Идущие на смех - Александр Каневский

Косикова была в центре внимания, за ней ухаживали, говорили приятное, подливали шампанское. Каждый поступал так по разным мотивам: Шурлик – по обязанностям тамады; Нерубай, как бывший кадровый офицер, чётко выполнял порученное задание; кто-то – забавляясь, кто-то – с любопытством, Словесная – с нескрываемой иронией и насмешкой. Но каков бы не был подтекст, шквал комплиментов, похвал и ласковых слов обрушился на Косикову, она отогрелась оттаяла, осветилась изнутри, и произошло чудо – сослуживцы впервые услышали её смех, звонкий, раскатистый, заразительный… И вдруг оказалось, что зелёный шарф очень ей к лицу, потому что глаза-то у неё зелёные. А когда Дидиани пригласил её на шейк, она выделывала такие па, что потрясённый партнёр едва поспевал за ней. Когда музыка смолкла, он поцеловал ей руку и, запыхавшись, произнёс своё традиционное «Вы прелестны», но Зиночка Словесная уловила в нём какую-то неожиданную интонацию.

– Интересно, а сколько лет имениннице! – выкрикнула она.

– Это не важно! – вмешался Шурлик. – Женщина до тех пор женщина, пока у неё снег во рту тает! – и громко захохотал, радуясь сказанному.

– А зачем скрывать? – Косикова встала. – Мне тридцать шесть лет, но мне никогда ещё не было так хорошо. Хотите, я вам спою? – И запела:

Жил на свете жадный слон,Жадный слон, жадный слонСъел мороженного онСразу десять тонн…Холодно! Холодно!В середине холодно!..

Косикова так ярко изображала обжорство слона и так смешно показывала, как он мёрзнет, что все оживились и заулыбалась. А она продолжала:

Он сипит, и хрипит,Посинел от хрипа,У него один бронхитИ четыре гриппа…

– Холодно! холодно!

В середине холодно! – дружно подхватили сослуживцы. Всем было ужасно жалко глупого слона и ужасно весело.

Песня кончилась, но виновнице торжества ещё долго аплодировали. Потом она попросила слово.

– Я очень люблю Антуана де Сент-Экзюпери. Помните, как маленький принц приручал Лиса, а тот потом плакал, когда принц его покинул… Сегодня вы приручили меня и теперь, если захотите покинуть, я буду плакать… Спасибо вам за это!

Все снова зааплодировали.

– Вот, кто заменит меня на посту тамады! – закричал Шурлик.

– Завтра же ввожу её на роль Джульетты, – безапелляционно заявила ревизор Рыбина, которая являлась бессменным руководителем трестовского драмкружка.

Дидиани молча поцеловал Косиковой руку. Потом наклонился (после танца они уже сидели рядом) и тихо произнёс:

– Сделайте мне подарок в ваш день рождения.

– С радостью, – засмеялась она. – Какой?

– Разрешите проводить вас до дома, – непривычно робко попросил он.

А внимательно наблюдавшая за ними Словесная, грустно прошептала Рыбиной:

– А знаете, красный с зелёным оказывается довольно оригинальное сочетание, напоминает цветок мака. Интересно, где она брала этот материал?..

В случае аварии нажмите кнопку

Жены дома не было.

Сын учил анатомию.

– Сердце чего-то болит, – сказал я.

– Сердце мы ещё не проходили, – ответил сын, не отрываясь от учебника.

– Неприятности у меня.

– Это хорошо. – Сын оживился и отложил учебник. – Значит, ты сможешь меня понять. Я сломал микроскоп, срочно нужны две сотни, чтоб его починить. Дашь?

Получив нужную сумму, сын тут же исчез.

В кухне на плите стоял обед, но есть не хотелось. Я заглянул к соседу, бывшему однокурснику. Он сидел у телевизора, смотрел футбольный матч.

– Старик, у меня проблемы, надо поговорить. Очень важно.

– Садись и смотри – начался второй тайм.

Я вышел от него с чётко оформившимся решением пойти в ближайший ресторан и напиться. Вызвал лифт, стал спускаться и застрял между этажами. С отчаяньем, с каким актёр-трагик старается разорвать собственную грудь, я безуспешно пытался раздвинуть дверцы лифта. И вдруг заметил пластинку в мелких дырочках, на которую раньше никогда не обращал внимания, и под ней надпись: «В случае аварии – нажмите кнопку и ждите ответа». Я поспешно нажал эту спасительную красную кнопку. Из дырочек просочился хрипловатый мужской голос:

– Здравствуйте. Слушаю вас.

– Я застрял. Немедленно выпустите меня!

– Минуточку. – Короткая пауза, а затем: – Послал к вам аварийку. Скоро приедут.

– Это чёрт знает что! – скулил я. – И так неприятности, а тут ещё виси в этом гробу!

– Вы чем-то расстроены? – спросили дырочки.

– С начальником поругался, – неожиданно для самого себя ответил я.

– И, конечно, намерились подавать заявление об уходе?

– А вы откуда знаете?

– Так все решают сгоряча.

– Я ещё докладную министру отправлю, сегодня же!

– Докладную никогда не поздно. Вы успокойтесь. Вот послушайте.

Из дырочек заструилась музыка и заполнила кабину лифта.

– Что это? – удивлённо спросил я.

– Дебюсси.

– Это у вас так положено развлекать застрявших?

– Да нет, я по собственной инициативе. Меня успокаивают ноктюрны. А вас?

– Предпочитаю марши. Похоронные.

– Э, да вы, и вправду, расклеились. – В голосе звучало неподдельное участие. – Нельзя так, голубчик… Ну-ка, вдохните поглубже воздух, задержите его немножко и выдохните.

– Это зачем?

– Чтобы успокоиться. По системе йогов. Здорово помогает. Попробуйте: раз, два – вдох, три, четыре – пауза, пять, шесть – выдох… И ещё перед сном подышите, лучше на балконе.

Послышались голоса – это прибыла аварийная команда. Через минуту я был освобождён. Но прежде, чем уйти, я прижал губы к продырявленной пластинке и вполголоса произнёс:

– Спасибо вам.

– За что? – удивлённо спросил мой невидимый собеседник.

– За всё спасибо.

– Что вы! Это наша обязанность. Застревайте, пожалуйста!

В ресторан уже не хотелось, Я вернулся домой, напился чаю и спокойно уснул.

С тех пор, поднимаясь или опускаясь в нашем лифте, я с благодарностью поглядывал на продырявленную пластинку и ощущал какое-то радостное спокойствие. В лифте становилось тепло и уютно. Очень хотелось нажать кнопку, но я не решался беспокоить своего нового друга без повода.

Однажды не удержался: остановил лифт между седьмым и восьмым этажами и вызвал диспетчерскую.

– Здравствуйте! – донеслось из дырочек.

– Здравствуйте! Это опять я. Помните, который с начальником поругался?..

– А, очень приятно. Снова застряли?

– Застрял.

– Не волнуйтесь, вызволим. А как дела на работе?

– Спасибо. Всё хорошо. Меня назначили старшим группы.

– Вот видите… Очень рад. Значит, теперь у вас всё в порядке?.. Чего вы молчите?.. Опять что-то стряслось?

– Я с женой разводиться решил.

– О, Господи! Чего это вдруг? Что случилось?

– Да ничего конкретного. Цепь каждодневных обидных мелочей. Оказывается, девятнадцать лет рядом с тобой была не жена, а соседка по постели. Ни общих интересов, ни заботы, ни внимания…

– Простите, – перебил меня голос, – какой размер обуви у вашей жены?

– Тридцать семь, или тридцать шесть… Нет, кажется, тридцать восемь.

– А она получала когда-нибудь премии?

– Очень часто. Вот и позавчера принесла три тысячи рублей.

– А за что?

– Не знаю.

– А какие её любимые цветы?

– Что вы хотите этим сказать?

– Ничего. Я только спрашиваю.

– Значит, вы считаете, что виноват я?

– Я просто советую вам ещё раз подышать по-йоговски. Лучше всего на балконе.

Я помолчал. Потом приблизил губы к дырочкам.

– Спасибо… Аварийную не присылайте: лифт в порядке. Я сам его остановил.

– Я знаю, у меня на пульте всё видно.

Вечером я помирился с женой и на следующей неделе мы улетели в Ялту, в санаторий. Из отпуска возвратились через три недели. Поезд прибыл в девять утра, и жена прямо с вокзала помчалась на работу. Я погрузил два наших чемодана в такси, подъехал к дому, вскочил в лифт, остановил между девятым и десятым этажами и в радостном ожидании нажал красную кнопку.

Из дырочек донеслось:

– В чём дело?

Голос был женский, и я растерялся.

– Здравствуйте…

– Гражданин, сообщите причину вызова.

– Видите ли, причины нет… Я сам остановил лифт…

– И не стыдно хулиганить!.. А ещё в кооперативе живёте!

Что-то щёлкнуло, и голос отключился.

Я снова нажал кнопку.

– Вы не сердитесь. Тут до вас мужчина работал… Где он?

– А, чокнутый?.. Его неделю назад на пенсию отправили.

– Почему чокнутый?

– Да он в рабочее время клиентам стихи читал, кассеты с птичьим чириканьем прокручивал…

– А почему на пенсию? У вас ведь работа не очень тяжёлая…

– Так он без же без диплома… А работа у нас, между прочим, не такая уж лёгкая: каждый, кому не лень, пальцем в кнопку тычет, от дела отрывает!..

Снова щёлкнуло, и наступила тишина.

Я вдруг как-то физически ощутил, что вишу на тонком тросе, а подо мной девять этажей глубокого чёрного колодца.