Инстинкт тролля - Жан-Клод Дюньяк

Я пожимаю плечами. Это была плохая идея. Железненая вода окончательно стекла по моим внутренностям, и я ощущаю, как она оставила повсюду металлический налет. У людей после выпивки бывает только похмелье. Я им завидую.

Мы вот ржавеем.

Значит, кому-то придется заржаветь.

Я задвигаю Седрика за спину. Пришло время принимать решение, и мне понадобятся обе руки. Я передаю сумку Шелдону.

— Говорят, тролли думают медленно, — говорю я. — Так вот знаешь, это неправильно. Просто мы не так рвемся в дело, как остальные, когда есть другой подход.

— Какой еще подход?

Я поднимаю кулак и обрушиваю его на шлем старшего. Затем добавляю пару оплеух с каждой стороны, на уровне ушей. Результат вполне удовлетворительный: крик боли, вызванный первым ударом, усиливается перекатами звука из стороны в сторону. Двумя пощечинами достигается прекрасный стереоэффект.

— Как вы думаете, а музыку вот так слушать можно, в каком-то шлеме на ушах? — спрашивает Шелдон.

— Ты видел, что с ним теперь творится? — Я приподнимаю забрало, чтобы показать ему лицо рыцаря, глаза у которого закатились под лоб, а голова качается в такт. — Ты действительно хочешь так выглядеть?

— Я нет, но у меня есть приятели, которые слушают реально тяжелый металл. — Он еще раз заглядывает под шлем и кивает. — Запомню идею. Как вы думаете, не стоило добавить высоких?

— Лучше дай чего пониже — пониже спины, например.

Я поворачиваюсь ко второму стражу, все еще поводящему мечом. По тому, как меч раскачивается и грозит уткнуться в землю, заключаю, что он менее мотивирован, чем его коллега. Он на грани срыва.

— Не хочешь попробовать на нем свой апгрейд, Шелдон?

— Я бы предпочел делать его централизованно. В принципе, у маршала Парцифаля все распланировано.

Я доброжелательно улыбаюсь стражу, который бледнеет и делает шаг назад.

— Ты ведь нас проводишь? Или хочешь, чтобы я показал своему приятелю, как регулировать звук в твоем шлеме?

В лагере царит деловая суета. Мимо нас, вздымая снопы песка, носятся тележки-рефрижераторы с провизией. Вопли тренирующихся оруженосцев перекликаются с ударами булав о щиты. Пахнет человеческой едой и конским навозом. Как я всегда говорю, могло быть и хуже.

Седрик еще не совсем оправился после поездки. Он обильно потеет, а лицо пошло мертвенно-бледными пятнами — как тогда, когда я послал его за ключом от главной галереи во время пересменки. Гномы мне до сих пор про тот раз напоминают.

— Через десять минут сможешь полежать в прохладе, — говорю я, чтобы подбодрить его. — Я сообщу твоему дяде, что командировка прошла в соответствии с надлежащей процедурой.

— Как это?

— Мы туда заходим, отрабатываем задание, а потом возвращаемся домой.

— Я одолжу тебе свой планшет, — вдруг предлагает Шелдон. — Потом мне он конечно понадобится, но и ты можешь взглянуть. И у тебя будет достаточно времени, чтобы отдохнуть, нам же не следует возвращаться, пока… — (Я делаю вид, что не замечаю предупреждающего взгляда, который бросает на него Седрик). — До конца апгрейда, — подавленно заканчивает он и надвигает на лоб собственную каскетку.

Наша болтовня заставляет сопровождающего нас стража нервничать все сильнее. Пока он ведет нас через лабиринт военных палаток, увенчанных развевающимися на ветру флагами, я держу глаза открытыми, а уши настороже. Не знаю, что замыслили эти парни, но у меня плохое предчувствие. Как и всякий раз, когда я имею дело с людьми, собственно. Эти существа лукавы и не способны удержаться, чтобы чего-то не затевать. К счастью, их жизнь коротка, и существенную ее часть они проводят в мечтах о том, кем могли бы стать, вместо того чтобы наслаждаться тем, кто они есть.

Большой шатер с гербом сэра Парцифаля в три раза больше остальных, он с полотняным навесом вместо прихожей. У входа толпится нескончаемый поток посетителей: курьеры с сообщениями с фронта, шпионы всех мастей, рыцари в запылившейся броне. Хотя основное наступление еще не началось, между участвующими сторонами происходят стычки — если верить шушуканью, которое я улавливаю. Ситуация может ухудшиться в любой момент.

Мне уже начинает не хватать успокаивающего гула шахты.

— Вы уверены, что хотите зайти? — спрашивает охранник. — Мы и правда не ожидали вас так скоро. Если вы разозлите шефа, это нам быстро аукнется. Понимаете, он неплохой парень, но он такой — служба-служба, соблюдать диспозицию и графики, и все подобное. Особенно с учетом того, что запланировано на рассвете.

— Это в смысле?

В этот момент внутри шатра поднимается шум: сначала идут крики, за ними следует звон бьющейся посуды, дальше полог шатра откидывается перед фигурой в боевых доспехах, с шлемом в руке. Вокруг лица с тонкими чертами и намазанными красной помадой губами развевается масса светлых кудрей. Если я правильно помню из курса криптозоологии, это называется девушкой.

Она с громким лязгом вылетает из шатра, подобно фурии. Шелдон наблюдает за ее приближением со сверкающими глазами и наполовину отпавшей челюстью. Поравнявшись с ним, она окидывает его взглядом и выпаливает:

— Хотел отъесть от меня кусочек, парнишка?

У нее голубые ледяные глаза и голос им под стать. Шелдон сражен. Он чуть не роняет свой планшет и только смотрит на нее с блаженным выражением лица.

— Похоже, ты нашел свою принцессу, — вздыхаю я.

Разбив ему сердце, девушка удаляется.

С наступлением темноты нам наконец разрешают приобщиться к Святая Святых. Слух о нашем прибытии уже начал распространяться по лагерю; к нам долго присматривается небольшая группка вояк, но потом они благоразумно решают оставить нас в покое.

Зайдя в шатер, мы обнаруживаем Парцифаля и его штаб склонившимися над картой, которую они исчерчивают своими каракулями. Я узнаю стройную фигуру эльфа Аквитана — его доверенного советника по пустынным районам с высокодоходным уровнем инвестиций. Они пока что нас игнорируют; это обычная тактика начальства. Седрик переминается с ноги на ногу, пытаясь сдержать рвотные позывы. Шелдон завороженно оглядывается по сторонам, стискивая в руках сумку. В углу ковра валяются кусочки наспех заметенного фарфора — рядом с большим, сладковато попахивающим пятном.

Кроме упомянутых, в шатре присутствуют еще с полдюжины рыцарей, которые приглушенно спорят, стоя к нам спиной.

Я пару раз похрустываю пальцами — просто ради удовольствия посмотреть, как они подпрыгивают. Затем разминаю плечи и начинаю топтаться на месте. Ковер не выдерживает. Звука песка, скрипящего между пальцами моих ног, достаточно, чтобы прервать их разговор.

— Достаточно, — говорит Парцифаль. — Рыцари, оставьте нас! Мы вернемся к обсуждению как только сможем. А если кто-нибудь из вас столкнется с моей дочерью, то я вам позволяю обращаться