Литературная Газета 6480 ( № 38 2014) - Литературка Литературная Газета

«Проснись», – но, обронённые меж нами,

истёрлись мысли, разошлись по шву;

и, отраженья смутного касаясь,

я исчезал – во сне и наяву –

в рассветной мгле, бродя

по стоптанному краю.

* * *

Ключ повернулся (это и погубит!),

увяз в дыму безликий край земли.

Твои, покрытые изменой губы,

раскаяньем минутным поросли.

Что створки эти высказать успели?

Кому кривились, улыбаясь, вслед?

Мы выпили друг друга и мелели,

и не искали родника нигде.

Но вижу: напитавшись терпкой влагой

и превосходство не сумев сдержать,

ты лжёшь правдиво, ярко, честно, властно,

измену жаждой жизни оправдав.

* * *

Они не просыпались просто так,

как будто поздний снег запутал время.

И первобытный зов (а может – страх)

вплывал в пространство это постепенно.

О, как тонка последняя тетрадь,

о, как тверда невидимая сила.

Что можно взять, когда не можешь брать?

Что можешь дать, когда не ты просила?

И снова ночь стуманилась за миг,

ты улыбнулась, исчезая в нежность.

А где-то рос невыплаканный крик,

срывая неодетые одежды.

* * *

С. Д.

Здесь до тебя – не так уж много дней,

растерянных и розданных кому-то.

(И если ты не можешь стать моей,

я назовусь твоим в одну минуту!)

Я разорву пространство, как в тот раз,

когда я шёл на ощупь, выживая.

Ты вышивала солнечный рассказ,

и мы друг другу души зашивали.

Мы сны встречали с первою зарёй

лишь потому, что до седого срока

я (без тебя) был всё-таки с тобой,

и (одинокий) был не одиноким.

* * *

Мы с тобой из мая в осень

осиянными вошли.

Нас благословляет голос

остывающей земли.

…Так идём – сквозь непорочье –

не познав ни боль, ни блуд.

Листьев отлетевших клочья

вдоль по прошлому снуют.

Теги: Любовь Красавина , Владимир Коркунов , Юлия Покровская , Валентин Резник

Долг перед счастьем

Татьяна Реброва. Архетипы. - Санкт-Петербург: Алетейя, 2014. – 312 с. – Тираж не указан.

Татьяна Реброва, бесспорно, один из самых заметных поэтов своего поколения. И даже её очевидная принадлежность к консервативно-охранительному лагерю, что с какого-то момента становилось серьёзным препятствием для выхода на читательскую аудиторию, не помешала ей быть на устах у тех, кто стремится структурировать русский политический космос по отдельным заметным планетам. Вышедшая в этом году её книга "Архетипы" – это гармонично устроенный поэтический мир, в который хочется погружаться постепенно, не торопясь, а покинуть его невозможно – ведь после того как закрыта последняя страница, мир ярких образов поэтессы продолжает переливаться перед глазами, заставляя настраивать своё чувственное восприятие на бессмертно-поэтический лад. В творчестве Татьяны Ребровой на протяжении всей её литературной жизни существует несколько ярко обозначенных мотивов. Каждый из них вырастает из очень подробно прописанного облика лирической героини и её взаимоотношений с окружающим миром. Один из них я бы охарактеризовал как субстанциональное перемещение женского творческого «я» в чужеродную мужскую среду:

Мужик хотел попробовать на вкус

Улыбку ту, что дразнит в лунных сенцах,

Накручивая нитку ярких бус

На безымянный пальчик в заусенцах.

Причём существование в этой среде воспринимается авторским «эго» не как заведомый дисбаланс, а как торжество сложного над простым путём своеобразной экспансии утончённого.

Есть у печали сила притяженья,

У хлебушка с щепоткою сольцы.

Они ведут звезду, как из сраженья

Израненную лошадь под уздцы.

Ещё один из заметных и системообразующих векторов поэтического мира Татьяны Ребровой вырастает из череды художественных перевоплощений. Её героиня запросто и органично обретает образ китежанки из давних мифологических времён:

В кадке отражусь, роняя грузди

Из лукошка. И вздохнёт бочар.

Миру приворотной привкус грусти

Придаёт щепотка женских чар.

Или вселяется в непреклонную и суровую боярыню Морозову:

Господи! Да я ли несмиренна

Перед полем, где взлетит с костей

Ворон,

А рябина откровенна

В безысходной горечи своей.

Во всех этих личностях, в которые её, почти по цветаевскому завету, заводит поэтическая речь, она ищет подлинность и правду, ищет тот тон, что снял бы с мировой истории налёт ангажированности и марионеточной достоверности. реброва всматривается в свои слова с той же требовательностью и пристальностью, с какой женщина всматривается в зеркало. Ей важно, чтобы озеро её словес оставалось прозрачным до последней строки, до последней ясности, и чтоб каждый камешек на дне был бы виден во всей своей необходимой красоте. Она осознаёт миссию поэта родственной миссии мага: не прояснить непонятное с помощью логики, а показать неведомое как таинственное и притягательное, чтобы всякий стремился разгадать, докопаться, добраться до прежде недоступного счастья своим собственным интуитивным путём.

Но всё же стержневым лирическим приёмом Ребровой смело можно назвать исследование женской доли на фоне сильных чувственных потрясений. Здесь, конечно, лирическая героиня приближается к автору на максимально возможное в литературе расстояние. Её раздирают противоречия между покоем и страстью, между самоотрешённостью любви и невозможностью не учитывать житейских обстоятельств. В этих «вечных женских» темах всегда видны поэтическое мастерство и индивидуальность, ведь, ступая на подобную лирическую стезю, поневоле оказываешься в плену уже использованных приёмов, метафор, поворотов поэтического сюжета. И выбраться из этого плена, дать возможность читателю опознать свой, неповторимый голос – задача крайне сложная. Татьяне Ребровой удаётся её решить за счёт правильного звукового баланса надрыва и шёпота, завораживающей слабости и притягивающей силы, языковых экспериментов и приверженности русскому канону.

Да неужто всё будет сначала!

Время нежно горит, как свеча.

Чёрной бабочкой затосковала

Кровь, и кожа зажглась, как свеча.

Не остаётся Татьяна Реброва в стороне и от философских тем. В книге много стихотворений, исполненных незаёмной мудрости, опыта, ментальных открытий. Стилистические особенности её текстов таковы, что, останься она вне гражданственности, никто не бросил бы в её адрес и слова упрёка. Но она намеренно выводит себя за границы собственного лирического мироощущения, откликаясь на все общественные изломы. Она всегда за Россию, за её будущее. И даже если её что-то не устраивает в делах Отечества, она не жалуется, подобно иным «прогрессистам», на него в международные инстанции, а становится мудрым советчиком, залатывая любовью событийные трещины.

В завершение хочется привести строки, написанные о Татьяне Ребровой нашим выдающимся поэтом Владимиром Цыбиным: «Любовь её – долг перед счастьем. Она – не отдельно. Она – вся в природе, в цветении рябин и бусах созвездий. Любовь – спасение, покаяние без любви и греховно, и самолюбиво».

Теги: Татьяна Реброва , Архетипы

Рычаг без точки опоры

Максим Цхай. Вышибая двери: Роман. - М.: АСТ, 2014. – 286 с. – 4000 экз.

Как ни печально это констатировать, мы живём в мире победившей массовой культуры. Значительная часть творческой элиты прекратила свойственные нашей культуре поиски высшего смысла бытия, потенциальные творцы всё чаще застревают на уровне пресловутого "креативного класса". Оно и понятно: произведения киноискусства, музыки, литературы зачастую просто не могут дойти до широкого зрителя/слушателя/читателя, если не обладают эффективным механизмом проникновения в сознание. Проще говоря – яркой обёрткой, увидев которую, потребитель гарантированно издаст пошлый звук «Вау!» и захочет немедленно приобрести заветный «продукт». Об одном из таких «продуктов» и пойдёт сегодняшний разговор. Перед нами – книга Максима Цхая «Вышибая двери». Звучное имя автора, профессионально сделанная обложка, куча отзывов от персон, обладающих высокой степенью медийности, запоминающийся слоган «ЛЮБИТЬ ДРАТЬСЯ МЕЧТАТЬ». Такова обёртка. Но какая же «конфетка» поджидает читателя внутри?