Комната ужасов - Майкл Грей

— Есть парочка книг, надо будет в городской библиотеке выяснить. Может, дадут за них что-нибудь. Оригинал он был, Эфраим, это точно.

— Странные книги? — спросил Боб.

— Некоторые. Куча статей по гипнотизму. «Персональный динамический магнетизм». Хотите стать гипнотизером? — ухмыльнулся Рон. — Съешьте фунт изюму, станьте с полным бокалом воды в вытянутой руке и, глядя в зеркало, произносите: «Я всесилен». Ура! Вы — гипнотизер.

— Надо попробовать, — сказал Боб. — Так. Еще?

— Старый толковый словарь. Может представлять ценность. Уэбстер.

— Да есть у нас Уэбстер, — заметил Джейми, — невелика ценность.

— Э-э, не такой. С военным разделом. Как, например, пользоваться алебардой.

— А что это — алебарда? — спросила Баунти.

— Вроде копья. Длинней. Изысканней. Людей протыкать, — пояснил Рон.

Баунти подавилась куриной котлеткой. Боб поднял бровь, но ничего не сказал.

— Ну, сын, — спросила Векки, обращаясь к Джейми, — а вы с Харвест?

— Груши околачивали, — встрял Рон.

— В самую точку. Именно околачивали. — Джейми довольно ухмыльнулся. — Что, Харвест, покажем им?

— Думаешь стоит? — Харвест важно нахмурилась.

— Уверен.

— Ладно, принесу сейчас.

Джейми сгреб в сторону остатки трапезы. Харвест осторожно положила на расчищенное место сверток, не спеша распеленала находку.

— У-у, — выдохнула Баунти.

Все сидели и смотрели. Полусфера мерцала. По очереди протягивали руки: потрогать.

— Что это, черт возьми? — спросил Рон.

— О, старое яйцо, не более, — промурлыкала Харвест. — Мы… в смысле, Джейми. Шел себе и вдруг споткнулся об него. Когда «околачивал».

— А где конкретно ты об него «споткнулся»? — поинтересовался Боб.

— А где, по-вашему, можно найти волшебное яйцо, — ответил как бы раздраженно Джейми. — Под Колдовским Холмом, разумеется.

Пока Боб исследовал яйцо, Джейми и Харвест поведали слегка отредактированную историю находки. Оба думали, что, когда чужие руки коснутся «их» яйца, возникнет что-то вроде приступа ревности, но странная сила, страсть обладания скорлупой, похоже, иссякла. «Как лунный свет при первых лучах солнца, — подумал Джейми. — Если яйцо — Луна, то что же Солнце?»

Знать это ему, пожалуй, и не хотелось.

Векки нашла узорчатую, расшитую золотом и серебром салфеточку, расстелила на каминной полке в гостиной, где стояли недавно унаследованные миссис Хармон бронзовые часы, и положила на нее яйцо.

— Сойдет на первое время, — сказала она.

— Может представлять ценность, археологическую, — напомнил Боб.

— Может, оставим? Какое-то оно… свое, — заметила Векки, положив руку на его твидовое плечо и щекоча пальцем щеку.

Остаток дня все провели в библиотеке, перелопачивая и понемногу приводя в порядок груду «могущих представлять ценность» книг.

— Надо ребят с телевидения позвать, — предложил Боб.

Молодежь согласилась, но решили, что это не срочно. Время от времени то один, то другой под разными предлогами забредали в гостиную — совершали паломничество к яйцу. Втихомолку.

Глава 4

На следующий день завтракали тартинками с кукурузой.

— Векки? — начал Боб мягко.

— Да, Боб?

— Ты не производишь впечатления женщины, помешанной на готовке.

— Откуда такое впечатление?

— Тартинки, китайский ужин, гамбургеры, ветчина все такое.

— Ну, — она подняла левую ладонь, — видишь ли…

— Прости, Векки. Я забыл. — Он погладил ладонь пальцем. — Сковородки, кастрюли, конечно, тебе больно. Ты не была бы против.

— Против чего?

— Чтобы я этим занялся. Уже третий год, как я готовлю себе и девочкам. И, ей-Богу, не дурно.

— А девчонки, что, не готовят?

— Ох уж эти дети! Ну да не важно. Я люблю готовить. Договорились?

— Ну хорошо. Только обещай, что будем готовить вместе. Идет?

— Идет. Сегодня вечером моя очередь. Петух в винном соусе. «О черт, — подумала женщина, — гурман проклятый». Она хотела смолчать, но вместо этого сказала:

— Ты что, из этих? Чертов сноб!

— Знаешь, что такое сноб? — спросил Боб спокойно.

— Нет. — Краткий ответ был дан вызывающим тоном.

— Сноб — это тот, — произнес Боб сдержанным тоном, — у кого есть свои взгляды, судя по реакции тех, у кого их нет.

Пощечина удивила саму Векки не меньше, чем его. Не успел багровый отпечаток проявиться на его щеке, как мужчина занес сжатый кулак. Но остановился и, озадаченный, опустил руку.

— Прости, — пробормотал он. — Никогда не поднимал руку на женщину.

Векки постучала себе по губам костяшками сжатого кулака.

— Боб, прости, я хотела сострить, а вышло, что я тебя спровоцировала. Прости. Забудем, а?

— Я принимаю ваши извинения, миссис Халифакс. Считайте инцидент исчерпанным.

Боб вышел из кухни. Ревекка стояла и смотрела ему вслед. «Миссис Халифакс» почему-то задело ее больше, чем «те, у кого нет собственных взглядов».

Джейми показал Баунти, где он нашел листы плотной бумаги и набор для каллиграфии. Рон мерил стены. Баунти инструктировала его и чертила план. На взгляд Джейми, консультаций, всевозможных прикосновений и взглядов было явно больше, чем требовалось для дела. Он почувствовал себя лишним и вернулся к своей работе в более официальную гостиную.

Час с лишним Джейми перекладывал с места на место Эфраимовы надписи в рамочках, делая заметки. Голос Харвест, долетевший из библиотеки, оторвал его от мрачных мыслей.

— Кофе хочешь, пап? — спрашивал голос.

— Уровень кофеина поднялся у меня внутри до ватерлинии. Минут десять — и я пойду ко дну, — ответил томный голос.

Вскоре, на радость Джейми, Харвест вошла в гостиную с двумя чашками.

— Есть успехи?

— Не-а.

— Дай посмотреть.

— Смотри на здоровье.

Девушка склонилась над столом:

— Опять этот «другой угол». До сих пор не пойму. А вот это более понятно: «останешься на ночь — останешься навсегда».

— Это как читать.

— А-а, поняла, что ты имеешь в виду. Это такая угроза. — Харвест перетасовала рамочки. — «Гости: никаких больных, пьяных, женщин легкого поведения». Экий старомодный сукин сын, а? Или: «никакие домашние, как и прочие, животные в дом не допускаются». Это мысль. Отец обещал, что, как только мы переселимся в дом, можно будет завести собаку. Надо ему напомнить.

Джейми пододвинул поближе пару черных рамочек.

— Вот об острых предметах. Эта объясняет припадок миссис Хармон: «Никаких обрезанных цветов, никаких растений в горшках». Вот другая: «Не капайте кровью, пожалуйста!» Что он, ждал гангстерских разборок, что ли?