс организован под эгидой ЮНЕСКО, именно фонд «Древний мир» совместно с некоторыми другими фондами и организациями оплатил расходы по его проведению.

– А какова была цель встречи Бэрри и Хусейни? – поинтересовался Бруно Мюллер.

– Двоим из моих людей удалось сесть совсем близко от них, и они слышали практически весь их разговор. Бэрри, похоже, был расстроен тем, как повела себя Клара Танненберг, выступая с докладом, да и ее муж тоже был сердит на нее. Они говорили о некоем Иве Пико, одном из профессоров, присутствовавших на конгрессе. Он, по-видимому, заинтересовался теми двумя глиняными табличками, о которых говорила Клара – мы упомянули о них в утреннем отчете. Однако Ахмед Хусейни, похоже, не в восторге от Пико. В этом конверте вы найдете его биографию, а также информацию о некоторых его похождениях. Он известный бабник, а еще склонен к хулиганским выходкам.