Утро Земли - Алексей Борисов

– Бей его, ребза, – сказал один из мальчишек.

Чарли увидел, как силуэты расплываются, двоятся. Ему было страшно и стыдно, но разве он мог сдержать слёзы? Откуда-то в сознании всплыла подсказка – только не бежать. Малыш отступил на шаг. Он продолжал смотреть перед собой, но видел мало – слёзы размывали мир перед глазами.

– А я его знаю, – сказал один из ребят, – Этот урод живёт отсюда в двух кварталах. Ну его, а вдруг заразный?

– Заразный, – кто-то подхватил озорное слово, и оно всем понравилось, – Заразный! Иди отсюда прочь, урод заразный!

Чарли понял, что бить его не будут, и это чудесное открытее вернуло ему силы. Он вытер слёзы и подумал над обидным словом. Когда-то мама говорила – не у всех на лице родимые пятна, но это бывает, что люди рождаются рябыми. На левой скуле и почти до подбородка кожа Чарли от рождения была неестественно красного цвета. Он об этом редко вспоминал, ведь в доме по стенам не висели зеркала. Одно маленькое папа брал для бритья и прятал высоко на полку в ванной, а мама смотрелась в коробочку с пудрой.

Мальчишки долго с удовольствием кричали вслед, но Чарли добрёл до угла ближайшего дома, свернул и перестал слышать крики.

Опасность быть побитым палкой миновала, и Чарли испугался, что он теперь совсем один, и это – надолго. Никто его не накормит, не уложит спать и не почитает на ночь сказку. Пока он оставался в доме и ждал, что вот-вот придёт мама, весь мир подчинялся привычным законам. Новая, страшная правда ошеломила мальчишку. Он сел на тротуар и снова заревел в полный голос. Так Чарли просидел довольно долго – пока не выплакал все слёзы и не замёрз. Потом он встал и снова посмотрел на небо – оно было неровно серым, мучнистым, оттуда непрерывно падал редкий снег, и мальчик заметил – снегопад становится сильнее. «Снег идёт, и я пойду», – решил Чарли.

На окраине город был плотно завален брошенными автомобилями, а кое-где чернели вереницы страшных столкновений. Там Чарли видел обугленные, изувеченные останки транспорта. Беспорядочного запустения мальчик испугался, сильней, чем безлюдной тишины, и он уже хотел вернуться обратно в город, как вдруг заметил опрокинутый фургон с эмблемой продуктовой сети и бутылкой лимонада на цветной картинке. Чарли тут же понял – он давно хочет пить, обрадовался и подбежал поближе, осторожно подошёл вплотную, потянул на себя ручку тяжёлой двери.

Из темноты раздался недовольный рык. Значит, и здесь кто-то есть, огорчился мальчик. И было бы разумно уйти, отступить, но Чарли надоело убегать и очень хотелось пить. Он подобрал отбитый кусок тротуара и резко распахнул дверь фургона.

Худая собака бессильно била лапой консервную банку. Она оскалилась на гостя и зарычала. Но ей было страшно не меньше, чем Чарли – собака приседала на задние лапы, рычание сменила на громкий скулёж.

– Уходи, – крикнул Чарли и поднял руку с камнем.

Собака зарычала вновь и для острастки оглушительно тявкнула.

Тогда мальчик бросил камень, не попал, зато задел неровную стопку шершавых пакетов. Они с шумом посыпались внутрь фургона, прямо на собаку. Та удивлённо взвизгнула, поджала куцый хвост и дала дёру.

Чарли воспрянул духом и забрался в отвоёванный фургон. Среди разбросанных мешков с какой-то химией для дома, разгрызенных пакетов кетчупа и в беспорядке рассыпанных консервов он отыскал минералку. Малыш утолил жажду и сунул в рюкзак одну бутылку про запас. Но он не знал, как быть с консервами – на то, чтобы открыть за кольцо, сил не хватало. Чарли опять едва не расплакался, но вспомнил об отвёртке, и вскоре победил неподатливую жесть.

Когда на город легли быстрые сумерки, Чарли не знал, сможет ли добраться до дома и решил остаться в трейлере. Ночь дышала напряжённой, неровной тишиной, изредка её прерывали шорохи и стуки, порождённые ветром, а иногда вдалеке мальчик слышал лай собак и резкие звуки, должно быть, выстрелы. И темнота и одиночество давили так, что от страха малыш едва не терял сознание, но усталость победила, и Чарли заснул. Он провалился в долгое немое забытье и только под утро ему стали сниться отрывочные, яркие картины. В них город ожил после безлюдной спячки, зазвучал голоса, сигналы машин, и Чарли больше не был одинок.

Но краткий сон прервался – дверь трейлера отчётливо скрипнула.

Чарли проснулся.

Вовне случайного убежища тихо падал редкий снег, молочный глазом в серой пелене светило блёклое солнце. Покинутый, обескровленный город Сидней так и остался безлюдным. Никому кроме свободного, сильного ветра не было дела до двери опрокинутого трейлера.

В то утро Чарли окончательно понял – он один, и к прошлому возврата не предвидится. Место привычной жизни только в памяти и снах.

Несколько дней Чарли бесцельно блуждал по городу в надежде добраться домой. Он умел читать по слогам, и знал название своей улицы, но поблизости не было табличек со знакомыми названиями. И всё-таки теперь он знал, как отыскать дорогу к трейлеру – источнику еды и месту ночлега. Туда он возвращался каждый вечер, пока однажды всё не изменилось.

Настали долгие холодные дни: снег таял медленно, и под ногами хлюпала серая, скользкая жижа, а кое-где образовались целые сугробы. Чтобы не промокнуть, Чарли замотал ботинки пакетами, и продолжал исследовать город. В один из дней, когда морозом прихватило лужи, и тротуары забелели мелкой снежной крошкой, Чарли набрёл на трёхэтажное здание с целыми окнами. Просто удивительно, как оно осталось нетронутым, но Чарли это мало волновало. Он прочитал название в табличке у крыльца, и сердце мальчишки забилось быстрее от радости.

Чарли знал – ему когда-нибудь придётся пойти в школу, и вот она – школа. «Там мальчиков многому учат»,– сказал однажды папа.

Чарли верил отцу, и смело шагнул внутрь безлюдного здания.

Школа повторила судьбу Сиднея, была безлюдной и покинутой. По гулкой пустоте длинных лестниц случайные порывы сквозняка гоняли косматые сгустки застарелой, сбитой пыли. По углам высоких окон темнели налёты от осаждённой грязи – следы городской непогоды. Двери многих комнат оказались распахнуты, и от малейшего касания двери скрипели неухоженными петлями.

Когда-то Чарли видел фильм про школу – там по просторам светлых коридорам бегали дети. Они летали, сталкивались и разлетались, как ворох летучих семян, верещали стайкой бойких и крикливых птиц.

Но сколько Чарли не ходил по этажам и не заглядывал в разные классы, всё без толку. Не было ни шумных игр, ни беззаботной толкотни – только тишина и запустенье.

Мальчик до темноты бродил по классам. Перебирал руками незнакомые предметы, то ли игрушки, то ли странные взрослые вещи, шифрованные знаки, буквы, цифры. Как интересно, думал он, а что, если их изучить, расшифровать? Немного позже он нашёл в подвале нетронутый запас овсяных хлопьев, консервы, крекеры, пакеты сухого молока.