Вкус эмоций - Дмитрий Александрович Раков

Такие занятия продолжались каждый день утром и вечером на протяжении нескольких недель. Поначалу, неподготовленные мышцы начинали гудеть уже на третьем упражнении, а на пятом каждый из Стоунов был готов поклясться, что больше никогда не возьмется за это дело. Шестым упражнением оказалась сама медитация.

Самое странное было то, что после шестого упражнения все приходило на свои места. Занятия продолжались только из-за него, а Ким говорил, что без первых пяти не может получаться и шестого. Физическое тело после первых пяти занятий болело невообразимо, но…

Душа… Да, наверное душа оказывалась на полной свободе и уносила с собой все ненужные мысли и чувства, в том числе и о боли. Легкий ветер нежно обнимал измученные тела семьи Стоун, успокаивал их и обещал, что больше подобного не произойдет. А душа играла в прятки с солнечными лучами, наслаждалась подаренной свободой, и отдыхала от мирской суеты. В этот момент каждый понимал, что такое настоящее наслаждение и эйфория.

Шестое упражнение заключалось в очень простом принципе: расслабление. Именно после тяжелой нагрузки это занятие кажется невероятно притягательным.

Все садились в позу Лотоса лицом против ветра, вдыхали свежий воздух и закрывали глаза. Главных задач всего три – расслабиться, не думать и глубоко дышать. Тело продолжало болеть всего первых минут пять – шесть. После так называемого «переломного момента» начиналось невообразимое спокойствие.

На первых двух-трех занятиях ничего необычного не было. Они просто сидели и отдыхали. Но на последующих начинало кое-что получаться.

Казалось, что весь мир куда-то отдаляется. Все вокруг становится абсолютно ненужным, а спокойствие обволакивает тебя, будто теплое одеяло. Главное – не забывать дышать.

В голове не остается ничего. Сознание целиком и полностью уходит в себя, в свой мир. Самое интересное начинается тогда, когда перед взором встает «то самое» белое полотно. Просто пустота, не заполненное ничем пространство. Будто белый лист бумаги поставили перед глазами.

Главное, что твое подсознание начинает рисовать. Хоть новую картину каждый день, хоть одну и ту же на протяжении всей жизни. Эта картина, как говорил Ким – сущность каждого. Сущность может меняться, а может оставаться всегда одинаковой. Но ты не способен что-либо нарисовать сам. Все зависит исключительно от подсознания. Можно только наблюдать и чувствовать.

–Ты ощущаешь спокойствие и умиротворение, понимаешь, что мир вокруг тебя прекрасен, а все проблемы такие мелкие, что их можно задвинуть вглубь шкафа своего сознания и просто наслаждаться отдыхом, – так описывал это состояние Ким Сталлен, когда его спрашивали сделать это. И, наверное, такое описание было самым правильным и подробным.

***

Как-то раз у Руперта был свободный от работы день. И самый любимый. Воскресенье! А когда он проходил в компании Кима Сталлена, он казался просто волшебным.

Карен отправилась за школьными покупками со своими друзьями, ведь скоро кончался август, а потом школа… Наверное, самое счастливое время жизни Карен, хоть она этого и не понимала еще. Не считая, кончено, времени, проведенного со Сталленом.

Руперт и Ким частенько вечером любили усесться на балконе, налить по рюмке крепкого напитка и занять себя интересными разговорами. О чем только они не заходили! Ни разу ни одна фраза не повторялась за вечер дважды. Было в таких «посиделках» что-то магическое.

–А как ты оказался в психушке, Сталлен? – спросил немного пьяный Руперт. Стоявшая неподалеку полупустая бутылка виски говорила о том, что разговоры будут продолжаться еще очень долго. Разум Руперта будто был затянут легкой белой пленкой.

–Это поразительно смешная история, которую я расскажу в другой раз, Руп. – дружелюбно ответил Ким. Он не очень любил рассказывать о своих неудачах. – Лучше расскажи мне о твоей жене. Она уехала куда-то?

Руперт тяжело вздохнул. Тема была болезненной для него. Ким сразу увидел это.

–Ты прости, если что, – начал извиняться он. – Можешь не рассказывать.

–Отчего же, – проговорил вмиг протрезвевшим голосом Стоун. – и не рассказать… – он немного помедлил. Подлив себе и Киму виски, он откинулся на спинку кресла. – Ее звали Салли…

–Салли ее звали, – повторил одними губами Ким, усмехаясь про себя мелодичности фразы, но тут же прекратил, так как посчитал игру слов не к месту.

–Да… – протянул Руп. – Шелковистые волосы цвета шоколада, острые черты лица, милый нос, немного курносый, потрясающая улыбка, глубокие ярко-зеленые глаза – все, что я помню из ее образа, – он глотнул из стакана. Ким достал сигару, отрезал краешек и раскурил, приготовляясь внимательно слушать.

–Она была ангелом во плоти. Характер, хоть и бойкий, но такого заботливого человека я никогда не встречал. А смех… Карен унаследовала его. Вообще, когда я смотрю на нее, мне каждый раз видится она в первый день, когда мы встретились.

–Ну-ка, расскажи про первый день, – попросил Ким, игриво выдыхая густой дым.

–С удовольствием, – сказал Руперт и прикрыл глаза. Тот "день" он помнил, как будто это было вчера.

***

-Руперт! – мать звала сына домой. Он слишком много гулял и слишком мало учился. Наверное, как все дети в его возрасте.

–Иду, иду! – прокричал в ответ мальчишка лет четырнадцати. Темные взъерошенные волосы, грязные школьные брюки, измазанные руки и бегающие во все стороны задорные глаза – все говорило о том, что парень опять играл в футбол после школы с друзьями.

–Где ты так изгваздался? – строгим тоном спросила его мать, хотя прекрасно знала, где он был. Ее глаза, хоть и были полны серьезности и строгости, но в них еще отражалась и безграничная любовь. Усталые добрые руки упорно терли кожу на лице мальчугана, пытаясь отмыть уличную грязь.

–Ну, ма, ты же знаешь, как сложно удержаться в новом коллективе! – ответил Руп, скорее уходя от вопроса, чем отвечая на него. Постоянные переезды из-за работы его отца всегда доставляли много хлопот, но последний произошел около года назад, и Руперт надеялся, что больше никогда не покинет этого города, находившегося на окраине страны. Здесь было просто потрясающе: приветливые люди, хорошие друзья и целое море мест, куда можно было пойти просто так, от скуки. Сам город не был лишен красок, а был наоборот ярким, цветным. Или же это в детстве все таким казалось?

–Ладно, ладно, – пригрозила мама. – Вот влюбишься, тогда посмотрим, какой ты будешь ходить, и она подмигнула сыну.

Руперт засмеялся. Он смеялся так долго, что живот прихватило, а на глазах выступили слезы.

–Я? А-ха-ха-ха! – он не мог сдерживать смех. – Влюблюсь?! Да ни за что на свете, никогда! – Руп повалился на прохладную перину кровати, устремив взгляд в потолок. «Зачем только нужны эти девушки?» –