Зона с нами (сборник) (СИ) - авторов Коллектив

   Словно в кошмарном сне, летящая на меня тварь, заслоняет собой всё обозримое пространство. Стреляю почти в упор. Уже мёртвый снорк сбивает меня с ног, и я ку-вырком лечу назад. Пребольно ударяюсь спиной о шпалу и словно выброшенная из воды рыба, пытаюсь протолкнуть в себя, хотябы один крошечный глоток воздуха. Переворачиваюсь набок, и в свете догорающего фальшфайра, вижу, как мой товарищ, оскальзываясь на крови и слизи, выплясывает дикую лезгинку на теле последнего поверженного монстра. Офонареть-не-встать! Фальшфайры гаснут. Занавес!

   Когда я, наконец, могу вздохнуть свободно, меня пробирает смех. Я сначала тихонько, а затем во весь голос, смеюсь и не могу остановиться. Вах, перестаёт выплясывать на тушке снорка и осторожно подходит.

   - Ты чего?

   Сквозь смех, выдавливаю слова:

   - Наши...всухую...выиграли на чужом... поле, счёт...7:0!...

   Вах, сначала непонимающе смотрит, как я давлюсь смехом, а затем тоже смеётся. Как два впервые накурившиеся дури школьника, мы пару минут ржем, глядя друг на друга. Затем, адреналиновая волна отпускает, и мы всё ещё похихикивая, уже осмысленно перезаряжаемся. Нахожу брошенную в бою пустую сцепку рожков, и заряжаю патронами из рюкзака, снова закидываю в подствольник заряд с картечью. Ещё, проверяю не повредилась ли при падении "заглушка". Фурычит, родимая!

   Осторожно идём дальше. Никакого тумана впереди больше нет. Померещилось мне, что ли? Теперь тоннель с небольшим уклоном ведёт вниз. Этого ещё не хватало! Мало того, что если прикинуть по карте, мы уже должны находиться где-то в районе основного комплекса "Агропром", так ещё и углубляемся под землю! Ну, Кавторанг, если выберемся - месяц меня будешь поить!

   Идём как можно тише. Контролёр, если он неподалёку, наверняка слышал, как мы с разгромным счётом выиграли у местной команды снорков. Впрочем, ни следов Кавторанга, ни контролёра со свитой не видно. Аномалий тоже почти нет. Редкие, голубовато светящиеся лужицы Ведьминого Студня, обходим, держась как можно дальше - очень пакостная штука. Тишина гробовая. Только изредка слышно как где-то, капает вода. Воздух затхлый, и это чувствуется даже сквозь маску. Стены тоннеля кое-где покрыты серым мхом. Никогда такого не видел, и знать что это такое, не желаю. Рельсы бесконечными лентами тянутся в темноту. Ещё через час, делаем привал. Сидим, привалившись спинами к "чистой" бетонной стене и греем на спиртовке консервы. С наслаждением поглощаю гречку с тушёнкой и хрумкаю солёные сухарики. Потом пьём обжигающе горячий, крепкий, сладкий чай с галетами. А после еды, ещё минут 15, просто сидим на уже упакованных рюкзаках, наслаждаясь покоем.

   Не сговариваясь, встаём и идём дальше. Всё так же осторожно и тихо. Самое страшное, делая что-либо монотонно, забыть об осторожности. От этого здесь умирают. Не конкретно в этом тоннеле (хотя может и в нём тоже), а вообще в Зоне. Дальше тоннель совсем пустеет. Ни единой аномалии. Видимо, мы уже так глубоко, что вроде, как и не в Зоне. Ещё через полтора часа, натыкаемся на вагон. Самый обычный вагон электрички. И стоит он тут уже очень давно. Краска почти вся облезла, окна все целые, но настолько мутные, что вообще ничего не видно, двери закрыты. Я его и детектором аномалий проверял, и счётчиком Гейгера, и камушки бросал и гайку. Ни-че-го! Самый обыкновенный вагон. Наконец, Вах, как смог, разжал двери, и я с трудом протиснулся внутрь. В тамбуре слой пыли в сантиметр, не меньше. Я тихонько, готовый сразу же рвануть назад, заглянул внутрь. И вот тут, мне конкретно "поплохело"! Нет, никто оттуда на меня не выскочил с диким криком. Скелеты там сидят, рядочками. В истлевшей одежде, на сгнивших деревянных лавках, полный вагон скелетов! Будто ехали себе куда-то люди, ехали, и вдруг все разом померли. И вагон этот взял, и заблудился.

   Долго я смотреть на это не мог. Не помню, как выбрался, очнулся, сижу под дальней от вагона стеночкой и хлебаю водку из пластиковой баклажки с этикеткой "PEPSI", а вкуса не чувствую. Подходит Вах.

   - Чего там? - А я ему киваю, сам, мол, глянь. Ну, он покряхтел у двери, разжал её настолько, чтоб самому протиснуться, ну и полез, удовлетворять любопытство. Через минуту вылез, рожа под маской белая, и крестится. Отобрал баклажку и половину одним махом выдул, и ни в одном глазу. А баклажка, между прочим литровая. Так вот, поглядывая на этот вагончик, мы её и осушили. Без закуски. Молча. Сколько ещё бы так сидели, не знаю. Вах молча поставил меня на ноги и чуть ли не за шкирку, уволок дальше в тоннель. Какое-то время, вяло, будто механические куклы, движемся вперёд. Тоннель, будто перепуганный заяц, виляет то вправо, то влево. Я уже перестал считать повороты. Бесполезно. Говорить ни о чём не хочется. Кажется, что нависшая над головой толща земли, физически придавливает к шпалам. Ещё через полчаса, тоннель дважды под прямым углом поворачивает налево и выводит в большой зал.

   Вот, вы, к примеру, да-да, именно вы, видели, когда нибудь рельсы, поворачивающие под углом 90 градусов? И заметьте, не на стыке, как это было бы хотя бы логично, а так, вдруг!

   Это ж ни один уважающий себя поезд, так не повернёт. И зал этот совершенно не-возможный. Фонарик до потолка не добивает. И везде рельсы. Тут их рядов двадцать, не меньше. Справа видна высокая площадка с рядом стальных, запертых на большие висячие замки, ворот. А слева вроде вагоны грузовые виднеются. Но точно не скажу, там что-то вроде тумана висит. Ну, блин, всё, приехали! Станция имени пушистого полярного зверька с особо ценным мехом! Кавторанг, зараза, во что ты меня втянул?

   Рельсы на соседних путях просто уходят в бетонную стену, а кое-где возле стены стягиваются в кошмарные тугие узлы. Смотреть туда не хочется. Страшно. В зале сыро и почему-то тепло. Воняет как в старом подвале, даже через фильтры. Вот и всё, Роджер, приплыл ты, кажется, по самое не балуйся. Ещё не известно, есть ли на том конце зала тоннель, ведущий к выходу. Ничего, прорвёмся, и не из такой задницы выкарабкивались! Даже стрелять пока мало пришлось!

   Нет, ну кто меня за язык тянул, а? Из темноты, слева, с громким писком выносится целая стая тушканов. И прямо на нас. Я такую кучу этих тварей давненько уже не видел, никак не меньше тридцати. Тогда, я, правда, на дереве сидел, и просто смотрел, как матёрый Чернобыльский кабан втаптывает их в землю. И всё же эти твари так объели бедную хрюшку, что та сдохла прямо под деревом. Сейчас деревьев ря-дом не наблюдалось. Ещё сам не осознав, что творю, с воплем "воздух", бросаю предпоследнюю свою эфку в приближающуюся стаю, и как подкошенный, падаю на землю, пошире открыв рот и зажав уши ладонями. Громыхнуло так, что на миг я оглох. Шальной осколок заставил ближайший ко мне рельс, петь на одной звонкой мажорной ноте. Откуда-то сверху, мелким туманом сыпется бетонная пыль. Честное пионерское, никогда больше не стану взрывать в замкнутом пространстве оборонительную гранату! Едва выждав пару секунд после взрыва, вскакиваю и всаживаю в значительно поредевшую стаю последние два заряда картечи из подствольника. В результате стая, приблизившись почти на 10 метров, сократилась всего до 15-13 го-лов. Перещёлкиваю переключатель на одиночные, и быстро отстреливаю ещё с де-сяток тварей. Почти не промахиваюсь. Сухо щёлкает боёк, патроны закончились, и как всегда не вовремя. Не знаю, куда делся после взрыва Вах, выяснять, сейчас нет времени. Выхватываю из кобуры старенький тэтэшник ещё 1934 года выпуска. И в пять выстрелов добиваю выживших тушканов.

   Всё! Пиндык мелким гадам! Адреналин бурлит. В ушах противный тонкий звон после взрыва. Даже сквозь фильтры маски, ощутимо воняет сгоревшим порохом. Быстренько меняю магазин в автомате, передёргиваю затвор, и только после этого, уже спокойно, выщёлкиваю обойму из пистолета и дозаряжаю. Прячу пистолет обратно в кобуру на разгрузке, и тщательно осматриваюсь, не двигаясь с места.

   Вах пропал. Ни его, ни света от его мощного фонаря, нигде не видно. Ладно, найдётся. Может, оглушило, и он ломанулся куда-то в сторону. Такое бывает и с серьёзными бойцами. Найдётся. Кричать и звать его бессмысленно и опасно. И так уже нашумел выше крыши. Причём не автоматом, он у меня как раз с глушителем, а взрывом и выстрелами из пистолета, прозвучавшими в зале будто пушечные. На месте контролёра, я бы уже заинтересовался, а по какому поводу фейерверк, собственно?

   Быстро, насколько возможно, оглядываю недавнее поле боя. Насчитываю сорокдве тушки, не считая фрагментиков. Граната рванула наславу! Больше так никогда делать не стану! Чуть сам не угробился. Если б не рельс, пару-тройку осколков, точно б схлопотал.

   Картечи больше нет, закидываю в подствольник осколочный заряд, мало ли. Вообще то не рекомендуется бродить в незнакомых местах с заряженным подствольником, во избежание самопроизвольных выстрелов, но сейчас я один, и выстрел даже са-мопроизвольный мне повредить никак не может.