Проклятый горн - Алексей Пехов

— Так пусть проходят. — Ворон пожал узкими плечами. — Скажешь им, что мы пропустим всех, если они не станут ломиться?

— Скажу. Где переждете ночь?

— Нигде. Нам надо двигаться. Покинем город как можно скорее. Возле Северной стены есть сток, уйдем через него. Ты с нами?

— Мне страшно, господин Ником, — раздался тихий детский голос из темного угла.

— Все будет хорошо, Марта, — ответил золянец. — Не бойся, никто тебя не обидит. Просто надо подождать, когда уйдут злые люди.

Я всмотрелся в полумрак и увидел перепуганного ребенка, девочку, которой едва исполнилось шесть лет. Черноволосая, темноглазая и ужасно худая.

— Кто она? — спросил я.

— Ребенок с даром. Везем в Арденау.

— Эм… Не хочу вмешиваться в ваш разговор, но не слишком ли много детей с даром для одного города в одно и то же время? — прочистив горло, произнес Проповедник.

Даже Агнесса обернулась на его слова, посмотрела на мужа, а тот на меня:

— Ты тоже приехал в Клагенфурт за этим?

— Да. Она жила на улице Стены?

— Клянусь предками, да! Получается, что мы опередили тебя?

Я посмотрел на перепуганную дочь Вальтера:

— Вы всего лишь сэкономили мое время. Бумаги оформлены?

— Все честь по чести.

— А ее мать? Отказалась уходить?

— Я не видел матери, — понизив голос так, чтобы не услышала девочка, сказал Ворон.

— Тогда кто оставил подпись? Опекун? Священник?

— Зачем же? Разрешение оформил отец.

Вот тут-то Проповедник и остался с открытым ртом. Я смог сохранить самообладание:

— Отец? Уверен?

— Вполне. — Ворон удивился моим сомнениям. — Власти подтвердили его право. А в чем дело, ван Нормайенн?

Ответить я не успел, потому что Агнесса привлекла наше внимание и жестами с раздражением показала, чтобы мы перестали болтать, а наконец-то занялись делом.

Проповедник, которого так и распирало высказаться о последних новостях, едва сдерживал себя.

— Закрой за мной.

Следовало как можно быстрее разобраться с этой проблемой, дать возможность коллегам уйти и поговорить с Вальтером.

— Ты не поменял свое решение? — на всякий случай еще раз спросил Ворон.

Мы стояли на краю опустевшей площади, Агнесса возилась с девчонкой, успокаивала ее, гладила по голове.

— У меня есть дела в городе, — уклончиво ответил я, и он перестал настаивать, лишь пожал мне руку.

— Увидимся в Арденау, ван Нормайенн. Береги себя.

— Вы тоже будьте осторожны.

Агнесса кивнула мне на прощанье, пошла первой, держа арбалет наготове и оставив девочку на попечение мужа. Когда они скрылись за поворотом, Проповедник прочистил горло:

— Как ты заметил, при товарищах я не подвергал твой авторитет сомнению. Но теперь все же выскажу свою мысль. В Клагенфурте делать больше нечего. Воля Кристины выполнена, девочка найдена. Находиться в городе рискованно. А встречаться с колдуном так и вовсе безумие.

— Мне нужны ответы, Проповедник. А никто, кроме Вальтера, их не даст.

— Он зажарит твою пустую головешку.

— Не с кольцом Гертруды. К тому же до этого я справлялся с ним и так.

— Угу. Оставил на его роже шрам, за что он тебя ненавидит. Слушай, мне не хотелось бы, чтобы ты помер где-нибудь в этих свихнувшихся кварталах. Еще не поздно уйти.

— Кузнец, старина. Темный кузнец, который с легкостью устраивает массовые убийства и охотится за кинжалами стражей. Вальтер знает о нем больше всех.

Я поспешил в ворота, через которые совсем недавно прошел Клаус с товарищами, и старый пеликан побежал за мной, в раздражении размахивая руками.

— Черта с два! Тебе не дает покоя, что он сбежал и бросил Кристину!

— О нет! — возразил я. — Как раз по этому поводу у меня к нему вопросов не будет. А вот о том, как их нашел кузнец, я бы очень хотел поговорить.

— Так он тебе и скажет. Что, привяжешь к стулу и начнешь отрезать ублюдку пальцы? — Спутнику не понравился мой взгляд, и он поспешно вскинул руку, словно бы защищаясь от тех мыслей, что пришли ему в голову. — Не хочу ничего знать!

Мы в молчании прошли по пустой улице, лишь по какому-то недоразумению оставленной нетронутой. Проповедник сделал последнюю попытку вразумить меня:

— Ты думаешь, Вальтер будет ждать тебя в доме? Он уже давно свалил!

— Возможно, но я все же рискну. Из Мельничьего колеса ведут всего двое ворот. Одни в руках горожан, другие под присмотром кондотьеров. Если он даже ушел, то до сих пор еще в городе. Найти его будет не сложно. — Я остановился и задумчиво посмотрел на старого пеликана.

— Что?! — тут же подозрительно прищурился он.

— Облегчи мне жизнь, приятель.

— Если бы я мог тебя связать и вытащить за городскую стену, то давно бы уже это сделал, — проворчал тот. — Быть может, подбить Пугало на такую пакость? Так чего надо-то?

— Отправляйся к Виноградным воротам, где сейчас стоят кондотьеры. И просто смотри. Если Вальтер выйдет через них, я хотя бы об этом узнаю.

— Святой Павел! И где, по-твоему, мне их искать? Я, между прочим, в городе впервые!

— Если следовать простой логике, то тебе следует идти вдоль стены. Рано или поздно в ней будет то, что тебе нужно.

Он зашипел, как целая стая рассерженных котов:

— Мне нужен только покой на старости лет, но, связавшись со стражем, я навсегда его лишился! — И уже гораздо тише закончил: — Ладно. Так и быть, окажу тебе эту очередную услугу.

— Да, ты меня очень обяжешь.

Старый пеликан, раздраженный и недовольный как «моей глупостью», так и этой бесконечной ночью, ушел в указанном направлении. Я, выждав с минуту, двинулся следом, прижимаясь к стенам, ловя полумрак и стараясь как можно меньше привлекать к себе внимание горожан. Возможно, мои опасения были преувеличены, люди уже порядком пресытились смертями, сведением личных счетов и безнаказанностью. Теперь они куда меньше нацелены на то, чтобы убивать. Сейчас их больше интересует жажда наживы, но никогда не стоит забывать, что есть исключения из правил.

Бешеные собаки среди стада овец, они насыщаются кровью гораздо медленнее остальных и предпочитают ее еде, вину и обогащению. Такие существовали всегда, и были опасны. Лучше не привлекать их внимания, иначе придется вновь драться. А я хотел избежать совершенно ненужных схваток и побыстрее достичь дома Вальтера, о котором мне рассказал Ворон.

Я миновал каменный мост через реку, отделявшую Мельничье колесо от старой части города. В воде плавали темные «бревна» — трупы. Ветер, дохнувший на меня из распахнутых ворот, смердел кровью, точно я входил на скотобойню, а не в богатый район.