Смерть в поварском колпаке - Ванесса Рубио-Барро

Говоря это, бухгалтер выпятил живот, будто перечислял благородные титулы.

– Но я должен сказать, что Вильдье оказался честным игроком. Он признавал, что «Шартье» и «Бугенвиль»[39] прочно стоят на ногах. Вы понимаете, о чем я?

– Прекрасно понимаю! – заверила его Лора. – Как вы правильно подметили, у каждого свой стиль. Может, вам пора обедать? Тогда не стану больше морочить вам голову со своим счетом.

Но Бравелон вовсе не собирался сворачивать беседу.

– Погодите! Счета отсканированы, сейчас все быстро найдем. И потом, после обеда у меня нет срочных дел, я свободен.

Пухлые пальцы бухгалтера забегали по клавиатуре со скоростью, которой трудно было ожидать от человека его сложения. Через несколько минут вердикт был вынесен.

– На ваше имя ничего нет. Должно быть, Вильдье забыл переслать счет. Но это не важно. Вот моя визитка, пришлите мне свой счет позже, я взгляну.

– В этом-то и проблема. У меня его тоже нет. Все мои рабочие документы были в компьютере, а им иногда пользуется дочь, и…

В этот момент с другого конца коридора раздался сильный треск, сопровождаемый испуганным криком. В мгновение ока бухгалтер выскочил из кресла и ринулся вон, спеша на выручку к своей секретарше. Лора сделал знак Пако следовать за Бравелоном, успев ему прошептать: «Постарайся выиграть время».

Не успели мужчины выбежать из комнаты, как Лора, пошарив в сумочке, достала флэшку. Вставив ее в компьютер, она пометила папку «Вильдье» и стала копировать.

Сгорбившись и сложив ладони, Лора следила за тем, как шло копирование, адресуя машине мольбы, чтобы оно закончилось как можно скорее. Когда до ее слуха с другого конца коридора уже стали долетать обрывки разговора, на мониторе появилось сообщение, что копирование завершено. Лора поспешила вытащить флэшку, подхватила сумку фотографа и свою и выбежала из кабинета, стараясь поскорее убраться с места преступления.

В коридоре она увидела дрожавшую всем телом Беатрис, буквально повисшую на руке Пако, в то время как Бравелон пытался подобрать опрокинутые, уже полупустые коробки. Секретарша увлекла их в своем падении, когда последняя ступенька скамейки не выдержала ее тяжести. Тысячи беспорядочно разбросанных листков валялись по всему полу. Воспользовавшись суматохой, Лора коротко попрощалась, сказав, что у нее срочная встреча, и улизнула из бухгалтерии вместе с фотографом. На улице Пако потребовал у нее объяснений.

– В самом деле, что происходит? Велишь мне срочно явиться. Приписываешь работу, которой я никогда не занимался. Потом просишь «выиграть время», пока ты остаешься одна в кабинете незнакомца. И в конце концов мы сматываемся, как воришки. Что на тебя нашло?

Лора положила руку ему на плечо, в точности так же, как совсем недавно его обнимала секретарша Бравелона. Слегка прижимаясь к нему и пытаясь его смягчить, она вдруг поцеловала Пако в щеку. Затем с нежностью, которая обычно ей не была свойственна, ответила:

– Так, ничего. Хочу разрешить кое-какие сомнения.

14

Наступил вечер, и редакция «Кулинарных радостей» погрузилась в долгожданный покой. Постепенно комнаты опустели, все, кроме кабинета главного редактора.

Всю вторую половину рабочего дня Лора боролась с искушением поскорее просмотреть содержание флэшки, но вместо этого ей пришлось спешно ликвидировать сбой в рабочем графике, вызванный печальными событиями. И вот только вечером, когда она была уверена, что сроки сдачи не будут затянуты больше разумного, Лора приступила к изучению финансовой кухни своего покойного друга.

С первых мгновений внимание ее привлекла папка «Бистро Вильдье». В ней находились документы, составленные бухгалтером на каждое кафе-бистро для представления их банкиру, ответственному за финансирование. Лора просмотрела первую экселевскую таблицу. Она содержала цифровые показатели рентабельности ресторана, который предстояло выкупить первым в рамках проекта, а также ожидаемые показатели рентабельности в течение первого года его работы в сети Вильдье.

Увеличение торгового оборота, стало быть, было предусмотрено заранее. А рост валовой прибыли происходил за счет уменьшения расходов на закупки. Так что финансовые расчеты Вильдье были вполне правдоподобны и основывались на использовании недорогих продуктов хорошего качества в сочетании с добротными винами, приобретенными по выгодным ценам.

Затем Лора перешла к изучению таблицы, озаглавленной «Общая программа по инвестированию», которая учитывала в деталях все статьи расходов, необходимых для открытия и функционирования каждого кафе-бистро.

Расходы на недвижимость были высокими, но вполне укладывались в рамки столичных цен; то же можно было сказать и о расходах на оборудование. Журналистку несколько смутили цифры, касающиеся обустройства помещений, но она тут же одернула себя: ведь ей ничего не было известно о техническом состоянии помещений бистро на момент их покупки.

Затем Лора перешла к документу, где содержалась бухгалтерская отчетность звездного ресторана Жюльена Вильдье. Там она нашла подробный отчет за истекший финансовый год, который не вызвал у нее ни малейшего интереса. Она уже собиралась закрыть папку, как вдруг ее внимание привлекло название одного из файлов: «Непредвиденные расходы». В таблицу, начиная с 1 января и по 31 декабря, были внесены статьи, вызывающие много вопросов. И если сначала Лора подумала о тратах с утерянными счетами-фактурами, то теперь все прояснилось. Строки таблицы не оставляли никаких сомнений. Все расходы, касавшиеся скорее частной жизни Вильдье, чем деятельности ресторана, – от оплаты ремонта полноприводника Мадам до взноса Месье в спортивный клуб, бухгалтер поставил особняком. Заинтересовали ее и рекуррентные, то есть регулярно повторяющиеся, отчисления на счет мастерской Карины Д., художника-декоратора. Лора без труда представила, какие могли выставить фактуры за дизайнерский ремонт особняка Вильдье в Сюрене! Правда, во время своего визита она не заметила там следов недавнего ремонта. Интересно, не шла ли речь о конторе Карины Делонже, дизайнера, которой предстояло заниматься внутренней отделкой будущих кафе-бистро? Неужели Вильдье предполагал взвалить эти расходы на плечи своего звездного ресторана? Вряд ли. Престижному заведению всегда нелегко сводить концы с концами. Но самым, пожалуй, странным было именно постоянство выплат.

Нет, Лора непременно должна узнать, в чем тут дело. Найдя адрес выставочного зала дизайнерши, она заглянула в список дел, намеченных на завтра: она будет как раз в этом районе между утренним посещением рынка президента Вильсона и завтраком в «Акраме» ближе к полудню. Уж полчаса-то она выкроит, чтобы посетить салон и утолить внезапно вспыхнувшее желание преобразовать свою квартиру. Ну а пока ей предстояло вернуться домой для серьезного разговора с Амандиной.

15

В овощных рядах они подошли к стоявшему за прилавком Жоэлю Тьебо – румяному, приветливому, излучавшему радость и довольство жизнью. Репортаж Лоры и Пако начался с краткой информации о самом рынке, раскинувшемся на широкой авеню между площадью Трокадеро и мостом Йены, неподалеку от Токийского дворца и музея Моды. Теперь пришла очередь взять интервью у «звезды огородников и огородника звезд», который и летом, и зимой имел особую, избранную клиентуру профессионалов. В двадцати километрах западнее Парижа, в долине Монтессон, вклинившейся в излучину Сены, находилось его подсобное хозяйство, где на трехстах пятидесяти гектарах круглый год выращивались более восьмидесяти сортов и пятисот разновидностей овощных культур.

Журналистка с восхищением слушала, как Жоэль Тьебо рассказывал о своей продукции, нахваливая осень и объясняя, что холод придает остроту топинамбуру, а вот кудрявую капусту делает нежнее, что накопившийся за лето крахмал в клубнях пастернака «Гернсей» с первым морозцем превращается в сахар. Пако тем временем снимал крупным планом экземпляры сортов, выведенных или реинтродуцированных овощеводом, играл с неровностями, шероховатостями, размерами, объемами, в которых так или иначе проглядывала их история.

Незаметно беседа свернула в сторону тех особых отношений, что сложились у Тьебо со знаменитостями парижской гастрономии, и в частности, коснулась его обсуждений с рестораторами вкуса и текстуры плодов, которые держали его в состоянии вечного поиска: недаром он любил говорить, что его любимый овощ – тот, которого он еще не пробовал.

Через несколько часов их экскурсия по рынку президента Вильсона подошла к концу и, как Лора и предполагала, у нее оставалось достаточно времени до завтрака в «Акраме», чтобы заглянуть в салон Карины Делонже, откуда пешком до ресторана было минут пятнадцать.

Пако тем временем отправился пропустить стаканчик в одну из многочисленных пивных на площади Трокадеро, получив рекомендацию «не слишком налегать в кафе «Каретт» на горячий шоколад по-старинному» и явиться на завтрак, не потеряв аппетита.