Генри Стенли - Георгий Карпов

Хорошо если удавалось найти еле заметную тропинку, проложенную местными жителями. А если нет дороги?

Тогда приходилось действовать топором.

Впереди вытянувшихся гуськом отрядов выступали 50 человек, вооруженных топорами; они прокладывали каравану дорогу. Приходилось не только обрубать мешающие ветки и лианы, но и валить деревья, устраивая из них переправы через ручьи. Эти сильные люди быстро выбирали места, где заросли менее густы, и, врезаясь в них, прорубали туннели. Ленивых или нерадивых работников моментально меняли, так как на них обрушивали свой гнев идущие вслед за ними тяжело нагруженные носильщики. Температура воздуха была 30°; дышалось тяжело.

Вперед продвигались медленно. Приходилось то и дело поворачивать то вправо, то влево; останавливались только за тем, чтобы наточить топоры о кремнистые камешки ручьев да глотнуть воды. А там снова в путь, Время не ждет. Скорей, скорей!..

По временам слышалась команда:

— Руби живее, ребята! Режь эту лиану!

— Прочь кусты с дороги!

— Что, нет дальше тропинки? Вон там звериный перелаз! Прорубайтесь через него топором и ножами. Вот так! Не помирать же нам в самом деле в этой проклятой чащобе!..

Это был один из самых тяжелых лесных походов Стенли. 160 дней путники не видели даже клочка земли, поросшего зеленой травой. Это была страна, которая по справедливости может быть названа страной ужаса.

За поворотом реки Арувими путешественники заметили поселок, расположенный недалеко от берега реки.

К нему вела прорубленная в лесу прямая и широкая дорога; в конце ее, около поселка, выстроились вооруженные луками воины. Едва караван вступил на эту дорогу, как на него обрушился дождь стрел. Отряд Стенли вынужден был ответить ружейным огнем и после кратковременного боя занял деревню. Наступила тревожная ночь: скрывшиеся в лесу жители то и дело посылали отравленные стрелы, сотрясали воздух грозными криками.

Утром измученные путешественники снова двинулись в путь. Теперь они шли среди хорошо обработанных полей маниока, по тропинке, соединяющей близлежащие деревни. При приближении экспедиции жители, напуганные постоянными набегами работорговцев, покидали деревни.

Селения кончились, и караван снова вынужден был по компасу, ощупью пробираться сквозь неизведанные дебри дремучих лесов, через болота и подернутые зеленой плесенью вонючие лужи. Иногда в час продвигались менее чем на полкилометра; в более доступных местах удавалось проходить 1,5 км.

Вечерами собирались тучи, поднимался ветер, гремели грозные раскаты грома и почти непрерывно сверкали молнии. Иногда молния попадала в дерево, снося его вершину или расщепляя от вершины до корней. Холодный дождь вначале падал большими, тяжелыми каплями, а затем лил потоками, пронизывая до костей; путники дрожали от холода; температура резко падала. Разжечь костры, обогреться и приготовить пищу удавалось только поздно ночью. А утром приходилось затрачивать немало сил, чтобы заставить людей сняться с лагеря и снова идти, преодолевая холод, сырость, туман, по вязкой почве, порой погружаясь по пояс в тину или воду, через никому неведомые лесные дебри. Днем же опять сияло солнце, и под его лучами толстые и стройные стволы лесных великанов превращались в колонны светло-серого мрамора, а капли дождя — в сверкающие алмазы. В зелени леса звучали голоса попугаев и других птиц; толпы мартышек с криками резвились, предаваясь веселью и играм.

Снова подошли к реке; в этом месте она была широка и свободна от порогов. Стенли собрал большую стальную лодку и, погрузив в нее раненых и больных, отправил ее вверх по Арувими, а сам с отрядом пошел берегом.

Постоянное созерцание невыносимых мук и страданий, которым подвергались раненые и больные, производило на Стенли и его спутников удручающее впечатление.

Из 363 человек 60 были больны или ранены. В страшных муках ежедневно умирало от столбняка, дизентерии или действия яда отравленных стрел по нескольку человек.

Даже Стенли, такой стойкий и мужественный человек, стал сомневаться в конечном успехе экспедиции. Он чувствовал, как постепенно им овладевало отчаяние. И это, пожалуй, было самое страшное. Но сознание ответственности за жизнь вверенных ему людей заставляло Стенли быть выдержанным и сохранять спокойствие.

Вельбот в сопровождении отбитых в боях с местным населением шестнадцати пирог продвигался вперед обычно быстрее, чем шедшая по берегу пешая колонна, которой приходилось переправляться через множество притоков и пробиваться сквозь непролазную чащу кустов. В тех случаях, когда встречались пороги и водопады, путешественники вынуждены были прорубать в лесной чащобе широкую дорогу, чтобы по ней протащить вельбот и пироги.

Уже давно чувствовалась нехватка продуктов; чем дальше продвигалась экспедиция, тем скуднее становились средства к удовлетворению все возрастающей потребности в пище. Деревни встречались редко; большинство их было разорено работорговцами. Охотой также ничего не удавалось добыть. Как-то раз Стенли, увидев купающегося слона, подкрался к нему и с нескольких метров всадил в его тело шесть пуль, лишь понапрасну оцарапав животное. Люди были сильно истощены и едва передвигали ноги. Питались главным образом бананами.

Иногда на долю каждого приходилось всего лишь два банана в день.

Наконец, настал день, когда дальнейшее продвижение по бурной реке стало решительно невозможным. Между тем около 50 человек из состава экспедиции выбыло из строя и не могло самостоятельно передвигаться. Создалось в высшей степени затруднительное положение: способных идти было 211 человек, а вьюков оставалось 227.

После долгих размышлений Стенли решил разбить лагерь и оставить в нем больных и часть грузов. Остальные должны были быстро пробираться вперед на поиск селения и продуктов.

Шли не зная куда, ползли вперед, взбираясь по лесистым скатам холмов. Никто не решался думать о том, сколько времени придется еще идти в поисках пищи с угнетающим сознанием ответственности за жизнь умирающих больных. Ближайшие дни решали судьбу всех участников экспедиции. Люди с жадностью набрасывались на грибы, лесные бобы и вообще всевозможные плоды; собирали даже гусениц, улиток, белых муравьев — это считалось мясным блюдом; словом, в этой жестокой бескормице не брезговали ничем.

Число жертв с каждым днем росло. Люди умирали от голода, бежали, обрекая себя почти на верную смерть.

Неожиданно караван очутился на тропе, проложенной человеком. Это открытие обрадовало всех и вселило надежду, что вскоре должно, наконец, встретиться селение и наступил конец страданиям изнемогающих путешественников. Тропа становилась все более торной, чаще встречались свежие следы человека. Вдруг послышались звонкие голоса, песни, и путешественники вступили в большое селение. Кругом расстилались тучные поля, засеянные кукурузой, рисом, бататом и бобами. В деревне жили охотники за слоновой костью; они беспощадно грабили и уничтожали местное население. Стенли писал, что ни один кусок слоновой кости не добывался законным и мирным путем. «Каждый килограмм кости стоит жизни мужчине, женщине или ребенку; за каждые пять килограммов сожжено жилище, из-за пары клыков уничтожалась целая деревня, а за каждые два десятка погибала целая область со всеми жителями, деревнями и плантациями» .