Космическая одиссея Инессы Журавлевой - Юлия Цыпленкова

Изображение вдруг исчезло, оставив меня в одиночестве, и больше не появлялось. Я немного подождала и продефилировала в душ. Как только перестала полоскать про себя офигевших гуманоидов, меня торкнуло – элитарное сословие. Любопытно как. Закончив с мытьем и сушкой, я высунула нос в каюту, проверяя ее на предмет нежелательных голографических физиономий, но Ардэн тут отсутствовал.

– О’кей, Гугл, – машинально произнесла я. – Тьфу ты, дьявольская машина, Система!

– Я вас слушаю, тайлари, – мягко отозвалась система.

– Мое шмотье где?

– Запрос не понят.

– Говорю, где мой вчерашний прикид.

– Запрос не понят.

– Барахло. – Признаюсь, я уже просто развлекалась.

– Запрос не понят.

– Труселя и джинсуха.

– Запрос не понят.

– Ладно, где те вещи, которые были вчера на мне надеты, – смилостивилась я. – Моя одежда, вашу мамашу…

– О чьей матери вас интересуют данные? – живо отреагировала Система.

– Вот ведь адово изобретение, – хмыкнула я, но тут же заинтересовалась: – Ты можешь мне предоставить данные на членов экипажа?

– Только те данные, которые находятся в свободном доступе, – услужливо пояснила Система.

– О Роме хочу знать, – решила я.

– Запрос не понят.

– Чтоб у тебя жесткий диск расплавился, – пробурчала я.

– Жесткий диск последний раз использовался две тысячи лет назад по аттарийскому времяисчислению, – ехидно ответила умная электроника.

– Пофиг, – отмахнулась я, собрала мозг в кучку и выдала: – Система, данные на тайлара Грейна. Первого помощника научно-исследовательского космического корабля «Гордость Аттарии», – на всякий случай уточнила я. Затем почесала свою многомудрую голову и ухмыльнулась. – И на командира того же корабля тайлара Ардэна.

– Запрос принят, данные готовы к открытию. Открыть?

– Ясен перец, – кивнула я.

– Запрос не понят.

– Открывай! – рявкнула я, и передо мной появился голографический Рома. – Как живой, – умилилась я. – Жеребец похотливый, сволочь инопланетная. – И все это с такой мечтательной улыбочкой на счастливой роже, что самой тошно стало.

Тем временем Система вещала:

– Ромалиан Грейн, тайлар, родовое звание. Принадлежность: военное сословие. Возраст – пятьдесят три года…

– Сколько?! – прибалдела я, округляя глазищи и подаваясь вперед.

– Пятьдесят три года, – повторила Система.

– Ты хочешь сказать, что это мужик на шестом десятке меня так… э-э-э… так, в общем. Да он не выглядит на пятьдесят три!

– Биологический возраст тайлара Грейна соответствует его внешнему облику, – не согласилась со мной умная техника.

– Да ну-у. – Я забралась с ногами на кровать. – Ладно, оставь Рому. Давай Ардэна.

Мне вдруг стало зверски интересно узнать, сколько лет этому ехидине. Буду их чередовать.

– Дмиртаилиан Ардэн, тайлар, приобретенное звание. Принадлежность: военное сословие. Возраст – пятьдесят три года…

– Охренеть, – выдохнула я. – Что это за собрание пенсионеров? Ладно, давай про Грейна дальше.

– Происходит из семьи военных. Древний род Грейн участвовал в становлении Аттарийской империи, за что получили наследуемое звание – тайлар. – Система вдруг запнулась. – Доступ к данным закрыт.

Я нахмурилась.

– Хорошо, давай Ардэна.

– Доступ к данным закрыт.

– Кто закрыл? – поинтересовалась я.

– Тайлар командир Ардэн, – ответила Система и замолчала.

– Вот же гуманоидное жлобье, – проворчала я.

В этот момент дверь открылась, и в каюту вошел Рома. Он радужно улыбнулся, подошел ко мне и навалился сверху, подминая мое замотанное в полотенце тельце под себя.

– Я соскучился, – объявил он.

– Заметно, – усмехнулась я, ощущая через комбинезон растущую мужскую тоску, хотя я бы ЭТО назвала другим именем. – Рома, ты старый хрыч, – обвинила я его и выбралась на свободу.

Рома поскрипел мозгами и вопросительно посмотрел на меня. Но спросить ничего не успел, потому что его срочно вызвали на капитанский мостик. Мой синеглазик закатил глаза, обозвал кого-то одноглазым поршнем, я даже догадываюсь кого, и ушел, пообещав вернуться как можно скорей.

– Рома, одежда! – крикнула я, вскакивая с кровати, в закрывающуюся дверь.

Меня не услышали, и я с досады пнула кровать и взвыла, прыгая на одной ноге. Кровать глумливо промолчала на все мои эпитеты в ее адрес. Допрыгав до кресла, я упала в него.

– Хоть окно откройте, сатрапы! – выкрикнула я, и панорамный иллюминатор открылся. – Ого, – произнесла я и подошла к нему.

Мы были на земле, то есть на Крайгоне. Не просто зависли, а стояли на космодроме, или как тут у них это называется. Серый бетон, то есть покрытие выглядело, как бетон, на котором стояли металлические гиганты разнообразных форм, снующие между ними люди, машины, подвозящие и отвозящие что-то к кораблям и от кораблей. Ничего не напоминает? Ага, вот и мне нормальный такой земной аэропорт напомнило.

Я прижалась носом к прозрачной стене, с любопытством разглядывая происходящее снаружи, когда за спиной раздалось покашливание. Черт его знает как, но у Ардэна даже покашливание было ехидным, по этому-то признаку я его и вычислила сразу.

– Что надо? – спросила я, не оборачиваясь.

– Я бы на твоем месте закрыл панораму, – сунулся ко мне инопланетное мурло со своим советом.

– Без сопливых разберемся, – проворчала я.

– Э-эм, подозреваю, что речь идет о насморке. – Ты погляди, какой сообразительный. – У нас этой болезни нет уже несколько столетий. – Обалдеть, сейчас облезу от зависти. – Но дело в том, что не только ты смотришь, но и на тебя смотрят.

И как доказательство, перед «Гордостью» остановились двое мужиков. Один – человек и человек, только рожа протокольная, а вот второй…

– Мать моя женщина, – выдохнула я, разглядывая жвала, торчавшие из-под большого серебристого шлема.

Эта парочка пялилась аккурат на мое величество, даже пальцами потыкали. Я показала им оттопыренный средний палец и царственно удалилась в кресло. Стена за моей спиной восстановилась, и я обратила взор на вторженца, повторив свой вопрос:

– Что надо?

Командир плавно подплыл ближе, верней, его изображение. Он скрестил на груди руки и некоторое время молчал, разглядывая меня неожиданно серьезно.

– Долго будешь булки мять? – полюбопытствовала я.

Мое эго наслаждалось видом зависшего Ардэна. Я осклабилась, ожидая, когда меня таки одарят сообщением о цели очередного визита.

– Ну, – сурово произнесла я.

– Ты влезла в базу данных, – не менее сурово произнес командир. – Ты не имела на это право. Ты понимаешь, что за подобное я могу наказать тебя?

– Неа, мне Система сама предложила, – сдала я всезнайку. – Почему, кстати, был закрыт доступ?

Кареглазый хмыкнул, и заносчивое выражение с его лица исчезло.

– Не страшно? – поинтересовался он.

– Дрожу и плачу, – усмехнулась я. – Так почему закрыл допуск?

– Хочешь узнать обо мне – спроси у меня, – с намеком ответил Ардэн.

Не проняло. Я продолжала вопросительно смотреть на командира «Гордости». Он не только себя, но и Рому закрыл, я продолжала ждать пояснений. Изображение кареглазого пошло рябью и исчезло. И только я решила, что он сбежал, как Ардэн вновь объявился.

– Грейн сегодня на вахте, так что скоро сможешь задать мне свои вопросы лично, – быстро проговорил он и опять собрался линять, но я взвилась:

– Какая вахта, нехристь? У нас шопинг! Кто меня по магазинам поведет? Мне прибарахлиться надо!

Должно быть, совесть все-таки есть и у аттарийцев, потому что мне бросили:

– Не понял половину из того, что ты сказала, но на вахту Грейн заступит вечером. Перед ужином зайду.

И исчез, а я осталась в очередном офигее и с четким желанием нажаловаться Роме. Что за беспредел, в конце концов?! Да это использование должностных полномочий в личных целях! Хотя… Еще одна опция Инессы Журавлевой подняла голову – любопытство. А какого, собственно говоря, хрена я теряюсь? Ну, послушаю инфу из первых рук. Заодно прощупаю почву на тему собственного будущего на Аттарии, а то Рома заходится от восторга при словах о своей планете, а я пока не вижу там для себя светлых перспектив. А еще узнаю, нельзя ли меня вернуть домой.

Посмотрела на ложе страсти и сразу загрустила – мне в жизни такой марафон не устраивали, да и такого шикарного мужика я даже в своих мечтах не видела. Но есть стойкое убеждение, что мужики везде одинаковые, хоть на Земле, хоть на Аттарии. А затем мысли перетекли на Рому и Ардэна. Интересно, какие у них отношения, если Дима позволяет себе такой наглый подкат.

– Однако я одеться хочу, – произнесла я вслух, устав сидеть в простыне.

Дверь зашипела, и в каюту ворвался Рома. Физиономия у него была такая, что я благоразумно придержала свой яд, решив выплеснуть его попозже. Мой синеглазик остановился посреди каюты, закрыл глаза и шумно выдохнул. После посмотрел на меня и настороженно спросил: