Десант из прошлого - Эдуард Кондратов

Вот и сегодня, проходя по институту, Андреев то и дело кивал налево и направо — день был не жаркий, но душный, и курильщиков набралось в избытке.

— У себя? — отрывисто спросил Андреев, переступая порог приемной.

Рыхлая немолодая женщина, нависшая над пишущей машинкой, колыхнула плечами и только потом взглянула на посетителя.

— Сначала — «здравствуйте», — сказала она брюзгливо. — Юлиан Георгиевич пишет доклад. Просил не беспокоить ни в коем случае. Завтра коллегия.

— Да-да… Коллегия… — быстро пробормотал Андреев. — Вот именно — завтра… А мне нужно сегодня.

Бросив плащ на спинку стула и не обратив внимания на протестующий жест секретарши, он направился к внушительной двери, отделанной светлым пластиком.

Круглолицый плотный человек со старательным зачесом, который все же не мог скрыть лысины, вежливо закивал входящему в кабинет Андрееву.

— Очень кстати, Александр Михайлович, очень кстати. Здравствуйте. Чудесно, что вы пришли. Я сам хотел вам звонить, но…

Директор института со вздохом кивнул на стопку исписанных бумаг.

Андреев знал истинную цену этим «кстати» и «чудесно». Он был уверен, что Юлиану Георгиевичу Репетильцеву неприятен его визит. И потому начал без обиняков:

— Кстати или некстати — неважно. Я не мальчишка, извините. Не могу, а точнее — не хочу больше тешиться посулами, Юлиан Георгиевич. Мне надоел этот вежливый туман — ни да ни нет, ни за ни против. Одни реверансы. Я не проситель и пришел не в благотворительную организацию. Хочу знать, когда решится вопрос с экспедицией. И будет ли она вообще. Мне нужен вполне определенный и четкий ответ. Сейчас, а не завтра и не на той неделе.

Директор снова вздохнул и медленно потер пальцами высокий чистый лоб:

— Ну вот, вы сразу и в атаку, — сказал он дружелюбно.

Старинные часы заурчали и звонко пробили пять раз. Секретарша, дремавшая за столиком с телефонами, оживилась, привычным движением набросила чехол на машинку и принялась укладывать в сейф папки с бумагами. На уходящего Андреева она даже не взглянула, только покосилась: не забыл бы, чего доброго, плащ.

…Выйдя из института, Александр Михайлович зябко поежился: унылый дождик зарядил не на шутку, пожалуй, до ночи. С отвращением посматривая на затянутое небо, Андреев нахлобучил плащ, поднял воротник и направился к очереди, тоскливо мокнущей на троллейбусной остановке. На такси в час пик рассчитывать было нечего. Пристроившись в хвост, он полез было в карман за журналом, но вовремя передумал, нахохлился и стал ждать.

Троллейбус не показывался долго. И Андреев ждал, мысленно перебирая детали разговора с директором. Итак, синицу в руки он заполучил — хоть специальной экспедиции и не будет, впадины от него никуда не денутся. Пусть это зовется командировкой — пожалуйста, как угодно. «Возьмите парочку ассистентов, приборы — ищите на здоровье». Что ж, золотые слова, многоуважаемый Юлиан Георгиевич. Только бы…

— Товарищ Андреев…

Он вздрогнул: Инга.

Она стояла в десяти шагах от него, около заплаканной витрины, чуть откинув назад черный зонт. Ироническое «товарищ Андреев», равнодушные глаза — все напускное. «Знает», — с досадой подумал Андреев.

Он направился к Инге — ни быстро, ни медленно — подчеркнуто спокойно. Она не стала ждать, когда он приблизится, повернулась и тихонько пошла в сторону набережной. С минуту они шли молча, старательно обходя лужи.

В груди Андреева шевельнулось раздражение: ситуация из мелодрамы, повесть о бедных влюбленных. Взял девушку за локоть, повернул к себе лицом.

— Что с тобой?

Она высвободила руку, спрятала под косынку светлую прядь. Большие, чуть навыкате глаза смотрели отчужденно.

— Давай-ка лучше о тебе. Это интереснее, — сказала она небрежно.

— Вот что, — строго сказал Андреев. — Так дело не пойдет. Выкладывай, что случилось?

Инга заставила себя усмехнуться.

— Сегодня видела Костю Феличина, — произнесла она. И умолкла.

— И что? — нетерпеливо качнул головой Андреев, чувствуя, что его опасения подтвердились.

— И то! От него узнала об экспедиции. От него — не от тебя. Оказывается, ты с этой идеей носишься уже месяц, если не больше. И уже людей подбираешь. А я ничего не знаю. Я, твой первый ассистент. Твоя, извини за банальность, правая рука. Я, конечно, понимаю, почему ты молчишь: не хочешь, чтобы напрашивалась. Разве не так?..

Андреев пожал плечами.

— Как тебе сказать… Собственно, никакой экспедиции не будет. Скорее командировка…

— Ты едешь один? — в упор спросила Инга.

— Н-нет, почему же… — Андреев замялся. — Институт арендует на месяц суденышко. Со мной будут два-три ассистента — и все. Минимум аппаратуры…

— Не понимаю, — досадливо перебила Инга. — Если поедут ассистенты, то и я ведь ассистент.

— Нет. — Андреев упрямо тряхнул головой. — Не нужно. Ты поразмысли и поймешь, что я прав.

Инга не отозвалась. Сведя брови, о чем-то думала. Потом вскинула темные глаза на Андреева, и тому показалось, что в них промелькнула усмешка.

— Александр, — сказала она, — признайся, если б мы не были с тобой… Ну, были бы просто сотрудники, ты бы взял с собой ассистента Горчакову?

Андреев поморщился.

— Хорошо, не отвечай. Я сама знаю, что это так. И еще знаю, что ты напрасно… как бы сказать… дуешь на воду. Что скажет княгиня Марья Алексеевна, да? Боишься кривотолков?

— Не боюсь, а не хочу! — хмуро возразил Андреев.

— Так вот. — Голос Инги напрягся, стал злым. — Во-первых, я тебе не любовница и вообще в этом плане никто. Во-вторых, не забывай, что я пишу кандидатскую. И поездка нужна мне именно по этой причине. И в-третьих, я не только не намерена вешаться вам на шею, доктор Андреев, но буду страшно довольна, если мы с вами будем поддерживать только деловые отношения. До свиданья, Александр Михайлович, мне пора…

Инга повернулась и быстро пошла по залитому водой тротуару к остановке. Никто из пассажиров троллейбуса не заметил ее слез — от дождя все одинаково мокролицы. И только интеллигентный старичок, рядом с которым она села, несколько раз подозрительно покосился на расстроенное лицо симпатичной девушки.

Глава III

БРЭГГ УХОДИТ ОТ ДЕЛ

— Сэр, к вам пришли!

Томас просунул голову в окно оранжереи, осмотрелся: видимо, мистер Брэгг отошел к главному аквариуму, в дальний конец. Выйти из оранжереи незамеченным он не мог — Том подстригал газон неподалеку от двери, увидел бы.

Он обернулся к гостю: одну минутку. Сложив ладони рупором, крикнул во всю мощь молодого голоса: