Литературная Газета 6484 ( № 42 2014) - Литературка Литературная Газета

Это придало особую значимость декаде и форуму. Ведь в Европе продолжаются гвалт и шум против России. В деревне Палеокастрица, что на вершине горы на Корфу, где стоит обрамлённый необычайной красоты цветами монастырь, возлежат две старые пушки. «Ушаковские, – объяснил монах монастыря, – он нам их оставил, как и эти благодатные иконы». Он указал на две иконы русского письма, увешанные крестиками, цепочками, какими-то драгоценностями: «От тех, кому помогли». «Русские нам оставили для защиты пушки и иконы, – вздохнул он и продолжил, – а вот внизу большая база НАТО для подводных лодок». Сейчас, правда, там базы нет, но Греция из НАТО не вышла. Поэтому прибытие большого военного корабля России – это символ довольно взвешенной позиции Греции.

На каждом острове, где проходил открытый форум, обсуждали и сегодняшнее положение в мире. Все ругали, конечно, санкции. Греция со своими персиками, фруктами, оливками потерпела существенный урон. Но мы же не виноваты! Они понимают и резко высказывались по поводу ОБСЕ, особенно Америки. Антиамериканские и антинемецкие настроения зашкаливают. Греция ищет свой путь. Например, мэр Корфу предложил, чтобы Греция стала мостом между Россией и Европой, т.е. ЕЭС, а Ионические острова были и продолжают быть территорией дружбы Греции и России. Другие говорили: что бы ни случилось, Европа для них расположена от Лиссабона до Владивостока.

Составлены добрые планы.

На Лёвкаде я вместе с мэром города осмотрел площадку, обрамлённую пальмами, рядом с центральным бульваром, и обращённую к морю для памятника Ушакову. Хорошо. Но обратился ещё к командиру крейсера: «Как, товарищ капитан, хорошо?» «Так точно», – ответствовал он, повторивший путь Ушакова из Севастополя на Корфу. – На море лицом будет обращён – его стихия».

Поставим, соберём денежки, а бюст в гипсе нам уже подарил скульптор Николай Кузнецов-Муромский. Он стоит в Союзе писателей России, в Центре Ушакова. Будет стоять памятник, как договорились, – в мэрии и на острове Кефалония. И может быть, самое главное, в одном благочинном храме на этом же острове будет открыт придел святого Фёдора.

В одном из своих распоряжений Ушаков писал: «Я пришёл сюда, чтобы восстановить мир и согласие». Кажется, и теперь, через двести лет, он исполняет эту миссию на Иони­ческих ост­ровах.

Теги: Фёдор Ушаков , Валерий Ганичев

Не судьба...

Совсем недавно информационное пространство было взорвано новостью о том, что скандально известный американский боксёр Майк Тайсон вскоре станет членом Союза писателей России. Также сообщалось, что инициатива принятия Тайсона в ряды российских писателей принадлежала председателю правления МГО СП России В. Бояринову. "ЛГ" обратилась к нему за разъяснениями по данному вопросу.

- Должен сообщить всем от имени правления МГО СП России по поводу недостоверных сообщений СМИ о вступлении известного американского боксёра Майка Тайсона в Союз писателей России следующее: в МГО СП России, через доверенное лицо боксёра, действительно была представлена книга «Майк Тайсон. Беспощадная истина».

При этом заявление о вступлении самого автора отсутствует. Без заявления автора, предоставленного лично, приём в любую общественную организацию, в том числе и в МГО СПР, невозможен.

Данный формальный барьер не является единственным. Согласно уставу СПР, членом организации может быть человек, пишущий на одном из языков народов России. Английский, как известно, в таковых не значится. Но предлог для обращения в писательский союз действительно был весомым: книга «Беспощадная истина» объёмна, добротно переведена и издана в ряде зарубежных стран.

Однако, учитывая уставные положения, а также критическое мнение большого числа писателей по данному вопросу, правление Московской городской организации Союза писателей России заявляет о невозможности приёма в свои ряды автора книги «Беспощадная истина», знаменитого спортсмена Майка Тайсона.

Вместе с тем широко известный российской и мировой общественности чемпион, до сей поры не обременённый литературными заслугами, вполне мог бы стать почётным членом спортивной организации самого высокого ранга.

Правление МГО СПР благодарит доверенных лиц Майка Тайсона за внимание к нашему союзу. Если бы не Тайсон, разве СМИ вспомнили бы о проблемах и трудностях существования тысяч писателей России? Мы говорим не о материальных трудностях, мы говорим о хронической глухоте, которую демонстрируют журналисты и руководители телеканалов в ответ на наши приглашения по случаю проведения масштабных фестивалей, форумов, съездов писателей. Ни одного канала за последние 20 лет в ответ на наши призывы!

Тайсона на вас нет!

Комментарий «ЛГ»

Ни для кого не секрет, что после исчезновения Союза писателей СССР образовавшиеся многочисленные общественные писательские объединения в силу субъективных и объективных причин не смогли взять на себя роль наследников этой мощной организации. Это приводило к разным негативным последствиям. Тут и приём в ряды союзов довольно сомнительных личностей, и скандалы с откровенно криминальным налётом. Во многом это не вина нынешних союзов писателей, а их беда. Ведь государство все эти годы не оказывало писательским союзам никакой помощи, фактически бросив их на произвол судьбы, да ещё и в условиях рынка. Тем противоречивее воспринимаются истошные крики от одного из писательских руководителей Ивана Переверзина и его команды о том, чтобы государство оставило их в покое, потому что у них и так всё в порядке. Конечно, когда несколько человек кормятся от писательской собственности, у них всё в порядке. Но это вовсе не означает, что так же обстоят дела во всём писательском цеху. При всём этом мы верим, что здоровые силы в писательском мире победят и во главу угла деятельности писательских организаций встанут не скандальные акции, а литературный процесс во всей его полноте и многообразии.

Теги: литературный процесс

Затянувшееся пение

Себастьян Фолкс. И пели птицы[?] - М.: Синдбад, 2014. – 600 с. – 3000 экз.

Процитирую с обложки: "Всемирно известный шедевр, ставший классикой современной английской литературы, изданный тиражом около двух с половиной миллионов экземпляров в Великобритании и более трёх миллионов – в других странах; роман, который критики ставят в один ряд с «На Западном фронте без перемен" и «Прощай, оружие!», впервые издан на русском языке!»

Вот такая нечаянная радость обретения нового Ремарка или Хемингуэя, вплоть до оксюморонной «классики современной литературы». Давайте посмотрим, что же на самом деле произошло.

«И пели птицы…» – вполне доброкачественная книга. С толком задуманная, не без интереса написанная. С нею только одна беда: она повествует весьма пространно о том, что было сказано неоднократно и много короче. Если сделать из «Птиц» выжимку, то она будет без ущерба уложена в два слова: «Жизнь продолжается». В сущности, об этом можно догадаться, даже глядя на обложку, где мужчина-военный целует женщину и летят к небесам птицы.

Поставим вопрос шире: зачем вообще писателю большая форма? Зачем он, имея сюжет, годный для компактной и запоминающейся повести, размазывает его на шестьсот страниц… да, роман Фолкса вдвое длиннее тех книг Ремарка и Хемингуэя, с которыми сравнивают его творение восторженные критики. Версию, что писатель всего лишь хочет немножко больше денег, мы отбросим как внелитературную. Версию, что Фолкс – графоман, отбросим просто потому, что это не так: и мысль, и дарование в нём несомненны. Допустим, что объём нужен для глубокого раскрытия характеров и тщательной проработки сюжета. Или для развития собственных, более не терпящих сокрытия многомудрых и многомерных размышлений. Или же автор творит сложную полифоническую систему, нуждающуюся во вместительном пространстве. Наконец, можно допустить, что стиль автора настолько самобытен и самоценен, что ему простится писание ради самого писания.

Ничего этого нет у Фолкса. Роман начинается с адюльтера, развёрнутого в интимно-эротических подробностях и имеющего все шансы завершиться счастливо. Но этого не происходит. Однако там, где Толстому потребовались сотни страниц, чтобы описать состояние Анны Карениной так, чтобы читатель поверил: да, ей, любящей и любимой, ничего иного всё же не оставалось, как броситься под поезд, – там Фолкс довольствуется десятком страниц, на которых читателю требуется много воображения – или очень много доверчивости – чтобы согласиться: да, эта женщина, наконец раскрывшая свою сущность и дождавшаяся исполнения мечты, может без объяснений бросить нежного возлюбленного, отца её ребёнка, и вернуться к холодному, жестокому мужу… нет, правда?